Песня сердца
Сильвия Соммерфилд








Ненависть и ужас испытала очаровательная южанка Уинтер Степлтон, узнав, что мачеха попросту собирается продать ее в жены богатому финансисту. Выход был только один – отчаянный побег далеко на Запад, с бродячими музыкантами. Но здесь беглянку уже поджидает судьба – в лице бывшего техасского рейнджера Бреда Коула. Вознаграждение за поимку Уинтер и возвращение ее в «лоно семьи» спасет разоренное ранчо Коула, но может ли думать о деньгах мужчина, встретивший внезапно женщину своей мечты?..






Сильвия Соммерфилд

Песня сердца





Пролог


Лучи восходящего солнца заливали Чарлстон-Харбор розовым мягким светом. Однако настроение обитателей особняка никак нельзя было назвать солнечным.

– Так, значит, если я не выйду замуж за Карла Джеймса, вы разорите отца? – сердито повторила Уинтер Степлтон, пристально глядя на свою мачеху.

– Да нет же. Вы всегда были несообразительны, Уинтер, – холодно ответила Энн Степлтон. – Я не угрожаю. Я просто ставлю вас в известность, что, если вы откажетесь выйти замуж за Джеймса, я не дам Джозефу денег, которые, как вы знаете, ему необходимы, чтобы спасти состояние.

– Но это погубит отца. Неудачи только отступили, дайте время.

– Я не могу ждать. Еще раз говорю вам: свадьба должна состояться в ближайшие месяцы, а помолвка – я настаиваю на этом! – на следующей неделе.

– А если я не соглашусь?

Энн слегка пожала плечами и загадочно улыбнулась:

– Это ваше право.

– Но отец не допустит свадьбы, зная о том, что я не люблю Карла.

– Не сомневаюсь в этом. Джозеф становится чрезмерно сентиментальным, когда дело касается вас. А разве так уж необходимо говорить ему об этом? – Энн ласково улыбалась, но пронизывающий взгляд голубых глаз был холоден. – Сейчас только я могу ему помочь. И я помогу, но только… при благоприятных обстоятельствах. Иначе, – Энн вздохнула, – ваш отец окажется в очень сложном положении…

– Но если отец разорится, то и вы…

– Нет-нет, дорогая, – перебила Энн. – Я все предвидела, и будьте уверены: платить будет только ваш отец.

Энн направилась было к двери, но остановилась и резко повернулась к Уинтер:

– Кстати, не забудьте сообщить вашему возлюбленному, Грэгу Филлипсу, что вы с ним больше не увидитесь. – Она засмеялась, заметив неудачную попытку девушки скрыть переполнявшие ее презрение и бессильный гнев. – Ну-ну, не пытайтесь отрицать, что вы вздыхаете по нему. И это еще одна причина, чтобы я настаивала на вашем замужестве. Итак, помните, репутация и благосостояние Джозефа в ваших руках. – Энн снова рассмеялась, затем немного помолчала и добавила: – Лучше продумайте свой туалет к помолвке. – Она распахнула дверь и вышла.

Щеки Уинтер пылали от бессильной ярости, сердце сжималось в груди. Бедная девушка понимала, что стоит перед выбором: жизнь обожаемого ею отца или ее собственная? Она подняла глаза к портрету, висевшему над письменным столом отца. На нее смотрела изящная красавица с шелковистыми волосами цвета спелой пшеницы и глазами, словно весенние фиалки.

– О, мамочка, – вздохнула Уинтер, – как мне не хватает тебя. Папа так изменился с тех пор, как тебя не стало. А теперь еще эта женщина… Что мне делать?

Бедняжка покорно опустила голову: она знала, что должна делать. Отец так много выстрадал в последние годы. Его судоходная компания разорилась, потом погибла мама. Горе и скорбь словно отняли у него жизненные силы, волю, и он попал под влияние порочной женщины, ставшей вскоре мачехой Уинтер. Отец не должен больше страдать. Уинтер вспомнила Грэга. Он сказал ей, что любит ее больше жизни. Если бы еще хоть раз увидеть его… Увидеть, чтобы сказать, что судьба ее решена: она будет принадлежать другому. Уинтер судорожно вздохнула и вышла из кабинета.

Помолвка Уинтер Степлтон и Карла Джеймса превратилась в событие сезона, как и огромный изумруд, украсивший изящную ручку Уинтер, – подарок жениха.

Бал был в разгаре. Грэг Филлипс, никого не замечая вокруг, с отчаянием смотрел, как девушка, любимая им до безумия, танцует с тем, кому уже обещана.

– Все происходящее одинаково неожиданно для нас обоих, Грэг, – раздался рядом голос Джозефа Степлтона.

Вздрогнув от неожиданности, Грэг обернулся. Мистер Степлтон с озадаченным выражением лица наблюдал за дочерью. Грэг отметил про себя, что он сильно постарел за последние два года.

– Не понимаю, – с болью сказал молодой человек, – она просто не желает ничего слышать. Сегодня говорит, что любит меня, а завтра выходит замуж за другого. Она даже не представляет себе, что это за семья, ничего не знает о человеке, которому дала слово.

Голос Грэга сорвался в мучительном напряжении.

– Да, Уинтер не знает, но кое-что знаю я. Может быть, – вслух размышлял Джозеф, – я смогу понять, в чем тут дело. – Он мрачно улыбнулся Грэгу: – И пока не поздно исправить положение.

В глазах Грэга засветилась надежда.

– Уйдем отсюда, прочь с этого спектакля. – И Джозеф Степлтон с Грэгом Филлипсом покинули зал.

Наступила ночь. Понурившись, Уинтер сидела в своей комнате. Она была так подавлена, что не заметила, как дверь открылась и вошел Джозеф Степлтон. Он остановился на пороге, молча наблюдая за дочерью. На миг явилось воспоминание о жене, столь горячо любимой и так трагически утраченной, и Степлтон с щемящей ясностью понял, что может потерять и дочь. Он не сомневался, что девушку вынудили дать согласие на брак. Видимая беззаботность Уинтер не обманула его.

– Уинтер, – тихо позвал Степлтон. Девушка подняла голову, и мимолетная улыбка осветила ее лицо.

– Папа! Я не заметила, как ты вошел.

– Я понимаю. Твои мысли были далеко отсюда.

– Так, мечты. – Уинтер старалась говорить беспечно, но от отца не ускользнула горечь в ее голосе.

– Уинтер, нам нужно поговорить.

– Конечно. – Девушка усадила отца в кресло. – Как твои дела, папа?

– По правде говоря, из рук вон плохо. Одна надежда на Джеймса: его семья так заинтересована в этом браке, что они согласились дать мне в долг весьма солидную сумму.

Уинтер опустила глаза, словно боялась встретиться взглядом с отцом. Этого было достаточно, чтобы Джозеф Степлтон понял, что не ошибся в своих предположениях.

– Уинтер, – он взял ее за руку, – я сказал тебе неправду. Я всего лишь хотел проверить свою догадку.

– … догадку?

– Ты выходишь замуж против желания?

– … против желания?

– Тебя кто-то вынудил дать согласие. И не я один так считаю. Грэг Филлипс тоже. – Джозеф Степлтон сжал руку дочери. – Уинтер, ты должна рассказать мне правду.

– О папа, – зарыдала несчастная девушка. Джозеф Степлтон нежно обнял дочь и не отпускал ее, пока рыдания не стихли.

– А теперь, – мягко продолжил он, – расскажи мне, что все это значит.

Немного поколебавшись, Уинтер открыла отцу правду. Когда она окончила свой рассказ, Джозеф Степлтон был мрачен.

– Что ж, в чем-то моя жена права, но она ошибается в главном: я никогда не пожертвую тобой. – Он помолчал. – Обиднее всего то, что деньги должны быть у меня через два месяца, а за это время она сумеет разрушить все, что я создал.

– Что же нам делать?

– Главное, мы не должны, – произнес он с ударением, – позволить ей догадаться, что я все знаю. Нужно выиграть время, помешать свадьбе.

– Что я должна делать?

– Пока ты должна готовиться к свадьбе как ни в чем не бывало.

– Хорошо.

– Я еще не знаю, что конкретно мы можем предпринять, но в любом случае приготовься к испытаниям. Собери все свое мужество, девочка.

– Папа, ты же знаешь, я готова пожертвовать ради тебя жизнью.

– Знаю, детка. И моя жизнь принадлежит тебе. А теперь, – сказал он с напускной строгостью, – спать, – и вышел из комнаты.

Однако в эту ночь ни отец, ни дочь не сомкнули глаз.

Через неделю после помолвки Энн Степлтон пригласила гостей. Среди приглашенных были Грэг и, конечно, Карл, элегантный, с самодовольной улыбкой, чрезвычайно раздражавшей Джозефа Степлтона. Все собрались в гостиной в ожидании Уинтер. Когда ожидание неприлично затянулось, Энн послала за ней горничную. Та вернулась испуганная и бледная, держа в дрожащей руке записку. Вырвав записку, Энн быстро пробежала глазами листок.

– Вот как! Наша Уинтер сбежала! Она пишет, что больше не может жить в ожидании уготованного ей ненавистного брака и уезжает далеко-далеко, чтобы ее не нашли.

Энн подняла глаза и столкнулась взглядом с Карлом. Бешеная злоба в его глазах испугала ее: в ярости он мог раскрыть их план. Пристально посмотрев на него, она едва заметно покачала головой, затем перевела взгляд прищуренных глаз на Грэга: его лицо было бледно, в глазах – страх и тревога. Энн посмотрела на мужа: он тоже выглядел встревоженным.

– Мы должны найти ее, – наконец произнес Джозеф Степлтон. – Она не могла далеко уехать.

– Чем я могу помочь? – только и сказал Грэг.

– Расспросите друзей Уинтер, а я наведу справки у родственников. Не беспокойтесь, мы найдем ее.




Глава 1


Бред Коул мучительно хотел пить, но еще больше, чем от жажды, он страдал от сознания собственной беспомощности. Все его попытки спасти ранчо оказались напрасными. Банки, где он просил кредит, отказали. Тогда он подумал о Моргане Литтле, своем старинном приятеле из Сент-Луиса, и, как утопающий за соломинку, ухватился за этот последний шанс. Но в Сент-Луисе его тоже ждала неудача: несмотря на влияние Моргана в правлении местного банка, денег ему не дали. И вот сегодня Бреду принесли записку от Моргана, в которой тот просил его зайти. Не спеша Бред пересек улицу и остановился у дверей банка. Чуть помедлив, он вошел – и сразу почувствовал живой интерес к своей особе. Женщины разглядывали его исподтишка, мужчины – оценивающе прямо.

В свои тридцать три года Бред производил впечатление человека сильного и уверенного в себе. Взгляд его пепельно-серых глаз мог заставить похолодеть, но эти же глаза способны были и согреть. Черные, густые волосы явно нуждались во внимании парикмахера. Куртка из выделанной кожи плотно облегала широкие плечи, а узкие джинсы подчеркивали стройные сильные ноги. Вообще фигура Бреда с отлично сработанной мускулатурой могла служить моделью скульптору.

Попыхивая сигарой, Бред неторопливо осмотрелся. А вот и Морган Литтл. Улыбаясь, Литтл поднимался из-за рабочего стола. Вновь забрезжила надежда, и Бред пошел ей навстречу.

– Ты очень кстати задержался в Сент-Луисе, Бред. Одному моему другу нужна помощь. Это твой шанс, дружище.

– Твой друг? Он из Сент-Луиса?

– Нет, из Чарльстона.

Едва затрепетавшая надежда готова была угаснуть. Кому какое дело в Чарльстоне до его проблем!

– Ты нужен ему. – Серьезный и деловой тон Моргана удержал внимание готового уже снова отчаяться Бреда.

Он уселся в кресло, затушил сигару и приготовился слушать.

– Сколько времени тебе потребуется, чтобы добраться до Мемфиса? – спросил Морган.

– Мемфис? Думаю, дня два по реке. А что мне там делать?

Вместо ответа Морган вдруг завел разговор о тех временах, когда Бред служил в конной полиции и у него была репутация умного и удачливого инспектора, равных которому не было в округе. Морган напомнил Бреду об одном деле, когда тому удалось поймать особо опасного преступника. Это дело принесло Бреду Коулу широкую известность.

– Но я больше не служу в полиции. Я фермер – фермер, у которого по горло собственных забот, – с раздражением прервал друга Бред.

– Знаю. – Морган помолчал, по-видимому, думая, с чего лучше начать. – Слушай, я не могу дать тебе в долг.

– Давай поставим точку, Морган. – Опять угасала надежда, возвращалось отчаяние и вместе с ним раздражение. – Зачем ты звал меня?

– Я знаю, где достать деньги, – на одном выдохе произнес Морган, подавшись всем корпусом вперед, будто подчеркивая особую важность и доверительность своих слов.

– Я кого-то должен подстрелить? – криво усмехнулся бывший полицейский.

– Очень смешно, – с укором ответил Морган. – Стрельбы не будет. Нужно просто кое-кого найти.

– При чем же тут Чарльстон?

– Пропавшая особа из Чарльстона. Безутешные родители готовы на все. Как только мы телеграфируем о твоем согласии, они выедут тебе навстречу. Вы должны будете встретиться в Мемфисе. Не сомневайся, они хорошо заплатят. Зная тебя, держу пари, что недели через две ты вернешь пропавшую особу счастливым родителям. Это твой шанс, Бред.

– Морган, – улыбнулся Бред, – ты упорно повторяешь «пропавшая особа», будто в этом деле есть тайна. Кто эта особа? И что она натворила?

– По правде сказать, старик, теперь тебе известно все, что знаю я сам. Соглашайся. Пара недель – и все твои проблемы решены.

– А почему бы этим «родителям» не приехать в Сент-Луис? Зачем мне нужно встречать их в Мемфисе?

– Чтобы не терять времени. Как я понял, последнее, что известно об этой особе, это то, что она покупала железнодорожный билет до Сент-Луиса.

– Да, да, – задумчиво произнес Бред. Что-то настораживало его, но он не понимал, что именно, и это раздражало.

Морган внимательно наблюдал за приятелем. Он понял, что Бред колеблется, и решил подтолкнуть его:

– Всего пара недель. Ты находишь беглянку, получаешь свои денежки и возвращаешься на ранчо.

– Кто эти люди?

– Их фамилия Степлтон.

– Они заплатят, сколько я скажу?

– Они заплатят больше, – уговаривал Морган. – Тебе нужно пять тысяч долларов, но они дадут вдвое больше. – Морган в возбуждении поднялся на ноги и вопросительно посмотрел на Бреда, словно проверяя, какой эффект произвели его слова.

– Вдвое? – Бред заразился возбуждением приятеля.

– Да, Бред. Ты получишь вдвое больше, чем тебе нужно, – наступал Морган.

– Хорошо. Пусть будет так. Я отправлюсь немедля.

– Правильно, Бред. Ты не пожалеешь. Тебя ждет всего лишь небольшая прогулка. Не забудь потом заехать ко мне, чтобы выразить свою благодарность, – хмыкнул Морган. Бред поднялся и протянул руку:

– Спасибо, Морган, но все же было бы проще взять ссуду в банке.

– Если бы это зависело от меня, старина, я бы сразу выложил, сколько тебе надо. Но это не в моей власти. Я знаю: твое ранчо – твое сердце. Именно поэтому я так ухватился за это предложение.

– Спасибо тебе, дружище.

Верно сказал Морган: его ранчо – это его жизнь. Бред вспомнил о трудных годах службы в полиции, каким тяжким трудом он скопил деньги, на которые собственными руками построил маленький уютный дом. Столько сил, крови, пота было вложено в этот дом счастья, что он не может, не хочет и не должен потерять его теперь. Чтобы спасти свой дом, свое будущее, он готов в поисках «пропавшей особы» исколесить всю страну.

Поднимаясь по лестнице, Бред мысленно пытался представить себе богачей Степлтонов. Скорее всего снобы. Их единственный сын, наверное, сбежал с потаскушкой, и чопорное семейство в ужасе.

Постучав в дверь и получив разрешение войти, Бред шагнул в комнату. Навстречу ему поднялся представительный мужчина, просто и сдержанно поздоровавшийся. Женщина, сидевшая в кресле у окна, вместо приветствия коротко кивнула, окинув Бреда холодным, оценивающим взглядом, и само собой напросилось сравнение этих холодных глаз с направленным дулом револьвера.

– Энн, дорогая, позволь представить тебе мистера Коула.

– Я полагаю, мистер Литтл объяснил, в какого рода помощи мы нуждаемся, – заговорила женщина.

– Да, в общих чертах. – Эта молодая женщина Бреду явно не нравилась. – Но я не знаю главного – имя человека, которого мне нужно найти, как он выглядит и куда направился.

– Мы предпочли бы пока не говорить об этом, – ответил ее муж.

– Боюсь, мистер Степлтон, в таком случае мне не удастся помочь вам.

– Сначала оговорим условия и взаимные гарантии. Мы предлагаем пять тысяч долларов сейчас и пять после окончания работы.

– Меня это устраивает.

Джозеф Степлтон достал из кармана конверт и передал его Бреду. Не пересчитывая деньги, Бред сунул конверт в карман.

– Вы не хотите даже заглянуть в конверт? – Мистер Степлтон, кажется, был удивлен.

– Я думаю, это излишне. Если мы не будем доверять друг другу, у нас ничего не выйдет. – В голосе Бреда слышалась легкая ирония, но выражение лица было бесстрастно. – Итак, кого я должен найти?

Джозеф Степлтон некоторое время молча изучал человека, которому вручал судьбу своей дочери. Наконец он ответил:

– Особа, которую вам нужно найти, моя дочь. Изумление было так велико, что Бред не смог сдержать возглас удивления. Такого поворота он не ожидал.

– Да, мистер Коул. Найдите ее. – Мистер Степлтон говорил тихо, отчетливо, глядя Бреду прямо в глаза. – Она мой единственный ребенок, моя единственная наследница.

– Может быть, – осторожно предположил Бред, – она бежала с мужчиной?

– Нет, – быстро и резко ответила Энн Степлтон. – Единственный мужчина, с которым она могла или хотела бы убежать, никуда не уезжал.

– Она молода и привлекательна?

– Да, – ответил мистер Степлтон. – А зачем вам это знать?

– Хорошенькая девушка? На западе от Сент-Луиса? – усмехнулся Бред. – Да ее выследить будет так же легко, как буйвола в китайском магазине.

– Это обнадеживает, мистер Коул, – чуть улыбнулась миссис Степлтон. – Сколько вам понадобится времени, чтобы найти ее?

– Время ограничено? – ответил вопросом на вопрос Бред.

– Два месяца, – как отрезала миссис Степлтон. – Вы должны вернуть ее в течение двух месяцев. Для венчания. Уинтер – эгоистичная, избалованная и взбалмошная девица. Я думаю, вам лучше это знать.

Женщина говорила жестко-иронично, словно хотела подчеркнуть свое осуждение. Судя по всему, муж был с ней не согласен, однако его попытку вступиться за дочь леди резко оборвала:

– Я знаю, ты обожаешь Уинтер. Но разве это не жестоко сначала дать согласие на брак, а после помолвки сбежать?

– Все это меня не касается, – прервал Бред поток обличений. – Мистер Степлтон, ваша дочь совершеннолетняя?

– Моей дочери исполнится двадцать один год только в августе. Верните ее. – Какую-то невысказанную просьбу, почти мольбу прочел Бред в глазах мистера Степлтона. Он чувствовал, что должен понять больше, чем значат просто слова. – Сохраните ее.

– Я сделаю это.

– Вот фотография Уинтер, – сказал мистер Степлтон, отходя к окну и доставая из кармана маленькую фотографию, с которой смотрела девушка изумительной красоты. – Фотография не очень хорошая, но вы по крайней мере будете знать, как выглядит Уинтер, – пояснил Джозеф.

– Какая красавица. Такую девушку я, пожалуй, смогу вернуть недели через две. Она слишком красива, чтобы ее трудно было найти. – Бред сунул фотографию в карман. – Мне пора. Чем раньше я начну поиски, тем скорее я найду ее. Вы будете ждать здесь?

– Мы вернемся в Чарльстон, – ответил мистер Степлтон. – Вот наш адрес. Мы будем ждать вас. Очень ждать. Она славная и красивая девушка, мистер Коул. Я очень не хочу, чтобы ее кто-нибудь обидел.

– Не беспокойтесь, я отвечаю за ее жизнь.

– Мы надеемся на вас, мистер Коул, – несколько мягче, чем в начале встречи, проговорила миссис Степлтон.

– У вас нет никаких предположений, куда она могла отправиться?

– К сожалению, нет, – вздохнул мистер Степлтон. – У нас есть дальние родственники в Колорадо, но я не думаю, что Уинтер отправилась к ним. Она очень умная девочка, слишком сообразительная, чтобы поехать туда, где ее будут искать в первую очередь.

На обратном пути в Чарльстон Степлтоны обсуждали встречу с бывшим инспектором конной полиции.

– Что ты думаешь о мистере Коуле? – спросила Энн мужа.

– Все, что рассказал о нем Морган, подсказывает мне, что Бред Коул именно тот человек, который может разыскать Уинтер. Моргану можно доверять, они знают друг друга много лет.

– А тебя не тревожит, что Уинтер долгое время будет с ним наедине?

Конечно, Джозеф не мог не беспокоиться, и сейчас, пересказывая Энн то, что узнал от Моргана, он сам еще и еще раз мысленно спрашивал себя, правильно ли он поступил.

Бред родился и вырос недалеко от Филадельфии. Ему еще не было двенадцати, когда отец купил маленькое ранчо. Во время индейских волнений, охвативших те края, родители были убиты, ранчо разрушено. Бреду тогда было девятнадцать лет. Он решил восстановить ранчо, и уже казалось, что у него все получится, как вдруг произошло еще одно несчастье. В округе появилась шайка белых бандитов. Вот они-то почти уничтожили его: забрали, что могли увезти, а что не смогли взять – сожгли. Бред был в отчаянии. Однако долго бездействовать было не в его характере, и он решил рассчитаться с бандитами, но рассчитаться по закону. Он пошел служить в конную полицию Соединенных Штатов и в конце концов поймал всех до одного. Бред Коул стал местным героем, но не охотничий азарт удерживал его на трудной и опасной службе. Честно заработанные деньги он вкладывал в свое ранчо, где-то в штате Небраска, под маленьким городом Меза-Хилс.

– Коул умен, трудолюбив, но у него нет денег, чтобы выкупить ранчо, которое ему пришлось заложить, поэтому он и согласился на наше предложение, – окончил свой рассказ Джозеф.

– Как ты узнал о нем? – продолжала расспрашивать Энн.

– Это получилось как-то само собой. Узнав, что Уинтер купила билет в Сент-Луис, я позвонил Моргану Литтлу и попросил рекомендовать достойного человека. Он указал на Коула. Я послал телеграмму и просил переговорить с ним, а остальное ты знаешь.

– Надеюсь, на этот раз он будет так же удачлив, как в прошлом. Мне кажется, наша малышка Уинтер очертя голову кинулась в авантюру, гораздо более опасную, чем она себе представляла.

Джозеф нахмурился.

– Уинтер сильная и смышленая девочка. А что касается мистера Коула, мне кажется, он не позволит себе лишнего.

– Ты поощряешь ее упрямство. Надеюсь, она избавится от капризов, когда выйдет замуж за сильного и самостоятельного человека.

– Согласен, Энн. В первый раз за последнее время я говорю тебе, что ты права.

– Карл Джеймс, – продолжила свою мысль Энн, – как раз тот человек, который сможет положить конец ее затянувшемуся детству и сделать из нее женщину, знающую свое место.

– По-видимому, ты хорошо знаешь, каково это место, – заметил Джозеф.

Энн бросила на мужа вопросительный взгляд, но на его лице не увидела ничего, кроме восхищения.

Грэг Филлипс нетерпеливо расхаживал по платформе, посматривая в ту сторону, откуда должен был появиться поезд. Золотистые волосы и голубые глаза, цветом своим напоминавшие безоблачное небо над хрустальными фиордами, выдавали в нем потомка викингов. Легкого и веселого нрава, Грэг всегда был готов одарить окружающих широкой улыбкой. Однако переживания последних дней стерли улыбку с его лица, а в потемневших глазах притаилось отчаяние. Сейчас он хотел одного – знать, что Уинтер в безопасности.

Наконец поезд прибыл, и в дверях появились Джозеф и Энн Степлтоны.

– Нет, Грэг, – ответил Джозеф Степлтона на немой вопрос Грэга. – Но нужно сохранять спокойствие.

– Спокойствие! Как я могу быть спокоен, зная, что Уинтер, может быть, угрожает опасность!

Энн Степлтон, обдав молодого человека холодом своих красивых, но недобрых глаз, высокомерно заметила:

– Не понимаю, мистер Филлипс, на каком основании вы вмешиваетесь в дела нашей семьи?

– Единственное оправдание моего поведения – моя тревога за Уинтер. Мне кажется, в том, что с ней произошло, есть и моя вина.

– В этом вы правы, – усмехнулась Энн. – Но я советую вам ограничиться этим признанием. Дальнейшее ваше участие нежелательно.

– Энн! – тихо, так, чтобы не слышал Грэг, сказал Джозеф Степлтон. – Грэг не может приказать себе не беспокоиться о той, которая ему небезразлична, только потому, что она дала слово другому.

Энн решила не ссориться с мужем.

– Если нам что-нибудь станет известно, мы дадим вам знать, мистер Филлипс, – сухо улыбнулась она молодому человеку.

– Я не побеспокою вас больше. Я уезжаю к родителям в Саванну и буду признателен, если вы сообщите обо всем туда. Но, – твердо закончил Грэг Филлипс, – пока вы не пообещаете мне этого, я не сделаю отсюда ни шагу.

– Поверьте, мы ценим ваше участие, и то, что вы собираетесь уехать, служит для нас лучшим доказательством благородства ваших намерений. – Теперь, когда Энн поняла, что Грэг более не опасен, ее голос зазвучал почти дружески. – Будьте уверены, – она даже улыбнулась, – мы дадим вам знать, когда Уинтер вернется, а также в какой день состоится венчание.

– Я уезжаю, миссис Степлтон, – сказал пылко юноша, – но вы жестоки к Уинтер и ко мне. Несмотря ни на что, я люблю ее.

Энн начинал раздражать этот бесконечный разговор.

– Если вы любите Уинтер, вы не захотите испортить ей жизнь. Семья Джеймса богата, а что можете дать ей вы? Очень мало.

– Я знаю, – подавленно произнес Грэг. – И это главное, что заставляет меня уехать. Устраивайте ее жизнь по-своему, но я должен знать, что она в безопасности, только тогда я перестану о себе напоминать.

– Я вас поняла, – отвечала Энн. – Будьте уверены, мы вам сообщим, как обстоят дела.

– Благодарю вас, миссис Степлтон. – Юноша пожал протянутую руку. – Я жду известий.

– И вы получите их, мой мальчик, – ласково попрощался с Грэгом Джозеф Степлтон.

Глаза Грэга были влажны, и, боясь не сдержать слез, он резко повернулся и пошел прочь. Энн Степлтон с презрением посмотрела ему вслед.

– Он не виноват, что любит, мальчик не заслуживает презрения, – укоризненно сказал Джозеф.

– Ничего, утешится с кем-нибудь другим. С его стороны было просто нахальством рассчитывать на то, что мы позволим Уинтер выйти замуж за нищего.

– Оставь, Энн. Все это в прошлом. Грэг добровольно ушел из жизни Уинтер. А кстати, где же наш достойный жених?

На лице Энн отразилась досада.

– Он очень занят, поэтому не смог нас встретить. Я обещала ему дать знать, когда появятся новости.

Дома Степлтонам отдохнуть не дали. – Мистер Джеффри Бреннер с сестрой, доложил дворецкий.

– Хорошо, Роберте, проси, – вздохнула Энн.

В комнату вплыла Диана Бреннер в сопровождении своего брата. Джеффри Бреннер, дожив до сорока одного года, слыл отчаянным волокитой и имел весьма высокое мнение о собственной персоне. Темные волосы его были тронуты сединой, но загорелое лицо сохранило гладкость и упругость кожи. Джеффри уже давно договорился со своей совестью и в жизни ценил только собственное благополучие, а ради него он был готов на все. Его сестра Диана была слеплена из того же теста. На десять лет младше брата, она была столь же безнравственна, как и хороша.

– Энн, моя дорогая, – пропела Диана медоточивым голосом. – Джозеф! Как все ужасно! Удалось вам что-нибудь выяснить?

– Пока нет, – холодно ответил Джозеф. Он не любил Бреннеров.

Однако сухой тон Джозефа Степлтона не смутил гостей.

– Нам известно, что Уинтер купила билет до Сент-Луиса, – рассказала Энн, – но, само собой разумеется, в Сент-Луисе она не остановилась. Куда она могла отправиться – для меня загадка. Чтобы вернуть Уинтер домой, мы наняли человека. Джозеф уверяет, что этот парень как никто другой справится с этим делом. Так что, дорогие мои, через два месяца вы оба будете танцевать на свадьбе Уинтер и Карла.

– Прямо от сердца отлегло, – совершенно бесстрастно произнес Джеффри, глядя на Энн. Глаза их встретились. – Я бесконечно рад за вас.

– Благодарю, – пропела Энн.

– В таком случае, – быстро подхватила Диана, – может быть, вы порадуете нас своим присутствием на обеде на следующей неделе?

Энн приняла приглашение не раздумывая. Неожиданное сопротивление падчерицы грозило сорвать ее хорошо задуманную игру, сулившую крупный выигрыш, и эта неожиданная зависимость от Уинтер раздражала Энн. Она решила вести привычный образ жизни, запретив себе сосредоточиваться на ожидании известий.

– Простите, но, пока моя дочь в опасности, я не могу думать ни о чем другом, – довольно резко вступил в разговор Джозеф Степлтон.

– Помилуй, Джозеф, – запротестовала Энн, – не стоит обижать друзей. Мы переживаем трудные времена, и после всего случившегося хочется быть особенно внимательным к близким людям. Мы больше ничего не можем сделать – только ждать. Но сидеть взаперти, пока что-нибудь выяснится, я отказываюсь.

– Я подумаю, – нехотя произнес Джозеф. – А теперь прошу меня извинить, я вынужден покинуть вас. Энн, я буду у себя в кабинете. – И Джозеф вышел.

Первой заговорила Диана:

– Видно, Джозеф расстроен.

– Это все его взбалмошная дочка, – обозлилась Энн. – Мне так нужна эта свадьба, а то я пожелала бы ей стать добычей бандитов или индейцев.

– Дорогая, – ухмыльнулся Джеффри, – да эта крошка всерьез раздосадовала вас! – В его мелодичном тенорке звучали откровенно издевательские нотки. – Не расстраивайтесь, Энн, я уверен, что ее разыщут, хорошенько упакуют в прелестный, маленький кулечек и отправят Карлу распаковывать.

Энн уже не пыталась скрывать свое раздражение.

– Хотела бы я посмотреть, как Карл вытрясет всю дурь из этой гордячки.

– Поверьте мне, как только Карл получит малышку, он обратит внимание на это свойство ее характера. Маленькая упрямица будет получать корм из его рук, пока наконец не поймет, что означают в действительности любовь, уважение, а главное, покорность.

– Диана и вы, Джеффри, можете быть уверены, что я буду у вас. Ей не удастся отравить мне жизнь.

– Я так и думала, – живо откликнулась Диана, поднимаясь. – А теперь мне пора. К тому же, – она заговорщицки улыбнулась, – я уверена, что вы оба мечтаете поскорее избавиться от меня.

Как только дверь гостиной затворилась, Джеффри протянул к Энн руки. И в тот же миг она была в его объятиях, что немало удивило бы ее мужа, окажись он ненароком в комнате.

Но мысли Джозефа Степлтона в это время были далеко и от жены, и от ее гостей. Запершись в своем кабинете, он наполнил стакан виски, прошелся по комнате и остановился у портрета покойной жены.

С портрета на него смотрели такие родные, милые глаза. Джозеф поднял стакан в молчаливом тосте.

В это время небольшая дверь в противоположной стене комнаты отворилась и вошел пожилой человек невысокого роста.

– Вальтер, – обрадовался Джозеф, – заходите, дружище, заходите. Вы мне очень нужны.

– Я так и подумал, сэр. – Вальтер подошел к хозяину. – Я вижу, вы помните о ней, – сказал он, потеплевшим взглядом указывая на портрет. – Думаю, что наша обожаемая Марта все видит и поддерживает оттуда свое дитя.

– Надеюсь на это. Но мы должны сделать все для счастья Уинтер в этом бренном мире. Вы в точности выполнили все мои указания? – уже деловым тоном спросил Степлтон.

– Да. Я проводил Уинтер до Сент-Луиса, только не смог выбрать для нее новую одежду, и все необходимые покупки она сделала сама.

– После этого она сразу отправилась дальше?

– Да, сэр.

– У нее достаточно денег?

– Да, сэр.

– И наши друзья Доббс и Джаспер охраняют ее?

– Точно так, сэр. Ее хорошо охраняют. Мисс Уинтер Степлтон сейчас на пути в Калифорнию и вернется только тогда, когда вы решите, что опасность миновала.

Джозеф был доволен. Он доверял Вальтеру.

– Знаете ли вы, что моя… – Джозеф запнулся, – Энн решила нанять человека для поисков Уинтер?

– Да, но я думал…

– Я сам нашел подходящего человека, – не дослушал Джозеф, – и уже встречался с ним. Надо предупредить Уинтер, чтобы она была готова к его появлению.

– Вы правы. Телеграф есть в первом же городе, где они должны остановиться. Я пошлю телеграмму. – Вальтер умолк. Было видно, что он взволнован. – Сэр, если этот человек внушает опасения… я говорю, если вы считаете, что она в опасности…

Джозеф не дал разволновавшемуся Вальтеру договорить:

– Предупредите ее, что нужно уехать как можно дальше от Чарльстона, чтобы для возвращения ей потребовалось времени чуть больше, чем нужно мне, чтобы закончить свои дела. Два месяца, Вальтер, мы должны выиграть только два месяца. А потом нам уже будет не страшна Энн со своими пакостями. Как только все будет позади, мы будем независимы от кого бы то ни было.

– Уинтер очень смышленая девочка, сэр. Она продержится сколько нужно, обведет вокруг пальца этого парня.

– Она покорила ваше сердце, – улыбнулся Джозеф.

– Да, она дорога мне, и мы защитим ее.

– Итак, Рубикон перейден, как сказали бы древние римляне? – поднял стакан с бренди Джозеф Степлтон.

– Да, сэр. И если я смею присоединиться к вашему тосту, то… пусть лучший мужчина и достойная женщина одержат победу.

Они молча выпили виски, и Вальтер ушел отправлять телеграмму.

За много миль от Чарльстона своевольное провидение распорядилось по-своему. В Канзас-Сити телеграфист аккуратно принял и записал поступившее сообщение, потом, кликнув своего помощника Фарли Дитса, поручил ему доставить телеграмму адресату, туда, где в тени перелеска около небольшого источника стояли лагерем десять повозок.

С гордым сознанием собственной значимости Фарли отправился в лагерь. Однако, выйдя на окраину города, он остановился как вкопанный: лагерь исчез. Фарли бросился обратно в город. Добравшись до первого же магазина, он заглянул в приоткрытую дверь.

– Миссис Магрудер, – позвал он. – Похоже, повозки смыло ручьем. Их больше нет на месте.

– Они ушли три или четыре дня назад. Вам бы следовало знать об этом, – засмеялась Эсси Магрудер. – Судя по вашему виду, вы самый осведомленный человек в городе.

– Ваши шутки неуместны, миссис Магрудер, – смутившись, улыбнулся Дитс. – У всех спелые груши вместо голов. Никто и не подумал мне сказать об этом, а теперь я просто не знаю, как быть. У меня телеграмма для той милашки, что они возят с собой. Как мне теперь ее передать?

– Право, не знаю. Может быть, кто-нибудь из города поедет в том же направлении?

– Может быть, может быть, – повторял в задумчивости Дитс. – Я, пожалуй, узнаю в городе. Счастливо, миссис Магрудер.

Дитс направился прямо к шерифу, который, конечно, должен знать, когда, куда и кто из жителей его города собирается отправиться.

– Ну, Дитс! Тебе здорово повезло, – расплылся Тейт в довольной улыбке. – Как раз час тому назад сюда заходил джентльмен, разыскивающий ту самую девушку. Если он еще не передумал, может быть, он прихватит и твою телеграмму.

– Как мне его найти, шериф?

– Я думаю, что он отправился в гостиницу помыться и побриться.

– Попробую уговорить его взять с собой телеграмму. Вдруг в ней важное сообщение – как же тогда обрадуется милая девушка!

– Тогда поспеши. Сдается мне, этот парень очень торопится и не задержится здесь долго.

Дитс помчался в гостиницу. Узнав, что джентльмен, которого он разыскивает, здесь, посыльный облегченно вздохнул. Теперь только нужно убедить его взять телеграмму.

– Как по-вашему, я могу попросить его об одолжении? – обратился Дитс к служащему и незамедлительно выложил ему «телеграммную» историю.

– Рискните. Думаю, он не откажет.

– Что ж, рискну.

Дитс довольно решительно постучал в дверь.

– Да! – донесся голос человека, уставшего после долгой и утомительной скачки и никак не ждавшего, что его побеспокоят.

– Сэр, – робко начал посыльный, – выслушайте меня. Это очень важно.

А уже спустя десять минут Фарли Дитс покинул гостиницу, удовлетворенный сознанием до конца выполненного долга.

Бред и не рассчитывал на такую удачу. Решив остановиться в Канзас-Сити на день, он надеялся отыскать следы мисс Степлтон – и не ошибся. Теперь он точно знает, что на правильном пути.

Девушка опередила Бреда на два дня, но для него это ерунда. Он легко догонит ее, и тогда мисс Степлтон никуда уже не денется. Через пару дней он догонит ее, а еще через пару недель – сдаст своенравную Уинтер Степлтон на руки счастливым родителям.

Бред вытащил из кармана телеграмму и, усмехнувшись, разорвал ее на мелкие кусочки. Так, значит, кто-то хочет предупредить неуловимую мисс Степлтон. Интересно, что бы это значило? Впрочем, какая разница – предостережение все равно не дойдет.




Глава 2


Бред долго не мог заснуть. Он сидел у костра, пристально вглядываясь в лицо девушки на черно-белой фотографии. В колеблющемся свете пламени лицо, пленявшее трогательной нежностью, будто оживало. Бред старался представить себе, что могло заставить такое хрупкое создание решиться на побег. Эти мысли мучили его даже во сне.

Бред поднялся задолго до рассвета и, наспех перекусив, отправился в путь. Чувство уверенности в себе было непоколебимо. Все казалось таким простым. Совсем другое дело – преследовать мужчину, хитрого, изворотливого, сильного. Но юное создание с милым личиком не внушало тревоги. Рассчитывая завтра к вечеру догнать беглянку, Бред ехал быстро, останавливаясь лишь для того, чтобы поесть.

Через два дня, когда солнце совсем уже склонилось к горизонту, он одолел последний подъем. Глазам открылась широкая долина. Внизу, нарушая вечерний покой природы, суетились люди, устраиваясь на ночлег. Повозки выстраивали в круг – обычная мера предосторожности от нападения индейцев.

Бред отметил про себя, что путешественники движутся быстро. Оставив в стороне Сент-Джозеф, через пару дней они должны выйти к Миссури, а там уже рукой подать до Линкольна.

Бред направил лошадь вниз к лагерю. Он решил сначала выяснить, здесь ли девушка, а уже потом придумать, как увезти ее. Подъехав ближе, Бред окликнул караульного и, получив приглашение, въехал в лагерь. Его встретили трое мужчин.

– Добрый вечер, джентльмены. Кто здесь главный?

– Я, сэр. Мое имя Огастес Мейн, – ответил человек лет пятидесяти, выступая вперед. – А кто вы такой?

– Бред Коул.

– Спешивайтесь и поужинайте с нами.

Бред спрыгнул с коня и внимательно осмотрелся, но он не увидел никого, кто был бы похож на Уинтер Степлтон.

Ему протянули полную миску тушеного мяса.

– Куда направляетесь, дружище?

– Можно сказать, я почти у цели.

– Вот как? – удивился Огастес.

– Я разыскиваю девушку, которая, думается мне, находится в вашем лагере. – Бред достал фотографию и передал ее Огастесу. – Это Уинтер Степлтон. Мне нужно с ней поговорить.

Огастес был явно озадачен.

– Так эта юная леди с вами? – почти не сомневаясь, спросил Бред. Все, похоже, складывалось так, как он предполагал.

– Нет, сэр. Сожалею, но ее здесь нет.

С минуту Бред молча смотрел на него, соображая, не ослышался ли он.

– Не понял. Неделю тому назад она покинула Сент-Луис вместе с вами.

– Так и было, сэр. Очаровательная юная девушка в сопровождении двух отличных парней, каких редко встретишь. Один – здоровый, что амбарная стена, а другой – высокий и худой, кажется, подуй ветер посильней – и его сдует.

Известие о попутчиках, по всей видимости, охранявших мисс, было еще одной неожиданностью.

– Так она путешествует не одна?

– Да, сэр.

Этот неторопливый человек, из которого лишнее слово вытянуть было трудно, начал раздражать Бреда.

– Они отправились дальше одни? – продолжал теребить он своего собеседника.

– С бродячим театром.

– Что? – Бреду показалось, что он ослышался.

– Бродячий театр. Знаете, артисты, певцы и всякое такое. Они направились к Линкольну. И думаю, сейчас уже подходят к Форту.

– Когда вы расстались с ними?

– Дайте подумать, – Огастес сосредоточенно вспоминал. – Дней пять назад. Да, она в пути теперь уже больше пяти дней.

Пять дней! Эта новость ошеломила Бреда. Значит, она уверена, что ее будут искать, и ловко запутывает следы. Бред почувствовал злость, азарт охотника и… уважение к достойному противнику.

– Если вы не против, я останусь здесь до утра.

– Пожалуйста, располагайтесь, дружище.

– Вы сказали, они направились к северу?

– Так. Театр направляется к Калифорнии и по пути дает представления. Мне кажется, первое должно состояться в Беннете.

– Быстро они двигаются? – продолжал расспрашивать Бред.

– Повозки у них легче наших.

– Все это здорово, – пробормотал Бред. – И вы, конечно, не знаете, где они остановятся после Беннета.

– Нет. И не задумывался даже – какое мне дело.

– Спасибо и на этом. И за ужин благодарю вас. От моей стряпни меня уже тошнит.

– Не стоит, дружище, – ответил Огастес, и Бред почувствовал на себе изучающий взгляд. – Может быть, вы что-то имеете против этой девушки? – В его голосе слышалась неподдельная тревога. – Она пробыла с нами всего неделю, но мы поняли, что она хорошая девушка. Моя жена и дочь очень привязались к ней.

– Она сбежала из дома, ее родители сходят с ума от горя и хотят, чтобы я ее нашел и вернул домой.

Огастес кивнул. С минуту-две поколебавшись, он улыбнулся:

– Вы похожи на тех парней, ну, на тех двух, что были с ней. Стоящая охрана. Я был бы с ними поосторожнее. Если эта девушка не захочет вернуться домой, не обойдется без рукоприкладства.

– Я учту это.

– Да, да, поберегитесь. Те двое не позволят обидеть ее.

– Огастес, – Бред прямо посмотрел ему в глаза, – я не хочу обижать ее, но богатая девушка из Чарльстона не создана для грубой и жестокой жизни, это ясно. Ее место рядом с заботливыми родителями.

– Женщин трудно понять, – покачал головой Огастес. – Впрочем, желаю удачи и советую держать кулаки наготове.

Огастес зашагал прочь, и Бред мог поклясться, что слышал, как тот посмеивается.

Мальчик лет двенадцати расседлал и накормил его лошадь, и в благодарность Бред вручил пареньку доллар.

– Ого, сударь, целый доллар!

– Я очень устал, а ты мне помог.

– Я сделал это не из-за денег, а потому что отец велел, – уверенно ответил мальчик. – Вы наш гость.

– Огастес твой отец? – заинтересовался Бред.

– Да, сэр, а меня зовут Тэд.

– Что ж, Тэд, если, по-твоему, я внакладе, компенсируй мне расход, – пошутил Бред и, видя, что парнишка сбит с толку, продолжил: – Расскажи мне кое-что, чего я не знаю, а узнать мне нужно.

– Что же это, сэр?

– Скажи, к вашему обозу на некоторое время приставали новые повозки?

– Да, – глаза Тэда засияли. По всей видимости, Уинтер Степлтон покорила здесь еще одно сердце.

– Это была очень милая леди?

– Да, очень милая, сэр. И такая красивая. Она даже помогала мне, сэр.

– Она была с друзьями?

При упоминании о друзьях леди мальчик развеселился и даже присвистнул.

– Я никогда не встречал такого здоровяка, как Джаспер. Я видел, как он согнул подкову, ему это ничего не стоило. Просто взял – и согнул. Правда, правда, я не преувеличиваю.

– Я верю, – расхохотался Бред. Он начинал понимать, что Джаспер может оказаться серьезной помехой для него. – А другой? Ведь с ними был еще один человек.

– Вы говорите про мистера Доббса? Ну, мистер Доббс – это шикарный мужчина. Он всегда говорил что-нибудь смешное и уверял нас, что это сказал какой-то Шейк Пирс.

– Шекспир? – подсказал Бред.

– Да. Я не знаю, кто он, но говорит он здорово. Смешно. Никогда не встречал такого остряка.

– Это потому, что Шекспир давно умер.

– Тогда наш мистер Доббс уж точно не в себе: вспоминать все время, что говорил умерший. Да, потешный человек мистер Доббс.

– Но он тебе все же понравился?

__ В общем, да. Он дал мне книжки и сказал, что нужно больше читать. Бред улыбнулся:

– К его совету стоит прислушаться. Спасибо, Тэд. Ты заработал доллар.

По довольной улыбке парнишки было ясно, что он считает плату справедливой.

Бред устроился под повозкой, завернулся в шерстяное одеяло и, заложив руки за голову, вновь задумался об истории очаровательной Уинтер Степлтон. Юная леди путешествует в столь занятном обществе, к тому же совершенно очевидно, она опасается погони. Все оборачивалось куда сложнее, чем казалось поначалу, но Бред не терял уверенности в себе. Чуть-чуть смекалки, думал он, и Уинтер Степлтон будет в его руках. Неожиданно Бред ощутил неясный укол сомнения. Все же почему она сбежала из дома?

Солнце еще не встало, и лишь появление светлой полоски на горизонте возвещало о приближении нового дня, когда позвякивание упряжи, приглушенные голоса и запах жареного бекона разбудили Бреда. Лагерь уже пришел в движение.

К тому времени, когда Бред завершил свой нехитрый утренний туалет, все собрались к завтраку. У костра бойко хозяйничала невысокая плотная женщина. Ее волосы были аккуратно собраны в пучок, глаза искрились веселыми огоньками. Она встретила Бреда улыбкой.

– Доброе утро. Вы вчера приехали очень поздно и сейчас, должно быть, сильно голодны. Вам причитается хорошая порция. Меня зовут Хэтти.

– Доброе утро, Хэтти, а я Бред Коул, и я в самом деле очень хочу есть. Этот бекон пахнет божественно.

– Сколько для вас жарить яиц? Шесть или семь?

– Достаточно трех, – со смехом ответил Бред, наливая в кружку кофе.

– Так мало? Мой малыш Тэд может съесть больше. Вы малоежка или просто стесняетесь?

– Ни то, ни другое – просто очень спешу. Огастес ваш муж? – спросил Бред, желая сменить тему разговора.

– Да. Муж сказал, вы разыскиваете ту девушку, которая путешествовала с нами, – явно не из простого любопытства спросила женщина. – Силы небесные! Вам что, больше нечем заняться, чем гоняться по всей стране за невинной девушкой, чтобы притащить ее туда, где ей не нравится?

– Родители очень беспокоятся и хотят вернуть ее домой, – невольно пасуя перед напором Хэтти, оправдался Бред.

– Почему же это она сбежала от таких любящих родителей? – все больше распалялась Хэтти.

– Вот я и спрошу ее об этом, когда найду.

– Вы действительно собираетесь сделать это, мистер преследователь?

В вопросе женщины слышался вызов. Неожиданно Бред вспомнил свои ночные сомнения и уже другим тоном повторил:

– Я спрошу у нее.

– А потом?

– А потом отвезу домой.

– Упрямый ты парень, – усмехнулась Хэтти, подавая Бреду тарелку. Она внимательно посмотрела ему в глаза. – Но, я думаю, ты не такой суровый, каким хочешь казаться, и поступишь так, как должен поступить справедливый человек.

– Как же это?

– Ты ее выслушаешь. – И прежде чем Бред успел ответить, Хэтти отошла.

Окончив завтрак, Бред оседлал лошадь и, пожелав всем удачи, тронулся в путь, провожаемый лукавой и доброй улыбкой Хэтти.

Беннет Бред знал хорошо. Он знал каждую тропинку на этой земле, каждую затерянную в лесах ферму. До городка оставалось больше двух дней пути, и Бред почти не останавливался, загнав вконец и себя, и коня.

Был еще ранний вечер, когда он, голодный и усталый, въехал на окраину города. На улицах было полно народа, из салунов доносилась громкая музыка.

Бред уже было проехал мимо белого здания местного театра, как вдруг на глаза ему попалась красочная афиша, приглашающая посетить ближайшее представление. Повинуясь скорее интуиции, чем логически принятому решению, он завернул за угол здания и очутился во дворе театра. «Товарищество странствующих артистов», прочел он надпись на крытой повозке, стоявшей во дворе.

Бред вернулся к афише перед театром. «Сегодня вечером, в половине девятого, состоится прощальное выступление «Товарищества странствующих артистов», – гласила надпись. Бред ликовал: сумасшедшая гонка закончилась.

Он решил побывать на представлении, прежде чем встретится с Уинтер Степлтон, а до театра немного отдохнуть и привести себя в порядок.

Ровно в четверть девятого Бред был у театра. В ожидании, когда откроют двери, он разглядывал собиравшуюся публику. Судя по разговорам, Уинтер Степлтон оставила неизгладимый след в душах местных театралов, а уж голос, как утверждали ее восторженные почитатели, был просто ангельским.

Двери наконец открылись, и публика устремилась в зал. Бред выбрал место, откуда хорошо была видна сцена и при необходимости хватило бы нескольких шагов, чтобы оказаться рядом с ней.

Тяжелый занавес еще не поднимался, и в свете рампы тени совершали свой причудливый танец на густо-красной, цвета виноградного вина, ткани. Внезапно Бред почувствовал, что ждет предстоящего театрального действа с нетерпением и даже с некоторым волнением.

Но вот, откинув уголок занавеса, на сцене появился высокий худощавый человек.

– Леди и джентльмены! – Его хорошо поставленный голос был слышен во всех уголках театра. – Добро пожаловать на прощальное представление «Товарищества странствующих артистов». Мы были несказанно счастливы радовать вас своим искусством и с грустью расстаемся с вами. Сегодня – наш прощальный вечер, и мы питаем скромную надежду сделать его для вас незабываемым. – Он сделал торжественную паузу. – Мистер Роберт Доббс. Монолог из бессмертной трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта». Леди и джентльмены, встречаем мистера Роберта Доббса.

Взрыв аплодисментов лучше всех слов сказал о том, что жители Беннета успели полюбить мистера Доббса.

Открывший представление мужчина был худощав, но мистер Доббс его превзошел. Он и в самом деле, казалось, мог упасть от порыва ветра. Однако когда мистер Доббс заговорил, нелепый и смешной человек исчез и вместо него явился маг, красотой и силой своего голоса зачаровывавший публику. Сладкозвучный и страстный поток поэзии Шекспира обрушился на зал, и Бред, захваченный этим волшебным потоком, совершенно забыл, зачем он сюда пришел. Наконец удивительный человек умолк, наступила тишина, взорвавшаяся через минуту аплодисментами.

Вновь появился конферансье.

– А теперь, леди и джентльмены, номер, именно ради которого многие из вас сюда пришли. Наш обожаемый соловей, наша дорогая мисс Шелби Вейл!

Бред не удивился, услышав незнакомое имя: конечно, разумнее скрываться под вымышленным именем. Свет погас, и в наступившей темноте и тишине Бред словно кожей чувствовал взволнованное ожидание зала. Внезапно на сцену упал луч света, и в центре яркого круга появилась певица. По залу прошелестел звук, похожий на общий порывистый вздох. Неожиданно волнующее и щемяще-сладкое чувство охватило Бреда. От волнения у него перехватило дыхание и заколотилось сердце.

Девушка стояла на сцене, будто окруженная золотистым сиянием. Ее волосы, напоминавшие переливающееся под солнцем море пшеницы, свободно струились по плечам. Темно-зеленое платье подчеркивало теплый цвет кожи.

Откуда-то из темноты, как из небытия, мягко зазвучала гитара. Раздался сочный, глубокий голос.

Бред слушал песню так, будто она предназначалась ему одному.

Настоящая любовь доступна только мужественному сердцу, готовому к страданиям.

Ибо настоящая любовь может причинить мучительную боль.

Судьба дарит встречи, объятия, поцелуи, щедро осыпает богатством.

Чтобы потом отнять все, оставив, как пепел после пожара, горечь сомнений.

Но настоящая любовь и пересилить боль поможет, и перенести страдания.

Ибо настоящая любовь закаляет сердце, укрепляя его мужеством, о которое разбиваются невзгоды судьбы.

Последние звуки чарующей песни зал дослушал стоя. Когда проявления восторга немного утихли, на сцену вынесли стул и из темноты певице подали гитару. Девушка села, легко провела рукой по струнам, и Бред вновь забыл обо всем, кроме волшебного голоса поющей женщины. Красота артистки – красота редкая, даже мучительная, и удивительный голос заворожили его.

Наконец певица встала, легко поклонилась и скрылась за кулисами. Колдовство окончилось. Зал сотрясался от оваций. На сцену летели цветы и монеты – от доллара до золотых слитков на сотню долларов.

Бред очнулся. Все это и впрямь интересно, но дело остается делом, напомнил он себе, и от того, насколько он справится с задачей, зависит его жизнь.

Не дождавшись конца представления, Бред пробрался за кулисы и в том беспорядке и суете, что царили на заднем дворе храма искусств, с трудом нашел комнату артистки Шелби Вейл.

На стук ответа не последовало, и Бред, аккуратно повернув ручку, приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы можно было заглянуть в комнату. Перед большим зеркалом, застыв, будто в колдовском сне, сидела та, что назвалась Шелби Вейл. Бред вновь почувствовал магическое влияние артистки, но тут же решительно взял себя в руки и, широко открыв дверь, постучал еще раз, сообщая хозяйке комнаты о своем приходе. Девушка с улыбкой обернулась, но, увидев незнакомца, удивленно распахнула глаза.

– Приветствую вас, мисс Уинтер Степлтон, – уверенно начал Бред.

– Вы ошиблись, сэр, мое имя Шелби Вейл, – не моргнув глазом ответила девушка.

Бред отдал должное ее самообладанию.

– Сейчас не время для шуток. Я знаю, кто вы, и проделал долгий путь, чтобы просить вас вернуться домой. Я буду сопровождать вас.

– Вернуться? Повторяю, меня зовут Шелби Вейл, и я даже не знаю, о чьем доме вы говорите. А теперь извините, но я должна собираться.

Бред сунул руку в карман и вытащил фотографию.

– Это вы?

– Откуда у вас моя фотография?

– Ваш отец дал мне ее, чтобы я нашел вас и привез домой. Итак, когда вы будете готовы?

– Вы думаете, достаточно помахать моей фотографией, – засмеялась она, – чтобы я поехала с вами, даже не зная куда?

– А разве вы отказываетесь? – не растерялся Бред.

– Мой отец умер два года назад, – отчеканила мисс Шелби, – и я не Уинтер Степлтон. Я Шелби Вейл. И я, – ее прямой и твердый взгляд будто уперся в его зрачки, – никуда с вами не поеду ни сейчас, ни когда бы то ни было.

– Слушайте, мисс Степлтон. Я все равно доставлю вас домой. Выбирайте сами, добровольно или, – он усмехнулся, – мне придется привязать вас к седлу моей лошади.

– Вот как! Не слишком ли много вы на себя берете?

– Нет. Столько – сколько нужно.

– Я никуда не поеду.

– Нет?

– Нет. Если вы вздумаете похитить меня, вряд ли горожане будут благосклонно наблюдать, как вы прогуливаете меня, привязав к седлу лошади, мистер…

– Коул. Бред Коул.

– Итак, мистер Коул, сделайте милость, уходите. А я постараюсь забыть о вашей бестактности.

Бред подошел к девушке и крепко сжал ее запястья. Глаза ее, в которых не было и намека на страх, распахнулись от удивления, и Бред вновь почувствовал ее колдовское очарование.

– Вы напрасно беспокоитесь обо мне, мисс Степлтон. Я вывезу вас из этого города прежде, чем горожане опомнятся.

– Мое имя Шелби Вейл, – холодно повторила она. – Я буду очень вам благодарна, мистер Коул, если вы отпустите мои руки. Уверяю вас, я никуда не собираюсь ехать с вами.

– Ошибаетесь, вы собираетесь вернуться со мной в Чарльстон.

– Чарльстон! Я и улицу с вами не перешла бы. – Она рассмеялась. – Вы бесцеремонно врываетесь ко мне и требуете, чтобы я ехала с вами, совершенно незнакомым человеком, в совершенно чужой город. Вы просто не в себе. Еще раз говорю: я не та леди, которую вы ищете. Я Шелби Вейл.

Бред не ожидал встретить такое упорство. Он взял ее за плечи и хотел было что-то сказать, как вдруг произошло невероятное: неведомая сила навалилась на него сзади, ручищи, что два окорока, сгребли его, оторвали от пола и швырнули в другой угол комнаты.

Опомнился Бред, сидя на куче вещей. Перед ним стоял огромный детина, рядом с которым Уинтер казалась милым и смешным ребенком.

– Я думаю, мистер Коул, – произнесла она, – вам лучше уехать. Я не люблю, когда Джаспер портит что-нибудь ценное.

Бред поднялся на ноги и подошел к ним, впрочем, не очень близко, стараясь держаться подальше от этого человека-медведя. Бред вспомнил Тэда. Теперь он познакомился с героем рассказов мальчика. Рост его превышал шесть футов, а весил он, наверное, не менее трехсот фунтов. Похоже, этот силач действительно голыми руками гнет подковы, а на завтрак ест гвозди.

– Ваш телохранитель, я полагаю, – только и сказал Бред.

– Мы с вами живем в еще очень дикой стране, мистер Коул, – засмеялась девушка, – никогда не знаешь, что тебя ожидает. Хотите, чтобы Джаспер проводил вас до двери?

– Нет, благодарю покорно. – Бред посмотрел ей в глаза и улыбнулся. – Мне кажется, вам очень подходит ваш телохранитель, гораздо больше, чем ваше прекрасное лицо. И учтите: я все равно доставлю вас в Чарльстон. – Но в ее глазах страха он не увидел.

– Мистер Коул, – окликнула девушка.

– Да? – обернулся Бред.

– Меня зовут Шелби Вейл. Запомните это. А мисс Уинтер Степлтон ищите в другом месте.

– Может быть, так я и поступлю, – вместо прощания бросил Бред уходя.

Оставшись одни, Шелби и Джаспер переглянулись.

– Как ты думаешь, мы его больше не увидим? – вполголоса спросила Шелби.

– Он не производит впечатление человека, который легко сдается, – зарокотал Джаспер.

– Этот мистер Коул догнал нас гораздо раньше, чем я рассчитывала. Скажи Доббсу, пусть поторопится. Грузимся и уезжаем сейчас же. Нам нужно оторваться от настырного джентльмена.

– Пойду к Доббсу, а ты собирайся: думаю, через час можно будет отправляться.

Проводив великана, Шелби принялась собирать вещи. Большая сумка быстро наполнилась, и девушка выбежала из комнаты. Найдя свою повозку, стоявшую за театром, она забралась в нее, и вскоре повозка затарахтела по булыжникам мостовой.

Они ехали всю ночь и только к утру остановились в маленьком перелеске, дав отдых лошадям.

– Я ждала кого-нибудь в этом роде, – сказала Шелби, – но никак не могла предположить, что нас догонят так быстро.

– Надо было чуток потрепать его, и он отстал бы, – в меру своих возможностей размышлял Джаспер.

– Нет, нет. Не надо никого обижать. Давайте изменим маршрут. Например, вместо Линкольна отправимся в Милфорд. Попробуем перехитрить его.

Мужчины промолчали. Они были не согласны с Шелби, но не возражали: их задача – охранять девушку, а не давать ей советы.

– Вы оба должны поспать, – распорядилась она. – Если мы собираемся снова ехать ночью, вам нужно отдохнуть.

– А как же ты? – поинтересовался Доббс.

– Я посплю в дороге. Не беспокойтесь, здесь мы в безопасности. Сейчас он отстал от нас.

Джаспер и Доббс подчинились, но не очень охотно. Оставшись одна, Шелби задумалась. Изменение маршрута казалось ей самым разумным выходом из создавшегося положения, и, приняв наконец окончательное решение, она успокоилась.

День незаметно миновал. Дивный закат, успокаивающий и расслабляющий напряженные нервы, угасал. Шелби подбросила в костер, на котором готовила ужин, поленья и решила прогуляться. Она надела плащ и накинула капюшон, чтобы скрыть светлые волосы. Этот парень умен и ловок, поэтому нужно быть настороже. Она и так допустила ошибку, решив остановиться в Беннете, да к тому же выступить в театре!

Шелби углубилась в лес. Вечерний воздух был ласков и тепел, деревья так мирно шелестели, что она совсем забыла об опасности и не услышала осторожные шаги. Неожиданно сильная рука крепко обхватила ее талию, а другая зажала ей рот. – Вот мы и встретились снова, мисс Степлтон. Но на этот раз, – прошептал голос, и она почувствовала теплое дыхание на щеке, – условия буду диктовать я.




Глава 3


Обиду, ярость, затаенный страх читал Бред в глазах девушки. Руки ее были связаны и закреплены у луки седла, а рот завязан носовым платком. Каждый раз, встречая взгляд этих сверкающих глаз, Бред понимал, что решение временно лишить свою пленницу возможности изъясняться вслух было абсолютно верным.

На этот раз Бред предусмотрел все: купил вторую лошадь, был предельно осторожен, подбираясь к лагерю. И вот теперь мисс Степлтон в его сопровождении направляется в Чарльстон.

Едва забрезживший рассвет застал их у въезда в маленький городок, в котором, с отчаянием думала Шелби, Джаспер и Доббс никогда не будут ее искать.

Бред остановился в тени деревьев на окраине города. Он спешился и освободил наконец пленницу от пут.

На Бреда обрушились накопившиеся горечь и ярость.

– Как вы посмели! Я велю вас арестовать! Вас повесят за это!

– Я снова завяжу вам рот, – насмешливо предупредил Бред.

– Эта ошибка будет дорого вам стоить!

– Не думаю.

– Как мне вдолбить в вашу твердолобую голову, что я не Уинтер Степлтон?!

– Ваш отец умолял вернуть домой его дочь. Он страдает, и я думаю, вы должны испытывать угрызения совести.

– Интересно, сколько вам заплатили за это представление? – не унималась пленница. – Это, должно быть, дорого стоит: бравый охотник приносит свою добычу – девушку, и притом не ту, должна я заметить.

– Не сердитесь, мисс, скоро вас обнимут любящие родители. – Бред улыбался, глядя на нее, и эта улыбка привела Шелби в ярость: маленькие кулачки сжались от страстного желания задушить мучителя.

– Я не поеду с вами в Чарльстон.

– Не зарекайтесь, – терпеливо ответил он.

– Говорю вам, вы не смеете тащить меня в Чарльстон, – голос ее сорвался. – Вы горько пожалеете.

– Посмотрим. А пока нам нужно отдохнуть.

– В городе? – В голосе пленницы послышалась надежда.

– Мисс Степлтон, – насмешливый тон означал, что надежда бессмысленна.

– Перестаньте называть меня так. Я Шелби Вейл.

– Пропади пропадом ваше упрямство, – не сдержался Бред.

– Шелби Вейл, – она отчетливо выговорила каждый звук.

– Если вам так угодно, я буду звать вас Шелби. Пожалуйста. Но домой возвращается Уинтер Степлтон. А теперь мы отправимся в гостиницу.

В глазах девушки появились искорки, и Бред понял, о чем она думает.

– Бросьте, у вас ничего не получится. Я не гожусь на роль воспитателя капризных маленьких девочек, но твердо знаю, что вам нужно вернуться домой и немножко подрасти. – Бред с удовлетворением заметил, что искорки сменились колючей злостью. Это состояние ему легче было контролировать, однако роль охотника, выслеживающего дичь, его начинала тяготить.

Прежде чем Шелби ответила, Бред снова завязал ей рот, а на голову набросил капюшон.

Когда они добрались до единственной в городе гостиницы, Бред взял девушку на руки, как ребенка, и, поднявшись по ступеням, толкнул дверь.

Холл был пустынен, только за своей стойкой зевал портье.

– Я очень спешу, – обратился к нему Бред. – Мне срочно нужна комната. Моя жена больна, ее нужно уложить в постель. В вашей книге я запишусь потом.

Впрочем, портье не собирался интересоваться подробностями. Бред заплатил за номер, получил ключ и поднялся по лестнице раньше, чем служащему пришло в голову взглянуть на женщину, которую несли на руках.

В комнате Бред довольно бесцеремонно опустил свою ношу на постель, потом снял с пленницы плащ и развязал руки, но попытку встать пресек безоговорочно.

– Сожалею, но должен сказать, что не доверяю вам, поэтому рот не развяжу и, более того, на время моего отсутствия привяжу вас к кровати. Вы отдыхайте, – усмехнулся Бред. – Поспите, если сможете. Мы отправимся в путь ночью.

Он вышел из комнаты, чувствуя на себе осуждающий взгляд огромных синих глаз.

Для начала Бред побродил по улочкам в поисках известной повозки, но, как он и рассчитывал, беспокоиться было не о чем, и он отправился в ближайший магазинчик. Бред решил закупить здесь все необходимое, чтобы уже до самого Сент-Луиса не останавливаться в городах. Затем все покупки отнес в конюшню, где оставил лошадей, и, договорившись с конюхом, что после обеда придет упаковать вещи, вернулся в гостиницу.

Свою подопечную он нашел в том же состоянии: испепеляющий взгляд был ответом на его приветливую улыбку. Бред присел на краешек кровати и, помолчав немного, заговорил с доступной ему деликатностью:

– Я понимаю, пора вернуть вам свободу, хотя бы в пределах этой комнаты. Давайте договоримся: я развяжу вас, выйду и запру дверь, но вы дадите мне слово не делать глупостей. – Его взгляд был весьма выразителен. – Вы поняли меня?

Шелби с готовностью кивнула головой, и через минуту Бред освободил ее от пут.

– Пока у вас все неплохо получается, но до Чарльстона далеко, – были ее первые слова.

– Да, путь неблизкий, – усмехнулся Бред, – но этот город на нашем пути последний.

– Как вы сами сказали недавно, – девушка впервые улыбнулась, – не зарекайтесь.

– Я жду за дверью, – он подчеркнуто пропустил ее слова мимо ушей, – стукните два раза, когда будете готовы.

Как только дверь затворилась, девушка вскочила на ноги и огляделась. Тихонько подкралась к двери, затаив дыхание, прислушалась. Было тихо. Она бесшумно попробовала открыть дверь – ее не забыли запереть. В задумчивости Шелби прошлась по комнате, и вскоре сосредоточенное выражение милого лица рассеялось улыбкой.

Прошло не меньше получаса, прежде чем Шелби легко постучала в дверь, в ответ сразу щелкнул замок. Возвратившись в комнату, Бред заметил перемену в поведении своей пленницы, как будто за эти полчаса она обдумала свое положение и поняла, что изменить она ничего не может и поэтому должна смириться. Девушка сидела, грустно склонив голову, на уголке кровати. Светлые пушистые волосы, как театральный занавес сцену, скрывали лицо. Воплощенное несчастье и покорность!

– Я понимаю, вы очень устали, – осторожно начал Бред, – но мы должны торопиться. К тому же вы, конечно, голодны. Я спущусь вниз и раздобуду что-нибудь поесть. Наверное, вам нужна еще какая-нибудь одежда, кроме этого платья, – задумался он.

Девушка не ответила, и, тронутый ее подавленностью, Бред направился было к ней, но, будто испугавшись его приближения, она вдруг подняла голову. На Бреда смотрели большие, полные безысходного горя и слез глаза. Он остановился, как от резкого удара.

– Послушайте, – чувство вины стремительно возрастало, – вы еще такая юная и не знаете жизни. Вы не сможете противостоять злу, вас подстерегает опасность. Неужели вы не понимаете, что ваше место – дома, с вашими родителями, которые вас любят?

– Вы не понимаете, – ее голос дрожал, а по щекам катились слезы. – Я не убегала от своих родителей. Я не та женщина, которую вы ищете. Вы оторвали меня от моих друзей, связали и насильно привезли сюда. Мне страшно! – Она уткнулась в ладони и зарыдала.

Бред слушал девушку, и в памяти его всплывали слова мудрой Хэтти, предсказавшей, что он станет отзывчивым слушателем. Затем он вспомнил Энн Степлтон, назвавшую падчерицу капризной и избалованной девчонкой. Чувства и мысли его смешались, и девушка поняла это. Она подняла заплаканное лицо, и ее дивные глаза, полные слез, взглянули на того, кто считал себя хозяином положения. Робкая улыбка тронула губы.

– Я устала и очень хочу есть. Мне нужна одежда. Я обещаю, что даже не попытаюсь скрыться от вас.

Здравый смысл вконец покинул Бреда.

– Мисс Степлтон…

– Мое имя…

– Да, да, знаю – Шелби. Могу ли я полагаться на ваше слово, Шелби?

– Конечно, я даже не буду пытаться бежать, только пойдемте обедать, а потом в магазин.

Шелби спокойно выдержала испытующий взгляд, и Бред уступил.

Шелби мгновенно успокоилась, вытерла слезы, поправила прическу и платье и в ожидании взглянула на Бреда. Он, до того молча наблюдавший за ней, подошел и, приподняв за подбородок ее лицо, заглянул в глаза.

– Не играйте со мной. Запомните: я все равно привезу вас в Чарльстон, чего бы это мне ни стоило.

– Я дала слово, – глаза девушки сияли, – и я умираю от голода. Говорю вам: я и не думаю бежать.

– Так и быть. Идемте.

Пока они шли по улице, Бред все еще оставался настороже, опасаясь обмана. Но его спутница покорно шагала рядом. Обед прошел в спокойном молчании. Затем в ближайшем магазинчике они купили юбку для верховой езды, ботинки, блузу, куртку и широкополую шляпу. Бред окончательно успокоился.

Когда они вернулись в гостиницу, до вечера оставалось еще много времени, и Бред велел своей подопечной поспать.

– А как же вы? – вкрадчиво спросила она.

– Мне часто приходилось подолгу не спать. Обойдусь и на этот раз. Да к тому же нужно пойти приготовить лошадей. Кстати, хочу предупредить вас, Шелби, – он улыбнулся, – из конюшни хорошо видна гостиница, поэтому если вы попытаетесь…

– Не беспокойтесь, – безмятежно ответила Шелби.

– Наконец-то вы все правильно поняли.

Он вышел из комнаты, тщательно закрыв за собой дверь.

На этот раз Шелби даже не подумала проверить, хорошо ли дверь заперта. Очень хотелось спать – давала знать о себе усталость. Поправив постель, Шелби с облегчением откинулась на мягкие подушки. Спокойная, едва заметная улыбка выдавала состояние внутреннего равновесия, когда упорядочены мысли и чувства, принято решение и есть сознание собственной силы. Уже через несколько мгновений девушка погрузилась в крепкий сон.

В это время Бред, поглощенный сборами, старался не упускать из виду окно ее комнаты. Он ловко навьючил лошадь и еще раз проверил, все ли готово для предстоящего путешествия. Лучше держаться подальше от городов и даже маленьких ферм. Затем в салуне на противоположной стороне улицы купил бутылочку виски. Он понимал: путешествие с мисс Уинтер Степлтон будет не из легких.

Мысли опять вернулись к загадочной девушке. Бред достал из кармана фотографию и в который раз посмотрел на хорошо знакомое лицо. Вспомнилось, как отец Уинтер, взглянув потемневшими глазами на портрет дочери, сказал, что фото не дает точного представления об оригинале. Необъяснимая сила приковывала взгляд и мысль к застывшему в мгновении образу. Бред резко оборвал себя. Эта девушка, такая прелестная и такая трогательная, действительно может лишить рассудка. Но он, Бред Коул, вне опасности: он давно уже не придает значения мечтам, так как они имеют свойство не сбываться.

Вернувшись в гостиницу, Бред решил, что ему тоже не помешает поспать. Он очень тихо вошел в комнату. Девушка спала. Во сне ровное, глубокое дыхание едва заметно вздымало грудь. Он приблизился к кровати и замер, схватывая цепкой памятью знакомый, но в то же время новый и непонятный образ.

Приоткрытые в сонной истоме губы манили. Волосы спящей разметались по подушке, и ему нестерпимо захотелось запутаться в них пальцами. Желание обожгло его удушливой волной, и ему стоило немалых усилий овладеть собой. Этого не должно быть – не должно быть никогда. Бред приставил к кровати стул и, устроившись поудобнее, заснул.

Время уже близилось к вечеру, когда Шелби проснулась. Какое-то время она разглядывала спящего перед ней на стуле молодого мужчину. Он, бесспорно, красив, к тому же умен, возможно, даже очень умен. Ей будет трудно обмануть его. Может быть, стоит бежать сейчас, пока он спит? Но ключ от двери у него в кармане, а Шелби не сомневалась в быстроте его реакции. Что ж, придется подождать.

Наконец Бред проснулся, и когда его пепельно-серые глаза встретились с темно-синими, Шелби замерла. У нее вдруг перехватило дыхание, она почти физически ощутила его силу.

– Помнится, вы собирались к вечеру тронуться в путь?

Бред поднялся со стула и потянулся, поигрывая мускулами, совсем не замечая восхищенного женского взгляда.

– Переоденьтесь. Я думаю, вам не захочется испортить это красивое платье.

– Я об этом и не подумала. – Шелби всплеснула руками. – Это же платье для выступлений!

– Я был на одном из них, – заметил Бред. – У вас очень красивый голос. Должно быть, вы учились петь.

– Спасибо. Мои родители дали мне хорошее образование.

– И вы доставили им столько горя?

– Уверяю вас, если что-то и расстраивает моих родителей, то только не то, что меня кет в Чарльстоне, – то ли печаль, то ли ирония слышались в ее голосе.

– Во время нашей встречи они были очень расстроены и беспокоились за вас.

Девушка покачала головой, будто отмахиваясь от досаждавших мыслей.

– Я подожду за дверью, пока вы переоденетесь. – Бред внезапно подошел к ней и, не в силах бороться с искушением, провел ладонью по светлым волосам. – Их нужно подобрать, – почти прошептал он.

Шелби рассмеялась и, собрав волосы на затылке, быстро заплела их в длинную, тяжелую косу.

– Отлично! – воскликнул Бред несколько громче, чем следовало, желая скрыть охватившее его волнение. – Я жду. – И он направился к двери, не заметив вспыхнувшие искорки в глазах Шелби и ее мимолетную улыбку.

Шелби быстро переоделась и постучала в дверь. Бред появился сразу же, мрачный и молчаливый – не мог же он сказать, что она невозможно красива. Но все было ясно без слов: об этом говорили его глаза.

– Вы готовы? – бросил он, оглядывая комнату. – Запомните, выйти нужно тихо, не привлекая ничьего внимания. От вас сейчас требуется только это.

Шелби с готовностью кивнула, и Бред вновь не заметил плутовских огоньков в васильковых глазах.

Когда они выехали из города, он вздохнул с облегчением. Если бы долгий путь до Чарльстона был так же гладок!

Они ни разу не остановились, пока солнце не скатилось к горизонту, но ни единой жалобы Бред, к своему удивлению, не услышал.

– Еще немного вниз по реке, и мы остановимся на ночлег. Вы устали? – спросил он.

– Да. В детстве я училась верховой езде, но сегодня, кажется, мы проехали больше, чем я в силах вынести.

– К тому времени, когда мы доберемся до Сент-Луиса, вы превратитесь в неутомимого наездника и сможете проскакать сутки без отдыха, если потребуется.

В ответ Шелби только улыбнулась. Намеченный ею маршрут не включал Сент-Луис.

Пока Бред занимался лошадьми, она собирала хворост для костра. Шелби чувствовала, как постепенно проходила его напряженная настороженность по отношению к ней.

– Очень хотите есть? – спросил он.

– Нет, не очень.

– Вы просто устали. Вам нужно подкрепиться и хорошенько отдохнуть. На рассвете мы двинемся дальше.

Бред разостлал шерстяное одеяло и улегся поверх, подложив под голову седло вместо подушки. Шелби устроилась по другую сторону костра. Бред отметил, что она хочет держаться подальше, и улыбнулся про себя. Но дело было совсем не в инстинктивной осторожности невинной девушки. Шелби хотела полностью завладеть его вниманием, заставить смотреть на себя, а расположившись напротив, в отсветах живого пламени, подсказывал ей сценический опыт, она будет выглядеть гораздо эффектнее.

– Вы любите театр? – вкрадчиво начала Шелби.

– У меня нет времени на театр. Правда, я видел Лэнгфорд, когда она выступала у нас, и однажды – Бут.

– Вы очень занятой человек. А что вы делаете в свободное от работы наемника время?

– Я не наемник. – Шелби с удовлетворением услышала раздражение в его голосе.

– Вот как? А как иначе назвать то, что вы делаете сейчас: за деньги насильно тащите меня туда, куда я не хочу?

Как объяснить ей, что он никогда не взялся бы за это дело, если бы не ранчо!

– У меня не было выбора, – ответ прозвучал резко. – Нам пора спать.

– Спокойной ночи, мистер Коул. Добрых сновидений.

Он промолчал. А Шелби, слегка отвернувшись, распустила волосы, и они рассыпались по плечам золотым водопадом, отливая медью в отсветах пламени. Она достала гребень, не спеша расчесала волосы и снова заплела косу. Перебирая золотистые пряди, она тихонько напевала, совсем тихо, едва ли громче шелестящего листвой ветерка, но вполне достаточно, чтобы было слышно по другую сторону костра.

Бред делал вид, что спит. Он надвинул широкополую шляпу почти на самые брови и незаметно наблюдал за Шелби. Но та была очень хорошей артисткой и превосходно чувствовала внимание публики. А публика не только проявляла внимание, но была во власти обаяния артистки.

Шелби была довольна. Вечер кончился. Мистер Коул, к счастью, не проявлял излишнего любопытства и не задавал вопросов о ее прошлом, на которые Шелби трудно было бы ответить без риска выдать себя.

Она не чувствовала ни малейшей усталости, и это радовало ее: отдых этой ночью не входил в ее планы.

Шелби свернулась в клубочек и затихла. Она довольно долго ждала, чутко прислушиваясь к дыханию мужчины, наконец ей показалось, что он заснул. Тогда медленно, по-кошачьи рассчитывая движения, она встала, не сводя глаз со спящего. Но ничто не изменилось по ту сторону костра. Нагнувшись, Шелби быстро скатала одеяло, взяла седло, стараясь, чтобы не звякнули металлические части, и, тихо ступая, направилась к лошади.

– Куда это вы собрались, мисс Шелби? – раздался насмешливый голос Бреда.

Девушка резко обернулась. Бред даже не приподнялся. Не сдерживая раздражения, она швырнула на землю седло и снова расстелила одеяло.

– Вот и славно, послушная девочка, – по-прежнему не меняя положения, похвалил он. – Я чутко сплю. Это очень помогло мне, когда я служил в конной полиции и у меня было много «друзей», желающих подстрелить слишком удачливого полицейского. Не надейтесь улизнуть, вам не удастся преодолеть и пятидесяти футов.

Шелби закуталась в одеяло и в бессильном раздражении повернулась к нему спиной. В конце концов ее сморил сон.

Бред проснулся с рассветом. Посмотрев на Шелби, он увидел, что она тоже не спит.

– Доброе утро, – улыбнулся он, но ответом ему был лишь ледяной взгляд.

– Вы, наверное, хотите есть. Потерпите немного, сейчас я разведу огонь и приготовлю завтрак.

Молчание. Бред встал и направился к лесу. Когда через несколько минут он вернулся с дровами для костра, девушка была уже на ногах.

– В вашем распоряжении пять минут, – со значением произнес он. – Потом я иду вас искать.

– Вы бессердечное животное.

– Пять минут, – повторил он.

В лесу, совсем рядом с их стоянкой Шелби нашла ручеек и с наслаждением умылась. Потом расчесала волосы и снова заплела в косу.

Когда она вернулась к стоянке, Бред хлопотал у костра, подбрасывая в занимающееся пламя веточки.

– Через минуту будет хорошее пламя. Нужно достать котелок и кофе.

Шелби сделала несколько шагов к нему.

– Я не лучший из поваров, но мы хоть погреемся горячим кофе.

Шелби вдруг оказалась рядом, рывком нагнулась, схватила увесистый сук, и еще до конца не понимая, что этот сук и есть шанс, предоставленный ей судьбой, размахнулась и со всей силой обрушила его на голову Бреда. Тот повалился сразу, не издав ни звука.

Не тратя времени на угрызения совести, разбойница схватила веревку, которую предусмотрительный бывший полицейский возил с собой, и связала ему руки и ноги. То была вполне уместная мера предосторожности: если бы он пришел в себя, ей не удалось бы даже оседлать лошадь. Собравшись с силами, она перевернула обмякшее тело на спину и, приложив ухо к груди, удостоверилась, что с поверженным противником все в порядке, Шелби быстро взнуздала лошадь, и, когда она уже приторачивала одеяло к седлу, Бред пошевелился. Первое, что он почувствовал, когда рассеялся мучительный туман, была резкая боль в голове, а затем он понял, что связан. Бред видел, как его пленница укладывает одеяло на спине лошади. Вот она наклонилась… заметила, что сознание вернулось к нему. Глаза их встретились. Она улыбнулась.

– Торопитесь, торопитесь. Вам все равно далеко не уйти. Это я вам обещаю, – простонал он, злой от боли и унижения. Его самолюбие жестоко страдало: грязный и бессильный лежал он перед одержавшей верх женщиной. Это ей будет дорого стоить.

А она, конечно, не замедлила посыпать свежую рану солью: подошла, опустилась рядом на колени и ослепительно улыбнулась.

– Я старалась объяснить вам вашу ошибку, мистер Коул, но вы оказались тугодумом, и единственным, что могло помочь мне, оказался вот этот сук. Я не Уинтер Степлтон, и мне не надо в Чарльстон, тем более с вами. И уж сделайте милость, не поминайте лихом.

Закончив свой монолог, насмешница невинно улыбнулась, будто поставила точку, и, наклонившись, легко поцеловала Бреда в губы, чем привела его в полное замешательство.

– Я великодушно оставляю вам нож. Через пару часов, когда вы вновь обретете свободу, я буду уже далеко отсюда. Прощайте, мистер Коул. Будьте удачливее в другой раз.

Ее добродушный смешок ранил Бреда, как наждак.

– В другой раз, принцесса, я буду осмотрительнее. – Его рот искривила почти угрожающая усмешка.

Она задержала на нем взгляд:

– Неужели деньги так много значат для вас?

– Вам этого не понять. Но теперь уже дело не в деньгах. Теперь дело в принципе.

Она засмеялась:

– Ну как же! Вы всегда удачно ловили мужчин, да к тому же преступников. И вдруг такая неудача!

Все еще смеясь, Шелби вскочила на ноги, отбросила нож на несколько футов в сторону и решительно направилась к лошади. Отдохнувшее животное легко взяло с места в галоп, и очаровательная наездница сверкнула на прощание улыбкой.

Бред окончательно пришел в себя. Едва сдерживаемый гнев прорвался потоком таких отборных ругательств, которые заставили бы смущенно покраснеть пьяного матроса. Нужно было действовать. Он подполз к ножу и захватил его связанными за спиной руками.

Ее расчет оказался верным. Больше двух часов понадобилось ему, чтобы освободиться от пут. Бред был готов сразу же броситься в погоню, но остановил себя. Он понимал: теперь уже не время и скорость определяют победителя, а трезвый расчет.

– Куда? Куда? – как заклинание твердил он, скрежеща зубами. В волнении Бред вышагивал по опустевшей поляне, стараясь представить себе, куда могла направиться эта непростая барышня. Вдруг он остановился как вкопанный, и улыбка озарила его лицо.

Шелби точно знала, куда направляется и зачем. В лесу она чувствовала себя легко и свободно. С детства она хорошо ездила верхом; родители научили ее охотиться, ставить силки; она умела разбить лагерь и готовить на костре, по звездам и солнцу определить направление. Это была очень решительная и закаленная девушка.

Она направлялась к своим друзьям. У них были продуманы все варианты, и теперь они ждали ее, и она точно знала где.

Городок Роквиль был так мал, что редко кто интересовался им, кроме самих его обитателей. Это был один из пунктов, где друзья, случись им расстаться, договорились встретиться вновь.

Она не ошиблась. Повозка стояла у въезда в город и казалась пустой, но в следующий момент откуда-то появился Джаспер и следом – с винтовкой в руке Доббс.

– Ты в порядке? – Глаза Джаспера внимательно изучали ее: нет ли где малейшей царапины, самого бледного синячка.

– Не волнуйся, Джаспер. Все нормально.

– Мы здорово испугались, когда увидели, что ты исчезла, – сказал Доббс.

– Мы искали вас, но тот джентльмен, видно, не оставляет следов.

– Да, он хорошо знает свое дело, – кивнула Шелби. Она поведала Джасперу и Доббсу о своих приключениях, а под конец позабавила их рассказом о том, как сбежала.

– Я надеюсь, голова у него поболит с недельку, – проворчал Джаспер.

– Напрасно надеешься, Джаспер. Думаю, он отстает совсем немного. Поэтому нужно уехать от Чарльстона как можно дальше.

– Ты думаешь, он рано или поздно догонит нас? – спросил Доббс.

– Он что-то важное поставил на карту, но я не знаю, что это. А хотелось бы знать. Он во что бы то ни стало хочет вернуть меня домой. – Шелби усмехнулась. – Повезло ей, нанять такого парня.

– Что ж, военная кампания продолжается. – Доббс бодро тряхнул головой. – Каковы будут ваши распоряжения, моя леди?

– Рискнем продолжить наши выступления.

– Ну уж, если на этот раз он попадется ко мне в руки, так просто я его не отпущу, – хмыкнул Джаспер.

– Не надо, Джаспер. Он не желает мне зла. Он просто хочет выполнить свою работу. А мы, – она заразительно рассмеялась, – сделаем все, чтобы это ему не удалось.

Повозка выехала из города и направилась по проселочной дороге подальше от наезженных путей. В течение двух дней беглецы почти не останавливались. Все это время Шелби обдумывала их положение, невольно возвращаясь мыслью к своему преследователю и краснея при воспоминании о его твердых неподатливых губах.

Они добрались до города Чемпьена, когда сумерки уже наступили. Доббс отправился договариваться о помещении, а Шелби готовилась петь. Она выиграла у Бреда пару дней – пусть поищет ее. А когда найдет, их уже здесь не будет.

Зал, погруженный в глубокую темноту, ожидал. И вдруг яркий луч пронзил тьму и упал в центр сцены. Певица, одетая в черное кружевное платье, уверенно ступила в золотистый круг и запела о влюбленных, которым подарена волшебная лунная ночь. Когда песня затихла, зал взорвался аплодисментами.

Волшебница стояла в золотом луче, и зал для нее был – что огромный темный омут. Из своего света она не могла видеть высокую фигуру в конце зала. Темнота скрывала этого зрителя, и она не видела серых глаз, восхищенно смотревших на ту, что была на сцене. Когда зажгли свет и подмостками завладел Доббс, высокого зрителя уже не было в зале.

Представление закончилось очень поздно. Было решено, что Шелби будет ночевать вместе с Джаспером и Доббсом в повозке. После всего случившегося Джаспер не отходил от нее ни на шаг, и Шелби начинала утомлять его забота, но сейчас бедняжка так устала, что, забравшись в повозку, моментально уснула.




Глава 4


Утром следующего дня все проснулись рано. Шелби мучило дурное предчувствие – Нам нужно скорее отсюда уезжать.

– Я не спущу с тебя глаз, – сказал Джаспер, – но, по-моему, ты напрасно боишься. Не думаю, чтобы он уже напал на наш след.

– Не напал – так скоро нападет. – Она в самом деле так думала. – Мы должны уехать от Чарльстона как можно дальше, – повторяла как заклинание Шелби. – Ах, если бы нам удалось проскочить Денвер! Тогда встреча с Бредом Коулом уже ничего не изменит, а мы сможем вернуться домой.

– Да, главное – выиграть эти два месяца, – глубокомысленно начал Доббс. – Но и потом я предпочитаю вернуться домой без участия этого парня. Мне не нравится, прошу заметить, очень не нравится, что он охотится за тобой как за преступницей. И вообще, кто знает, что у него на уме?

– Я думаю, что человек он порядочный. Он дал слово и собирается сдержать его, поэтому и бегает за мной по всей стране.

– Самый опасный тип, – из глубины своих мыслей ответил Доббс.

– Мы должны опережать его на один шаг.

– Один шаг, – включился Джаспер. – Нужно отменить все ваши представления. По телеграфу он легко узнает, где мы выступаем, и доберется туда, может быть, раньше нас.

– Может быть, – сказала Шелби задумчиво, – пришло время разделиться.

– Разделиться?! – удивился Доббс. – Нет в мире того пути, по которому я позволю тебе сейчас идти одной.

– Я не то имела в виду.

– Что же ты имела в виду? – Доббс был явно рассержен.

– Его нужно перехитрить.

– Как? – хмуро и недовольно поинтересовался Джаспер, и Шелби поняла, что ей придется очень постараться, чтобы убедить своих друзей.

– После представления сегодня вечером нам нужно кое-кого подменить.

– Кого? – спросил Джаспер.

– Меня.

– Кого?!

– Джаспер, вы с Доббсом должны найти мне замену.

Доббс не сразу понял.

– Я думаю, подходящую девушку можно найти в том доме… ну, вы понимаете, такие заведения есть в каждом городе, – Шелби тщательно подбирала слова. – Когда кончится представление, вы вместе с ней уедете из города, причем по главной улице, чтобы все видели. Она должна надеть мой плащ и мое платье. Если она хорошенько постарается, никто не увидит ее лица.

– А ты? – насторожился Джаспер.

– У меня есть костюм для верховой езды. Ты, милый Джаспер, позаботься, чтобы за театром ждала наготове лошадь. А когда наш преследователь разберется, в чем дело, меня уже и след простыл. – Шелби явно гордилась своим планом.

Но Доббс ни за что не соглашался оставить ее одну. Это было, по его мнению, слишком рискованно.

– Нет, не нравится мне это, – поставил точку Доббс.

– У тебя есть идея получше?

– Пожалуй.

– Поделись с нами.

– Итак, мы найдем девушку и увезем ее вместо тебя из города, но ты сама останешься здесь. Мы будем играть в веселую охоту до тех пор, пока он не поймет, что его провели. Через неделю Джаспер незаметно отстанет от нас и вернется за тобой.

Шелби немного подумала. Идея ей понравилась. До сих пор Джаспер слушал насупившись.

– Если ты хочешь узнать мое мнение, – начал он, – я не хочу оставлять тебя без присмотра. Кто знает, как все может обернуться. И если что-нибудь с тобой случится, а меня не окажется рядом, я всю жизнь себе этого не прощу. А что мы скажем мистеру Степлтону?

Шелби принялась терпеливо уговаривать Джаспера:

– Джаспер, во-первых, человек, преследующий нас, не желает мне зла. Во-вторых, он будет уверен, что я вместе с вами, таким образом, оставшись в городе, я окажусь в большей безопасности.

– Я присмотрелся к нему, – продолжал упорствовать Джаспер, – не думай, что его так легко провести, он малый не дурак. А если он не клюнет?

– Почему? Он приедет в город, когда вас здесь уже не будет, и каждый житель скажет ему, что артисты отправились дальше. Почему он должен заподозрить, что меня с вами нет?

Несмотря на все старания Шелби, было очевидно, что Джаспер не одобряет затею, однако делать было нечего, и он смирился.

– Я прогуляюсь к Белль, – сказал Доббс, – к вечеру я найду девушку на роль твоего двойника.

Шелби нравился разработанный план, только чуть-чуть смущала тревога Джаспера.

– He беспокойся за меня, Джаспер. Я обещаю, что все время до твоего приезда просижу в номере гостиницы.

– Иногда ты бываешь слишком смелой, – вкрадчиво, не отводя от нее тревожного взгляда, проговорил Джаспер. – Я вернусь за тобой. Все это мне не нравится, но я вижу, что ничего изменить не могу.

– Кстати, – перебил его Доббс, – нужен человек, который будет кормить тебя, ведь тебе действительно лучше не выходить в город.

– В самом деле, вот будет весело встретить мистера Коула на улице! – Шелби развеселилась. – Итак, начинаем действовать: Доббс находит девушку, а я, пожалуй, выберу себе костюм. Хочу сегодня быть самой красивой. Это мой последний день на свободе. Потом – заточение на неделю.

– Будь осторожна, – забеспокоился Доббс.

– Его ведь еще нет здесь, а мне так нужен глоток свободы, чтобы потом целую неделю пережить в тюрьме.

– Не говори так, – попросил Джаспер. Тревога его не покидала.

– Все будет хорошо, Джаспер. Я постараюсь, я буду очень осторожна. Как только вы уедете, я не высуну носа из своей комнаты – обещаю.

Доббс и очень недовольный Джаспер ушли.

Оставшись одна, Шелби с наслаждением отдалась приготовлениям к вечернему выступлению. Она выбрала платье цвета густого бургундского вина, прическа, по замыслу Шелби, должна была быть простой и строгой. Но главное – главное, конечно, музыка, и девушка долго перебирала любимые песни, пока наконец не решила, что же она будет петь.

С Джаспером и Доббсом она встретилась вечером в ближайшем ресторанчике.

– Рад сообщить, что все устраивается, – начал Доббс. – Я имел продолжительную беседу с Белль, хозяйкой этого, так сказать, заведения. Одна из ее девушек как раз не поладила с законом, и, если постараться, эта юная блондинка вполне может сойти за тебя. К настоящему времени другая молодая леди уже заказала в гостинице на свое имя комнату. Вот ключ. Ее зовут Шарлотта. Она обещала побывать в гостинице, чтобы немного примелькаться. Будь уверена, ты сможешь затаиться.

– Если бы мне позволили разобраться с этим джентльменом раз и навсегда, – глухо пробормотал Джаспер, – я бы положил конец его поискам.

– Джаспер, не нужно, – сказала Шелби, но уже без прежней уверенности. Она вспомнила, что при первой встрече Джаспер появился внезапно и блестяще воспользовался своим преимуществом. В следующий раз может сложиться по-другому.

– Узнав, что мы уехали, он вряд долго пробудет в городе. И никто меня не тронет.

Мужчины согласно кивнули, но обоим не давало покоя предчувствие, что они допускают непростительную ошибку.

Белль Девилин, урожденную Констанс Бредили, в прошлом рыжеволосую красавицу, жизнь не особенно баловала, но она все же сумела сохранить вполне оптимистичный взгляд на мир. Она убежала от развратника-отчима в четырнадцать лет от роду и с тех пор играла теми картами, которые сдавала ей своевольная судьба. В способности выжить и в умении играть в карты равных ей было мало даже среди мужчин. Рассказывали, что за одной чулочной подвязкой она носит короткоствольный револьвер, а за другой – нож с боевым лезвием, а то, что в искусстве владения этими видами оружия она весьма преуспела, знали все. Ко всему прочему Белль имела репутацию женщины непреклонно честной, с сердцем огромным, как просторы Техаса.

Сейчас Белль Девилин пристально смотрела на вошедшего. Зеленоватые огоньки мерцали в ее раскосых глазах. Когда он сел в кресло и положил ноги на табурет, она заговорила:

– Поначалу я не поверила, что это ты. В самом деле, что тебя занесло сюда, Бред?

– Работа.

– Работа? Я думала, ты больше не служишь в полиции. Разве у тебя нет ранчо? – Она подождала утвердительного ответа. – Зачем ты гоняешься за этой девчонкой? Не вскружила ли она твою красивую голову?

– Не тот случай. Эта избалованная маленькая богачка не для меня.

– Так предоставь ей жить, как хочется. Женщина не сводила с собеседника острого, испытующего взгляда, впрочем, он чувствовал себя вполне уверенно.

– Не могу. Она так же богата и избалованна, как неопытна и невинна. Она не представляет, в какие переделки может попасть. А меня наняли, чтобы я вернул ее родителям в целости и сохранности.

– Мы с Фэнни ходили на ее представление вчера вечером. Это редкостная девушка, и в нашем деле она может добиться большого успеха.

– Запомни хорошенько, Белль, – из-под нахмуренных бровей на женщину устремился тяжелый взгляд потемневших глаз, – она возвращается домой.

– Подумать только, как мы чувствительны.

– Не остри. Я хочу только одного – передать ее в объятия заботливых родителей.

– Ах так? – Язвительный тон реплики вполне соответствовал насмешливому выражению лица.

– Не смотри на меня так. Послушай, так сейчас складывается, что я могу потерять ранчо, а деньги, которые заплатят ее родители, меня спасут.

– Хорошо. Тогда считай, что эта девушка в наших руках. Сегодня ночью ты можешь получить ее и переправить домой.

– Ты видела Джаспера? – посмеялся в ответ Бред. – Я бы не хотел встречаться с ним без особой надобности. Я на самом деле не желаю никому из них неприятностей. Лучше уж пусть думают, что им удалось меня обмануть. Как только они уедут со своей девочкой, появлюсь я и получу из ваших рук свою.

Женщина с интересом слушала собеседника.

– Неужели ты думаешь, они далеко отъедут, когда поймут, что ты не идешь следом? Ведь ты же считаешь их очень сообразительными. Они вернутся сюда сразу.

– Выигрыш в пару дней вполне достаточен для начала. Потом они нас уже не найдут.

– А как ты думаешь справиться с девушкой? Однажды уже она от тебя ушла.

Белль поняла, что задела самолюбие Бреда. Усмешка исказила твердый рисунок его губ.

– Это было однажды.

– Я надеюсь, ты поступаешь справедливо.

– Как тебя понимать?

– Вспомни, я слышала историю беглянки не только от тебя. Доббс рассказал мне ее совсем по-другому.

Она помолчала, испытующе глядя на Бреда. Он молча ждал.

– Девушка сбежала из дома, потому что ее насильно выдавали замуж.

– Насильно замуж. – Он криво усмехнулся. – Может быть, родителям не терпелось сбыть ее с рук.

– Тебе этого не понять. Чтобы сочувствовать ей, нужно пережить подобное. Принадлежать тому, кого не любишь, – ужасно. Возможно, она испуганна.

– Испуганна! Ну, ты хватила, Белль. Ее ничто и никто не испугает. Это, чтобы быть с ней рядом, нужно иметь много мужества.

У Белль мелькнула догадка:

– Она очень красива, правда?

– Красива? Разве этими словами все передашь, – легко попался в ловушку Бред. Он хотел сказать что-то еще о красоте девушки, но, увидев лукавый огонек в глазах женщины, осекся. – Она красива. Но это ничего не меняет. Она отправится домой, а я вернусь на свое ранчо.

– Подожди. Я понимаю, как много значит для тебя твое ранчо, но ты никогда не думал только о себе. Пойми, выйти замуж за человека, который неприятен, – значит обречь себя на ад, и этот ад будет длиться всю жизнь. – Белль поднялась. – Я дам тебе знать, что они собираются делать. – Она не спеша направилась к двери.

– Я подумаю над твоими словами. Сегодня пойду в театр и еще раз взгляну на нее на сцене, когда она будет петь. Она все-таки чертовски хорошо поет.

– Пожалуй, ты прав, – улыбнулась женщина, отворяя дверь.

– Послушай, Белль, – вдруг рассердившись, резко оборвал себя Бред, – не стоит принимать мои слова всерьез. Это просто любопытство.

– Что ты, Бред. Я в этом ни минуты не сомневаюсь. – Ему послышалось, что женщина тихонько засмеялась, притворяя за собой дверь.

Оставшись один, он все так же сидел не шевелясь, занятый своими мыслями. Потом рассеянно достал фотографию и пристально на нее досмотрел.

– Все готово, Джаспер?

– Как будто, – ответил великан. – После выступления ты ступай за кулисы и собирайся. Шарлотта будет ждать в гостинице. Ради всего святого, постарайся быть осторожной.

– Обещаю. Не стоит так волноваться. – Шелби улыбнулась, стараясь скрыть волнение. – Мне пора.

Она подошла к Джасперу, протянула ему руку и, поднявшись на цыпочки, поцеловала в щеку.

– Ты замечательный, Джаспер, я тебе очень благодарна. Скоро все это кончится, нам не нужно будет больше бежать, и мы наконец вернемся домой.

– Я надеюсь на лучшее, но что-то говорит мне, что этот парень так просто не клюнет. Я прослежу. Если окажется, что он не увязался за нами, мы сразу возвратимся сюда.

– Если что-нибудь случится, я найду способ дать о себе знать.

– Будь спокойна. Дашь знать или нет – я все равно его сыщу. На этот раз я не буду миндальничать. Он нуждается в паре затрещин, чтобы не слишком старался, – угрожающе ворчал Джаспер, выходя из артистической уборной.

Спустя полчаса Шелби стояла перед большим, в полный рост, зеркалом. Она осталась довольна собой. Сделав несколько поз перед зеркалом, она глубоко вздохнула и приготовилась к выходу на сцену.

Остановившись за кулисами, Шелби наблюдала конец выступления Доббса. Зрители проводили его громкими аплодисментами.

– Сегодня чудесная публика. А ты, моя дорогая, так хороша, – сказал Доббс Шелби, радостно улыбаясь и вытирая взмокший лоб.

– А ты известный льстец.

Стоя рядом, они ждали начала ее номера. Скоро должны погасить свет. Волнение охватило обоих.

– Это прощальное выступление, – шепнул Доббс, – покажи им сегодня, что такое настоящий голос.

– Доббс… – Блестящие глаза Шелби были распахнуты навстречу. Он все понял, хотя не было сказано ни слова.

– Я все знаю, моя дорогая. Мы прощаемся только на время, а потом опять будем вместе и благополучно вернемся домой. А пока только представь, как весело мы будем его дурачить, и тебе станет легче. Пора, – выдохнул он, когда все погрузилось в темноту, – твой час настал.

Когда яркий луч пробил темноту, девушка порывисто обняла Доббса, и он услышал: «Я очень дорожу тобой, Доббс. Береги себя». Шепот смешался с шелестом шелка, а в следующий миг все звуки заглушил взрыв рукоплесканий, встречавших актрису, вступившую в золотое сияние.

– Бог да пребудет с тобой, дитя, – шептал взволнованный Доббс, удаляясь в артистическую, где уже ждала девушка, нанятая на роль двойника. Теперь остается только подменить ее в молчании темного театра, когда смолкнет музыка и опустеют подмостки.

В притихшем темном зале Бред ждал ее номера, но стремительное движение яркого золотого луча, прорезавшего плотную тьму, все же поразило его внезапностью. Когда же в поток золотого света вошла она, сердцу Бреда стало нестерпимо тесно.

Ему показалось, что с того первого памятного вечера красота ее стала совершеннее. Актриса запела, и Бреда вновь пленил теплый, сильный голос, из музыки и слов сплетавший трогательную повесть о неразделенной любви.

Непокорный рассудок из последних сил стремился освободиться от вяжущих волю чувств. На помощь себе Бред призвал воспоминания о своем унижении, когда эта чаровница так просто и грубо справилась с ним и, посмеявшись, унеслась верхом на его лошади. Он вспоминал ее мимолетный поцелуй как насмешку, не позволяя отступать злости, в которой он видел защиту от непроходящего ощущения вкуса и тепла ее губ.

Наконец Бред взял себя в руки, решив, что не позволит ей разрушить его планы. Он почувствовал прежнюю уверенность в себе и окончательно успокоился.

После представления Бред выбрался из театра и, укрывшись в тени деревьев, приготовился ждать другого представления – того, что разыгрывалось только для него. Он даже улыбнулся, увидев, как его знакомые усаживаются в повозку. Управившись довольно быстро, Джаспер и Доббс не спеша направили лошадей из города. Все складывалось удачно. Бред решил дождаться предрассветного часа, когда, он знал это по опыту, со спящим легче всего справиться. На этот раз ей не удастся перехитрить его.

Платье цвета густого бургундского вина уже убрано в шкаф вместе с костюмом для верховой езды. Вечерний покой – достойная награда за хорошее выступление и ловко разыгранное представление для одного зрителя. Довольная собой, актриса отхлебнула горячий чай, устало выбирая шпильки из волос.

За окном затихал ночной город. Только из салуна доносился шум затянувшегося веселья. Легкий ветерок лениво трепал занавески.

Шелби вспомнила события последних дней и, конечно, своего неутомимого преследователя. Лукавая улыбка появилась на ее губах. Уже не в первый раз она думала о том, что встреться Бред Коул ей при других обстоятельствах, и как знать… Он, бесспорно, красив, и если бы не эта его несносная самоуверенность…

Может быть, думалось ей, когда все это кончится, она разыщет некоего мистера Бреда Коула, чтобы принести извинения за доставленные ему неприятности.

Отставив чашку, Шелби потушила свет и в полумраке подошла к окну. Откинув занавеску, затворница выглянула в теплую, манящую ночь. А ночь была дивная. По темному, как бархат, небу рассыпались мерцающие звезды. Свежий ветерок доносил целый букет уличных запахов.

Она вздохнула, и сердце ее вдруг сжалось от одиночества в этой бесконечной ночи, но Шелби приказала себе не думать о дурном. Устроившись поудобнее на подушках, она опять погрузилась в свои девичьи мысли, снова вспомнила пережитое и вообразила, как Бред в поисках ее объезжает один город за другим. Эти приятные мысли, обволакивающие сознание, предательски заманили ее в сон.

* * *


Бред стоял на противоположной стороне улицы, наблюдая за окном Шелби. Вот она появилась в полутемном проеме и вновь скрылась за занавеской. Погас свет, лишь едва теплился ночник. Решив подождать, пока Шелби крепче уснет, Бред зашел в салун. Он тянул время, поддерживая свою злость, питая ее воспоминаниями об обиде. Ей не удастся праздновать победу над ним ни в этот раз, ни когда-либо еще!

В кармане его лежал ключ от комнаты, который – очень просто! – ему вручила Шарлотта. Луна уже скатывалась с ночного неба. Приближался решающий час. Бред перешел темную еще улицу и вошел в гостиницу.

Ночной дежурный дремал за своей стойкой, и Бред без лишних вопросов миновал вестибюль и поднялся по лестнице. Остановившись у нужной двери, он взялся за ручку. Ручка без усилия повернулась, и дверь легко подалась. Он остолбенел от неожиданности. «Боже, праведный, – пронеслось в голове, – она даже дверь не закрыла». Эту наивную малышку нужно скорее вернуть домой, пока она по глупости не попала в какую-нибудь историю.

Бесшумно, как тень, Бред вошел в комнату. Он посмотрел на безмятежно спящую девушку, улыбнулся и тихо собрал ее вещи.

Костюм для верховой езды он аккуратно положил на кровать, ботинки поставил рядом, а сам тихонько присел на край. Он смотрел на спящую, глубоко тронутый ее беззащитной доступностью. «Что ж, – думал он, – нужно забыть об угрызениях совести. То, что я собираюсь сделать, будет ей во благо, а не во зло».

А в это время спящей снился странный сон. Сначала она будто бы странствует по незнакомым местам, кругом полумрак, шевелятся какие-то тени. Ее заставляют идти, но куда и зачем она не знает. Потом из толпы теней отделяется одна и приближается, но эта тень не вызывает страха. Наоборот, от нее веет теплом и уверенностью. Это друг и защитник. Появляются темные, угрожающие фигуры, но защитник рядом, поэтому Шелби не страшно. Он вселяет спокойную уверенность. Вот он что-то говорит, но она слышит только непонятный шепот.

– Спящая красавица, пора вставать. Шелби почувствовала, как что-то тяжелое навалилось на нее, и постаралась вырваться из сна и освободиться от сковывающей тяжести.

Бред низко наклонился над нею и слегка прижал к кровати, готовясь сдержать первый порыв, как только она окончательно проснется.

– Вставайте, спящая красавица, – мягко повторил он, – уже пора.

Шелби уперлась ему в грудь, стараясь освободиться. Бред, улыбаясь, наблюдал за ее пробуждением. Вот задрожали длинные ресницы, и глаза, смущенные и растерянные, по-детски синие, открылись навстречу острому, уверенному взгляду серых глаз. Сознание стремительно вырвалось из вязкого сна, чтобы на миг задержаться в растерянности. Но в тот же миг Шелби все поняла. Отчаянный крик готов был сорваться с губ, но твердая ладонь закрыла рот.

– Как поживаете, принцесса? Вы не ожидали увидеть меня так скоро и тем более здесь, не правда ли?

Шелби отчаянно пыталась освободиться, извиваясь под тяжестью его тела. Впрочем, она понимала, что все усилия напрасны. Только глаза могли выразить ее чувства.

Бред удовлетворенно кивнул:

– Умница. Сопротивление не приведет к добру. Я ненавижу насилие, но, боюсь, придется опять связать вас. Видно, вам скучно без приключений.

Она яростно тряхнула головой, будто соглашаясь с его предположением. Глаза ее горели, обещая отомстить.

– Я так и думал, – с притворным сожалением вздохнул Бред, – и поэтому пришел не с пустыми руками. – Он завязал ей рот, потом связал кисти рук и лодыжки.

– Я не получаю удовольствия от того, что сейчас делаю. Но вы очень умны, шустры, и вам нельзя доверять ни на минуту. Я давно взял за правило не повторять одну и ту же ошибку дважды.

Он взял одеяло и сложил в него ее одежду. Со вторым одеялом Бред направился к Шелби.

– Сегодня на улице прохладно, и, поскольку вы недостаточно тепло одеты, мне придется позаботиться, чтобы вы не простудились. – И он, как ребенка, ловко спеленал одеялом свою подопечную. В синих глазах тревога сменилась любопытством. Это Бреда позабавило. – Вы думаете, мне не удастся вынести вас?

Она утвердительно кивнула, в глазах появился вызывающий блеск.

– Удастся. Я не сомневаюсь в этом.

Без лишних слов он взвалил на плечо живой сверток и тут же услышал стон беспомощной ярости и почувствовал сопротивление. На легкий предупредительный шлепок по заднице пленница ответила возмущенным стоном.

– Гораздо разумнее было бы вести себя спокойно, – предостерег он, но глаза его смеялись.

На некоторое время сопротивление прекратилось, но Бред не поверил этому видимому смирению и решил, что пленница вырабатывает план новой хитрости.

У конюшни их ждала повозка, в которую он без лишних церемоний загрузил свою ношу. К тому времени мозг Шелби буквально кипел от поисков самых страшных способов мести.

Повозка, чуть осев на передние колеса, тронулась и, миновав центральные улицы, очень скоро выбралась из города. Шелби даже не имела представления, куда они направляются. Где-то через час они остановились в перелеске, столь темном и густом, что не было видно неба и звезд. Бред занялся лошадьми, не обращая на Шелби никакого внимания, будто вместо нее лежал куль с тряпками.

Наконец он подошел к повозке, вытащил упакованную в одеяло Шелби и распеленал.

– У вас все равно ничего не получится, – заявила Шелби, как только Бред развязал ей рот.

– Посмотрим. – Его позабавило сердитое выражение ее лица.

– Меня предали.

– Вы имеете в виду Белль? Она мой хороший, старый друг. Когда я рассказал ей вашу историю, она поняла, что место такой девушки, как вы, дома.

– Я не поеду в Чарльстон.

– Вы уже говорили это не раз, – тон его уже не был насмешливым. – Поедете. У вас достаточно ума и энергии, и вы умеете ими пользоваться, но будьте уверены, у меня тоже хватит ума не доверять вам. Больше я в игрушки не играю.

Глаза их встретились, и, скрестив взгляды, как шпаги, они застыли в молчаливом поединке, будто меряясь силами. Выдержав мимолетную борьбу сама с собой, Шелби уступила сдержанной мудрости. Всему свое время и место. Не сейчас.

– Мы доберемся до Сент-Луиса, а оттуда телеграфируем вашей семье. А сейчас я советую вам поесть и отдохнуть.

Бред отошел к повозке. Шелби оделась, собралась с мыслями и, изобразив улыбку, послушно вернулась к нему. Он посмотрел на нее с удивлением, смешанным с недоверием. Она понимала: нужно придумать что-нибудь другое. Он сказал, что не идет дважды по одному следу. Не нужно. Она придумает что-нибудь этакое, тоже по его выражению, оригинальное.




Глава 5


Джаспер, Доббс и Луиза Мартин ехали не спеша, оставляя для преследователя как можно больше следов. Все это время Джаспер был молчалив и мрачен.

– Тебе все еще не нравится наша затея, – скорее утверждая, чем спрашивая, сказал Доббс.

Джаспер упорно молчал.

– Почему?

– Будь я проклят, если понимаю почему, – пожал плечами великан.

– Он не должен заподозрить подвоха, ведь весь город видел, что Шелби уехала с нами.

– Хотел бы я, чтобы так и было.

– Ты допускаешь, что может быть по-другому? Почему?

– Не верю, что его так легко провести. Я кое-что узнал о нем, порасспрашивал местного шерифа. Этот Бред Коул – полицейский экстра-класса.

– И что из этого?

– У него отличная репутация.

– Ну и что? – повторил Доббс.

– А то, что он не глупее нас, а возможно, и умнее. А вдруг он догадался? Напрасно она остановила меня тогда. Я не стал бы, конечно, его увечить, только… – Джаспер задумался, подыскивая слова.

– …немного помял бы и уговорил не очень стараться, – закончил за него Доббс. – Послушай, Джаспер, сейчас уже поздно все менять, но если наш план не удастся, – Доббс с надеждой взглянул на великана, – тебе все-таки придется притормозить его.

– Раньше нужно было тормозить.

– Заладил одно и то же, – с досадой ответил Доббс и отвернулся.

Повозка не спеша ехала по дороге. Ночь окончательно вступила в свои права. Луна уже достигла середины небосклона и щедро заливала землю серебристым светом. Доббс заснул, а на душе у Джаспера становилось все мрачнее. Интуиция никогда не подводила его, и сейчас, вспоминая первую встречу с Коулом, он клял себя, что послушался Шелби и оставил ее одну. Этот парень – человек сильный, решительный и очень умный, и их самонадеянность может оказаться роковой. Однажды Джаспер имел дело с конной полицией, и с тех пор хорошо усвоил, на что способны эти парни.

Мысли Джаспера обратились к Шелби. Он не только восхищался красотой и талантом девушки – он искренне любил ее. Чем-то она напоминала ему сестру, которую он не видел очень давно. Внешне они не были похожи, но что-то неуловимое, необъяснимое разумом, роднило этих женщин.

Светало. Джаспер направил лошадей к ближайшему перелеску. Когда лошади встали, из-под полога выглянул Доббс.

– Лошади устали, – объяснил Джаспер. – Их надо накормить и напоить. Да и я проголодался. Держу пари, и Луиза не откажется что-нибудь съесть.

– Ты прав, пора перекусить, – согласился Доббс, потягиваясь.

Луиза, всю ночь проспавшая под убаюкивающие, монотонные звуки дороги, тоже проснулась. Она вылезла из повозки и, поеживаясь от утренней свежести, подошла к мужчинам.

День обещал быть ясным и жарким. Когда лошади отдохнули достаточно, по мнению по-прежнему недовольного Джаспера, путешественники продолжили путь. Но чем дальше они отъезжали от города, тем сильнее становилась тревога Джаспера. Даже беззаботная болтовня Луизы не скрашивала его мрачных предчувствий.

В полдень Доббс, который прекрасно видел, что происходит с другом, взорвался:

– Джаспер, ради всего святого! Хватит страдать! Лучше сделай что-нибудь!

– Например?

– Возьми лошадь и отправляйся в город, удостоверься, что она в безопасности.

Впервые за долгое время великан улыбнулся.

– Я обернусь к утру. Меня никто не заметит.

– Ради Бога, будь осмотрителен, – сухо отозвался Доббс. – Мы подождем тебя.

– Не волнуйся, все будет в порядке. Заодно узнаю, где наш преследователь.

Проводив Джаспера, Доббс задумался. Он называл другом человека, о котором очень многого не знал, но тем не менее был абсолютно уверен в нем. Он не расспрашивал Джаспера о его жизни, видимо, нелегкой: в этих суровых краях прошлое человека неприкосновенно.

Джаспер скакал к городу известными только ему одному тропами, минуя людные дороги. На закате он был почти у цели, но решил дождаться темноты, чтобы не привлекать внимания. С наступлением ночи он спрятал лошадь среди деревьев и вошел в город.

В гостиницу он проник с заднего крыльца, прошел через небольшой зал и поднялся на второй этаж. Вот и комната Шелби. Он тихонько постучал в дверь. Дверь отворили – и Джаспер оказался лицом к лицу с незнакомым мужчиной, по-видимому, несколько удивленным столь поздним визитом.

Джаспер был настолько потрясен, столкнувшись в комнате Шелби с совершенно незнакомым человеком, что растерялся.

– Слушаю вас, сэр. Вы кого-то ищете?

– Да. Что вы делаете в этой комнате?

– Я остановился здесь, – тоже растерявшись, ответил постоялец. – Я заплатил за этот номер.

– Когда?

– Сегодня утром.

Такой поворот событий озадачил и встревожил Джаспера, а странное поведение великана, похоже, испугало незадачливого обитателя комнаты.

– Послушайте, – пролепетал постоялец, – если вы что-то имеете против, давайте обратимся к дежурному. Он подтвердит, что эта комната оставлена за мной.

Джаспер не собирался ничего спрашивать у дежурного. Он знал, кому следует задать вопросы, и был намерен получить ответы на них немедленно.

– Не нужно, все в порядке. Извините, я, наверное, ошибся дверью.

Постоялец вздохнул и с облегчением закрыл дверь. А Джаспер, минуя дежурного, выбрался тем же путем, что и вошел.

Шарлотта Вебстер встревожено смотрела на Белль.

– Если те двое не найдут свою девчонку, в первую очередь они бросятся искать меня и вас.

– Прекрати панику, Лотта. Когда-то они еще вернутся! А мы расскажем простенькую, но правдоподобную историю. Кроме того, не могли же мы привязать ее к кровати. Она решила уехать. И нам ничего не сообщила. Нашей вины тут нет. Ты пришла к ней в комнату, а ее нет. Тебя не в чем упрекнуть.

– С ней все в порядке? – обеспокоенная девушка хотела еще что-то добавить, но промолчала.

– Бред не обидит ее. Я рассказала тебе, что узнала от него. Он никогда не врал мне. Ту девушку необходимо вернуть домой. – Белль повернулась к Шарлотте и посмотрела на нее в упор. – Мы с тобой хорошо знаем, что такое оказаться на улице, когда некому помочь. Ее попросту проглотят, и любящие родители никогда не увидят свое дитя. Так лучше. Бреду можно доверять.

– Да, – сказала Шарлотта, – это точно, такой девушке место дома.

– Что ж, а мы должны работать. Пойдем вниз. Мы не заработаем денег, сидя здесь.

Они встали, собираясь покинуть тишину этой комнаты, и Белль заговорила вновь:

– Лотта, спасибо. Я у тебя в долгу.

– Не стоит, Белль. Я должна тебе больше. Ты знаешь, если тебе будет нужна моя помощь, только скажи. Где бы я была сейчас, если бы ты не подобрала меня, как бездомного котенка.

– Будет, мой дорогой котенок, пойдем. Внезапно дверь распахнулась, и обе женщины застыли перед разъяренным Джаспером, заполнившим дверной проем.

– Где она? – Голос Джаспера походил на рычание гризли, да и сам он был похож на медведя.

Шарлотта стояла молча, с широко раскрытыми от ужаса глазами. Этот человек мог убить ее одним ударом руки.

– Я спрашиваю, где она?

Великан вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Женщины отступили. Белль опомнилась первой.

– Джаспер, вы распугаете наших гостей. Почему вы вернулись?

– Я вернулся проведать Шелби, а ее нет. А теперь перестаньте вилять и расскажите, что здесь произошло. Но не дай Бог, если ее кто-нибудь обидел.

Белль удалось сохранить спокойствие, но вся храбрость бедняжки Шарлотты расплавилась, как воск на солнце, от угрозы Джаспера. Он видел, как побледнело ее лицо, а руки, судорожно сжатые в кулачки, задрожали. Ей было страшно, и он это знал.

– Что все это значит?

– Мы не знаем, – поторопилась ответить Белль.

– Вы не знаете! – Джаспер метнул взгляд в сторону Шарлотты. – Не ты ли согласилась остаться с ней. Ты должна все знать.

Он шагнул к Шарлотте, готовой от страха упасть в обморок.

– Нет! Я не знаю! Когда я пришла туда, ее уже не было. Я не знаю, куда она делась. Все ее вещи исчезли. Видимо, у нее изменились планы.

– Она слишком умна, чтобы делать глупости. – Рычание Джаспера вызвало слабый стон ужаса у Шарлотты.

– Джаспер, оставь ее в покое, – вступилась Белль. – Она ничего больше не может добавить. Она отправилась в гостиницу, когда закончила здесь. Это было между двумя и тремя часами утра. Шелби уже не было и ее вещей тоже. Что мы могли сделать? Мы понятия не имели, где вас искать.

Сердце Джаспера колотилось так, что, казалось, выскочит из груди. Он чувствовал: они не говорят ему правды, и понимал, что только угрозами ничего от них не добьешься. Ни разу в жизни он не поднял руку на женщину и сейчас, чтобы вытрясти правду из Шарлотты, не хотел изменять себе.

– Белль, это очень серьезно. Я должен знать, когда и каким образом она уехала отсюда.

– Я ничего не знаю. Может быть, портье видел, как она уезжала? Извини, Джаспер, но мы должны идти.

– Дьявол, – выругался Джаспер.

Никогда в жизни он не испытывал одновременно сжигающую злость и детскую беспомощность. Он был хорошим следопытом и мог бы проследить движение змеи по камням, но, похоже, тот парень тоже умеет все это. Нужно посоветоваться с Доббсом. Он найдет выход.

Он зло посмотрел на Белль и Шарлотту.

– Мне нужно поговорить с Доббсом. Мы вернемся сюда вместе. И вы объясните ему, как не смогли уследить за одной девушкой. Мы найдем ее, чего бы это ни стоило, иначе у кого-то будет много неприятностей. Вы обе, – произнес он, уходя, с отчаянием и укором, – не представляете, что делаете.

Проводив его молчанием, обе женщины переглянулись в замешательстве. Какова же в самом деле правда и за что они теперь в ответе?

Доббс развлекал Луизу цитатами из Шекспира. Внешне он был беззаботен, но его мучила неясная тревога.

У Джаспера прекрасная интуиция. Что могло беспокоить его? Неужели они совершили ошибку?

К вечеру волнение Доббса усилилось, а ночью он уже в болезненном нетерпении ждал возвращения Джаспера. Он потерял покой. Луиза давно спала, уютно устроившись в повозке, а Доббс сидел у маленького костерка и все думал, думал… Он мысленно проигрывал разные варианты, стараясь представить, как себя будет вести в каждой конкретной ситуации Бред Коул. Нервы его расходились.

К трем часам утра он окончательно потерял надежду уснуть. В гулком утреннем воздухе послышался топот копыт. Доббс медленно поднялся навстречу Джасперу. Он все понял.

– Она уехала!

– Уехала? Куда уехала?

– Не знаю.

Напряжение Доббса наконец нашло выход:

– А Белль и Шарлотта?

– Они не знают, где она, или говорят, что не знают.

Доббс насторожился:

– Ты не веришь им? – Джаспер кивнул. – Почему?

– Не знаю, – прорычал Джаспер. – Но будь я проклят, если ни с того ни с чего она вскочила и умчалась просто так.

По мере того как мрачные предчувствия облеклись плотью, на смену нервному напряжению к Доббсу возвращалась его действенная, плодотворная энергия.

– Ты думаешь, он разгадал нашу игру?

– Говорю тебе, Доббс, такого, как он, нелегко одурачить.

– Ладно, Джаспер. Хватит болтовни. Выталкивай нашу карету на авеню. Мы возвращаемся туда, где совершили ошибку.

Они решили больше не пытать Белль и Шарлотту: на бессмысленные занятия сейчас не оставалось времени. Нужно было взять как можно быстрее неостывший еще след.

Бред следил за каждым движением Шелби, всячески давая понять, что больше не доверяет ей.

Они поели, и Шелби только собиралась поудобнее устроиться, чтобы отдохнуть, как Бред заявил, что им пора трогаться.

– У меня все болит от тряски в этой колымаге. Неужели нельзя отдохнуть еще чуть-чуть?

– Не выступайте – не в театре, – выразительно усмехнулся он. – Если вы решили подождать ваших друзей – зря стараетесь.

– Я устала!

– Дома вас ждет мягкая постель. Тогда и отдохнете.

– Зря я остановила Джаспера во время нашей первой встречи. Это избавило бы нас обоих от многих проблем.

– Обоих?

– Мистер Коул, – произнесла Шелби ядовито, – вам все равно не удастся вернуть меня в Чарльстон.

– Откуда такая уверенность? – На этот раз Бред улыбнулся и подошел к ней почти вплотную. – Может быть, я задену вашу гордость, мисс Степлтон, но заверяю вас, когда я въеду в Чарльстон, вы будете рядом со мной.

– Нам предстоит еще долгий-долгий путь. – На этот раз Шелби улыбнулась мягко и печально. – Я надеюсь, вы по-прежнему будете оглядываться. Вам не известен путь Джаспера и Доббса, а они не так уж далеки, как вам кажется. – И она забралась в повозку.

Бред вздохнул и устроился рядом. Он не переставал удивляться себе: с чего он взял, соглашаясь на предложение Литтла, что ему предстоит приятная прогулка.

Они ехали молча. Бред попытался было завязать разговор, но Шелби демонстративно отвернулась.

Стараясь не спускать с нее глаз, он устроил место для ночлега. Конечно, было бы надежнее связать ее, по крайней мере можно спокойно выспаться, но он отказался от этой мысли.

Они сидели по обе стороны костра, друг против друга, в том же гнетущем молчании.

– Вы мало едите.

– Не могу считать вас лучшим в мире поваром, – резко бросила она. – Кстати, что мы сейчас ели? Кажется, это блюдо приготовлено из веревки, которой вы связывали мои руки.

– Знаете, – нахмурился он с досадой, – на сцене вы ангел, но не в жизни.

– С волками жить – по-волчьи выть.

– Меня последнее время занимает вопрос, – в том же тоне ответил Бред, – не попросить ли ваших родителей выдать мне вознаграждение уже сейчас? Это хоть как-то смягчило бы мои страдания.

– Вот уж истинный джентльмен! – фыркнула Шелби.

– Почему вы решились присоединиться к бродячему театру?

Шелби посмотрела ему прямо в глаза. Ее внимательный, испытующий взгляд никак не вязался с колкостями, которые она только что отпускала.

– Мои родители несколько лет учили меня музыке. Я люблю петь. Это доставляет мне удовольствие.

– Ваши родители исключительно добры к вам – а вы от них сбежали. Ваш отец был очень встревожен. Он просил защитить вас.

Шелби положительно нравился этот парень. Слушая его, она не могла решить, как поступить. Обманывать его дальше не хотелось, но и раскрывать карты было рано. Ясно, что он пытается разобраться в ситуации.

– Вы сказали – защитить меня, – вкрадчиво заговорила Шелби. – А вы знаете, что меня хотят заставить выйти замуж за человека, которого я смело могу назвать негодяем? Он не пропустит ни одной женщины, если за ней маячат деньги.

Мгновенно Бред оказался во власти волшебной, подчиняющей силы, как в тот памятный вечер, когда впервые увидел ее на сцене. И в этот самый миг он почувствовал в своем сердце нечто не имеющее отношения к делу, которое ему доверили.

– Трудно представить, что такие родители Могут так жестоко неволить дочь, – ответил он, не сдаваясь.

– Вспомните точно, что вам было сказано.

– Что вас нужно вернуть домой для венчания.

Ее короткое «да», будто расправившее невидимую пружину в его душе, заставило Бреда встать и отойти прочь. Он хотел освободиться от силы ее глаз и еще чего-то непонятного, обволакивающего, лишающего способности думать и действовать.

Легкий шелестящий звук за спиной сказал ему, что девушка остановилась рядом.

Вдруг его озарило: да он сейчас участвует в самом грандиозном представлении, какое эта великолепная актриса когда-либо давала. С улыбкой он повернулся – всего несколько шагов было до нее. Сердце сильно колотилось.

– Теперь, я думаю, вам лучше всего поспать. Завтра мы рано тронемся в путь.

– Почему вы не хотите выслушать меня?

– Вы одна из величайших актрис, которых мне приходилось видеть. И если я сейчас «выслушаю» вас, завтра я об этом горько пожалею.

– Что ж, вы доставите меня навстречу мучениям, а сами удалитесь с деньгами.

– Мучения, – негромкий смех прозвучал резко. – Так ли вам будет плохо?

– Я не поеду с вами в Чарльстон, – отчеканила она тихо, но твердо, а в глазах вспыхнул неподдельный гнев.

– Я поставил на карту слишком много, и я заставлю вас вернуться. А уж ваш брак – это ваша забота, разбирайтесь со своими родителями сами.

– Тогда война? – Шелби нехорошо улыбалась.

– Как скажете.

– Видно, у меня нет выбора.

Бред решительно подошел к девушке, и она, не успев опомниться, оказалась в крепких объятиях. Он взял веревку.

– Вы не смеете связывать меня!

– Смею. Я не собираюсь бдеть всю ночь, не сводя с вас глаз.

Он связал ее руки и ноги, потом перенес свою строптивую подопечную на одеяло. В довершение всего привязал конец веревки к колесу повозки.

– Вот так. – Бред был вполне удовлетворен. Конечно, не очень удобно, но зато надежно.

– Излишняя предосторожность.

– Так ли? У меня еще не прошла шишка на затылке. Нужно быть круглым идиотом, чтобы поверить вам еще раз.

Шелби одарила его холодным взглядом, но он только усмехнулся и накрыл ее одеялом.

– Доброй ночи, принцесса.

Бред уселся к огню, спиной к ней, совершенно не обращая внимания на злые и раздраженные возгласы сзади. Шелби было неудобно, но, похоже, это его мало волновало. Вскоре он уснул.

Шелби лежала тихо-тихо, наконец глубокое и ровное дыхание сказало ей, что он заснул. Только тогда она улыбнулась. Вот уж настоящий джентльмен: ему даже не пришло в голову обыскать ее!

Бред спал крепко, успокоенный мыслью, что его подопечная никуда не сбежит. Медленно и осторожно Шелби села и осмотрелась. Рядом у огня сохли ее ботинки. Изловчившись, она подтянула к себе ботинок, внутри которого был хитро спрятан маленький кожаный мешочек. Внутри мешочка хранился тонкий ножичек с острым серебряным лезвием, вряд ли пригодный для защиты, но вполне подходящий, чтобы освободить ее от пут.

Справившись с веревками, Шелби прилегла на несколько минут, внимательно наблюдая за спящим. В кармане, скрытом в широком кожаном ремне, было достаточно денег, чтобы путешествовать самостоятельно: она была подготовлена к разным неожиданностям.

Шелби должна была быстро решить, куда ей бежать. Она сразу отказалась от намерения искать Джаспера и Доббса, так как, конечно, и Бред Коул направится по этому пути. Она решила выбираться одна.

Очень медленно, дюйм за дюймом, Шелби отползала от костра. С тихой, но довольной улыбкой она взяла в руки оба повода, решив увести обеих лошадей. Плутовка торжествовала победу. «Ему полезно прогуляться пешком, – думала она. – Может быть, это поумерит его охоту гоняться за мной».

Стреноженные лошади мирно паслись недалеко от стоянки. Взнуздав их, Шелби вскочила в седло уже знакомой лошадки и пустила ее медленной рысью, уводя за собой и другую лошадь.

Отъехав далеко от лагеря, Шелби привязала вторую лошадь к дереву. Бред, конечно, найдет ее здесь, но она к тому времени будет далеко отсюда.

И свободная как ветер, всадница полетела навстречу новым приключениям.

Джаспер с Доббсом теперь скорее всего в Броукн-Бау или Небраске, затем они должны отправиться в Денвер, Солт-Лейк-Сити и, наконец, по железной дороге в Калифорнию. Шелби вполне резонно полагала, что в Калифорнию ей, конечно, не попасть: некий очень рассерженный человек скоро опять догонит ее. Придет время, и он отвезет ее домой, – только не раньше, чем она захочет сама. Шелби была очень горда собой, когда к середине яркого солнечного дня добралась до города. Лошадь она оставила в конюшне, сказав, что за ней не замедлит явиться господин по имени Бред Коул. Он-то за все и заплатит.

Поезд на Броукн-Бау уходил через несколько часов. Шелби купила билет и кое-какие необходимые для путешествия вещи. Когда город остался позади, она довольно улыбнулась, представив лицо Бреда, когда тот проснется.

В ранний предрассветный час Бред проснулся, почувствовав на лице теплое дыхание. Над ним стояла его собственная лошадь. Все предусмотревшая Шелби не могла предвидеть, что умное животное освободится от привязи и вернется к своему хозяину.

Бред сел рывком и осмотрелся. На том месте, где накануне лежала связанная девушка, сейчас валялись обрывки разрезанной веревки. Громкие проклятия сотрясли тихий утренний воздух.

Однако надо было действовать. Бред запряг лошадь в повозку, взял в руки вожжи, и началось новое действие пьесы под названием «Погоня».

Добравшись до ближайшего города, Бред разыскал конюшню. Однако когда хозяин узнал имя нового посетителя, он выставил счет за содержание еще одной лошади, оставленной здесь для него несколько часов назад.

Бред был в ярости. И все же он, Бред Коул, бывший полицейский инспектор, восхищался этой девушкой. Впрочем, больше, чем собственные противоречивые чувства, его волновал вопрос: куда она направилась? Решил он этот вопрос довольно быстро. Улыбаясь про себя, Бред направился к телеграфу. После того как телеграмма была принята и отправлена, Бред нашел ресторан и с удовольствием съел хорошую порцию горячего, вкусно приготовленного мяса, потом не спеша отправился на вокзал и купил билет на ближайший поезд до Броукн-Бау.

В поезде Шелби не повезло. Ее соседкой была любезная пожилая леди, оказавшаяся ее горячей поклонницей. Леди сообщила свое имя, Хетабелль Дуглас, и то, что она едет навестить племянника. Искрящиеся голубые глаза леди горели юношеским вдохновением.

– Я слушала вас совсем недавно. У вас прелестный голос.

– Благодарю вас.

– Мне кажется, такой хорошенькой девушке не следует путешествовать в одиночестве.

Шелби пролепетала что-то невразумительное.

– Деточка, – воскликнула миссис Дуглас, – поверьте мне, это опасно!

– Спасибо, – ответила Шелби, не в силах остановить словесный поток леди.

Она терпеливо слушала подробную историю семьи Дугласов, мечтая об одном – принять горячую ванну и выспаться. Все размышления, связанные с дальнейшими планами, она оставила на потом.

В Броукн-Бау, как только Шелби вышла из вагона, к ней подошел очень крупный, целеустремленный человек в сопровождении такого же, как он сам, здоровяка. Судя по одежде, оба были блюстителями закона. Шелби почувствовала беспокойство.

– Мисс Вейл? – спросил старший. – Я спрашиваю, вы мисс Шелби Вейл? – Голос его звучал казенно, безразличные глаза смотрели холодно. Он без улыбки ждал ответа. Вздрогнул и пронзительно зазвенел станционный колокол.

Шелби не сомневалась в том, почему появился шериф. Значит, Бред оказался проворным. Но прежде чем она успела открыть рот, чтобы соврать, ее спутница защебетала за нее:

– Конечно, это восхитительная Шелби Вейл. Вы слышали, как она поет, шериф? Соловей!

– Сожалею, не имел счастья, мадам. – Шериф деликатно коснулся края своей шляпы, изобразив некое подобие улыбки, затем обратился к Шелби: – Извольте следовать за мной, мисс. – И он решительно взял ее за руку.

Хетабелль открыла рот в немом изумлении, но, быстро совладав со своей растерянностью, гневно запротестовала:

– Как вы можете приставать к этому невинному ребенку! Вы не посмеете упрятать ее в тюрьму. Боже праведный, да это просто кощунство!

– Позвольте, мадам. Не нужно сердиться. Я только исполняю свои обязанности.

Хетабелль рассвирепела и, наступая на шерифа, размахивала своим зонтиком от солнца, как палашом.

– Вы не посмеете этого сделать! – шумела она.

Но Шелби перебила этот поток возмущения:

– Я никуда не пойду с вами, пока вы не объясните мне, в чем дело.

– Вы арестованы, мисс. Пройдемте со мной. Хетабелль издала гневный, пронзительный вопль и неожиданно ударила шерифа зонтиком, сильно и ловко, что было неожиданно для леди ее возраста и сложения.

– Не пойду, – протестовала Шелби, тщетно стараясь освободить свою руку. – За что вы меня арестовали?

– Точно не могу вам сказать. Мой друг из конной полиции скоро будет здесь, и я передам вас ему, – ответил шериф, уклоняясь от ударов Хетабелль. Наконец его терпение иссякло, и, вырвав злосчастный зонтик, он отшвырнул его прочь. Затем сделал знак своему помощнику, и тот бесцеремонно отстранил почтенную леди.

– Не смейте!

– Мисс, не создавайте мне трудностей, иначе я буду вынужден применить силу. Раз инспектор велел задержать вас, я вас задерживаю. Если это ошибка, вас отпустят.

– Но я спешу! Вы не имеете права меня задерживать. Я требую объяснений.

Шериф вместо ответа только крепче сжал ее руку и потащил за собой. Протесты Хетабелль не помогли – Шелби таки упрятали за решетку. Шериф с облегчением запер за ней дверь камеры, но перевести дух не успел, так как снова оказался лицом к лицу с негодовавшей миссис Дуглас, обрушившей на него столько ругательств, сколько мог выработать ее не по возрасту продуктивный мозг. Только когда ее наконец выпроводили, он вздохнул с облегчением.




Глава 6


Энн Степлтон взволнованно ходила по комнате, судорожно сжимая кулаки. Ее красивые глаза злобно сверкали. Устроившись в уютном кресле в углу комнаты, за нею молча наблюдал Джеффри Бреннер.

– Энн, стоит ли так волноваться? Успокойся. – Это предложение возымело действие водяных брызг, попавших на раскаленный утюг.

– Успокойся! Ты понимаешь, сколько мы потеряли времени? Этот полицейский уверял, что для него найти ее – проще простого.

– Я вижу, малышка Уинтер заставила его побегать за свои денежки. Маленькая бестия всегда была умна.

– Что-то говорит мне, что здесь не обошлось без Джозефа.

– Опомнись, Энн, – вновь подал голос из своего угла Джеффри. – Он столько сил тратит на поиски дочери! Да, Джеймсы не пожадничали, финансируя это дельце, – усмехнулся он. – Думаю, Джозеф вряд ли узнает, что это именно они почти разорили его. – В глазах Джеффри появилось любопытно-хищное выражение: он сделал пробный шаг.

– Он ничего не знает и не будет знать.

– А что не должны знать Джеймсы?

– О чем это ты там болтаешь?

Энн прекратила свое движение по комнате и посмотрела в угол, где затаился Джеффри.

– Как я понимаю, уговор был таков. Ты должна поймать Джозефа, и в этом тебе они здорово помогли: дали денег, много денег, драгоценности, чтобы обставить все должным образом, а за это ты должна предоставить Карлу богатую невесту.

– Конечно. А почему нет? Это был их план – они и платили.

– Да, они знали, за что платили. Старина Карл имеет славную репутацию. Его недаром считают мерзавцем. Я сомневаюсь, что его принимают где-нибудь еще, кроме вашего дома. И мне все же жаль Уинтер. Она слишком хорошая девочка для такого брака. Я слышал, он уже пресытился, его наклонности, мягко говоря, странны.

– Тем больше оснований платить дороже.

– Интересно, а где все-таки драгоценности?

– Джеффри, ты начинаешь надоедать мне, – тихо, но внятно проговорила Энн, но в этой угрозе звучало настороженное любопытство.

– У меня есть друзья в самых неожиданных местах, дорогая. Одному из них случилось быть ювелиром в самом конце Саут-стрит. – Он смотрел на Энн широко открытыми, по его, мнению, младенчески невинными глазами. – Я уверен, ты слышала имя Бенджамина Вира.

Джеффри внимательно наблюдал за Энн, но признаков беспокойства или растерянности не увидел. Нервы у нее были стальные. Она никак не обнаружила своего отношения к только что услышанному, но это могло ввести в заблуждение кого угодно, только не Джеффри Бреннера. Он заметил, как слегка прищурились ее глаза.

– Как-то ночью, – продолжал он, – у нас состоялась очень приятная и познавательная беседа за стаканом бренди. Старый дружище Бенджамин стал очень разговорчивым, и надо было только знать, о чем спрашивать.

– А ты знал? – Голос Энн звучал притворно вежливо и мягко. – Будь осторожен, Джеффри. Ты гуляешь по слишком опасным закоулкам.

Джеффри уже не хотелось улыбаться, но некое подобие улыбки, больше похожей на гримасу, еще сохранилось на лице.

– Может быть. Я думаю, дорогая, мы оба сделали крупную ставку в большой игре. Теперь мы партнеры, – жестко сказал он. Он не спрашивал – он утверждал. – Не так ли?

– Партнеры?

Привычная беззаботно-ироничная улыбка вновь появилась на лице Джеффри. Мягко улыбаясь, он встал и медленно подошел к Энн.

– Энн, мы с тобой, по сути, из одной канавы, у нас одна страсть, и мы – ты и я – одинаково готовы на все, чтобы удовлетворить эту страсть. Деньги, много денег, и положение в обществе. Мы можем использовать друг друга, но, если мы станем противниками, запомни: я играю только по своим правилам.

– Ты ничего не знаешь обо мне. Только болван может всерьез поверить, что я позволю шантажировать себя.

– Это я-то ничего не знаю о тебе? Позвольте-позвольте… – Он театральным жестом прикрыл глаза ладонью. Минута сосредоточенного молчания будто настроила его на нужную волну, и начался рассказ о жизни предприимчивой девушки, исключительно деловые качества которой удивительно осведомленный рассказчик всячески одобрял.

Девушка эта была дочерью проститутки с небезызвестной Кора-стрит. Золотое детство она провела в борделе. Когда ей исполнилось шестнадцать лет, поняла, что ее ждет судьба матери, и решила бежать. Малышка благополучно смылась во Францию, где обольстила богатого человека. На удочку попался некий Пьер Дюбоне, втрое старше ее, с положением и некоторым состоянием, впрочем, не таким внушительным, как хотелось бы этой непосредственной крошке. Когда он умер, молодая вдова быстро утешилась и, продав все, вернулась на родину.

Здесь она тоже не сидела сложа руки. С помощью известного семейства она выбрала себе следующего супруга. Этим человеком был Джозеф Степлтон, только что потерявший горячо любимую жену. Тяжелейшая депрессия явилась причиной того, что он так легко поддался влиянию молодой особы. Он занимал как раз то положение в обществе, которого жаждала героиня повести. Нужно было только подождать, и, конечно, удобный случай представился.

Надо сказать, что девушка, о которой идет речь, довольно удачлива и никогда не испытывала недостатка в удобных случаях. Известные Джеймсы много терпели от внебрачного чада – настоящего садиста – и вынуждены были не раз откупаться, когда он попадал в темные истории. Однажды он увидел Уинтер и возжелал ее, а случившаяся рядом будущая миссис Степлтон почуяла удобный случай.

Энн молча выслушала историю неизвестной героини, и Джеффри еще раз отдал должное ее самообладанию.

– Как мы умны! Вот уж не думала, – желчно воскликнула она. – Но не советую задевать Джеймсов. А может быть, лучше рассказать им, что ты все знаешь? Тогда, думаю, тебе будет лучше уехать из Чарльстона. Блеск леди потускнел.

– Не расскажешь.

– Ты уверен?

Джеффри не сводил глаз со своей собеседницы, и в его насмешливых глазах вспыхнул хищный огонек.

– Абсолютно. Именно поэтому я приобрел несколько прелестных вещиц у Бенджамина, ювелира, – пояснил он. – Очень занимательные вещицы, должен сказать, на них Бенджамин неплохо заработал, мастерски изготовив точные их копии.

Впервые самообладание изменило Энн. Она захлебнулась от неожиданного предательства. Между тем Джеффри, заходясь в самодовольстве, нравоучительно продолжал:

– Конечно, он обещал, что сохранит эти вещицы в целости и сохранности. Но, дорогая, следует ли слепо доверяться человеку, который деньги любит больше всего на свете?..

– Драгоценности теперь у тебя, – прервала Энн поток самодовольства, – и ты явишься с ними к Джеймсам?

– Если ты вынудишь меня поступить так.

– Что ты хочешь? – Вопрос прозвучал холодно и более походил на требование.

– Ну, Энн, – мягко зазвучал тенорок Джеффри, – не выходи из себя. – Он обнял ее. – Ты особа с хорошим аппетитом, – зашептал он над самым ее ушком. – И никто не знает это так хорошо, как я. Одному из нас улыбнулась фортуна.

Она, слегка отстраняясь, повела плечом.

– Не знаю, чего ты хочешь. Когда Карл женится на Уинтер, возможно…

Он бесцеремонно перебил:

– Пожалуйста, не держи меня за дурака. Карл заплатил за Уинтер, и ты не желаешь выпустить эти деньги из своих цепких пальчиков. Тебе нравится быть женой известного и уважаемого Джозефа Степлтона. – Джеффри крепче сжал объятия. – Я бы даже сказал, почти так же, как понравилось бы быть его вдовой.

У Энн не было выбора: он, хитро связав все обрывочки, восстановил тонкое кружево ее коварных интриг. Но он допустил ошибку, и она примет меры, чтобы предупредить наглое вторжение в дело, которое она вынашивала и осуществляла так долго.

– Да, – она с усилием улыбнулась. – Я хорошо выгляжу в черном.

– Дорогая, – голос выдавал окрепшую уверенность в себе, – ты сумасшедшая чувственная женщина. Того, что ты получишь, хватит нам обоим. А я, может быть, пригожусь.

Он жадно стиснул ее плечи, и она погрузилась в чувственное удовольствие, твердо пообещав себе, что ее денег он не получит.

Джозеф Степлтон сидел за письменным столом красного дерева, а перед ним на краешке стула расположился маленький человечек с ангелоподобным лицом и пронзительными голубыми глазами. Внимательному наблюдателю взгляд этих глаз мог бы выдать профессию их обладателя. Аллен Клиффорд был одним из лучших детективов, когда-либо сделавших вклад в дело незабываемого Пинкертона.

– Мистер Степлтон, перед вами мой исчерпывающий доклад. Если вам угодно о чем-нибудь спросить меня, я с превеликим удовольствием отвечу на все ваши вопросы.

– Вы абсолютно уверены, что здесь не может быть ошибки?

Вид мистера Клиффорда выражал одновременно и обиду, и снисхождение.

– Нет, сэр, ошибки быть не может. Мы проработали доверенный нам субъект очень тщательно.

– Я не сомневаюсь в вас, мистер Клиффорд.

– Наше правило – полная правда. Клиффорд сказал это, как бы извиняясь за причиненное, может быть, огорчение, но в его проницательном взгляде читалась уверенность в том, что он сделал как раз то, чего от него ждали.

– Я благодарю вас. Вы не только вернули мои деньги – вы предотвратили большое несчастье. Кроме того, – улыбнулся Степлтон, – эти деньги в будущем принесут доход, в тысячу раз превышающий сегодняшний.

– В таком случае вы довольны?

– Более чем. – Джозеф вышел из-за стола и протянул руку. Клиффорд пожал протянутую руку гораздо сильнее, чем можно было ожидать от такого маленького человека. – Спасибо вам за работу.

– Всегда к вашим услугам, мистер Степлтон.

Когда дверь за Алленом Клиффордом закрылась, Джозеф Степлтон вернулся за стол и снова прочитал обстоятельный доклад. Его охватило отчаяние, но вместе с тем нарастала злость. Каким же глупцом он был! И глупость едва не стоила счастья его дочери. Он подозревал, что Энн занималась какими-то аферами, поэтому и обратился в детективное агентство, но доклад содержал сведения, превзошедшие все его опасения.

Аллен Клиффорд проник в тайную, скрытую от глаз жизнь Энн. Очень видное место в этой жизни принадлежало Джеффри Бреннеру, а также семье Джеймсов. Он не любил никого из них, но то темное и отвратительное, что он узнал о Карле, вызвало ощущение тошноты, и кулаки его судорожно сжались в приступе горького осуждения. Он почти отдал этому человеку свою нежную красавицу дочь. Мысль о том, какая жизнь ей была бы уготована, была ему нестерпима.

Что ж, игра, которую он начал, должна быть доиграна до конца. Когда его дочь, его Уинтер, будет в безопасности, вот тогда он рассчитается с Энн. Сейчас все решает время. Он должен разыгрывать перед Энн роль заботливого мужа – сможет и это! – пусть она ему отвратительна. Но придет время, и ее вероломство будет отомщено сполна. Время, все решает только время.

– Время, – как заклинание повторяла Шелби, вышагивая по маленькой камере. Единственное, что было сейчас нужно, – время. Время дороже денег. Цена времени – жизнь. А Бред Коул может появиться здесь уже завтра, и тогда она вернется в Чарльстон раньше, чем пробьет их час.

Должна же она что-нибудь придумать! Но решение не приходило. Чтобы выбраться отсюда, нужно отпереть дверь. Кто же ее отопрет, кроме Бреда! Воспоминание о Бреде вызвало улыбку: он, наверное, по-настоящему рассердился, когда, проснувшись, не нашел ее на том месте, куда так заботливо уложил. А Хетабелль! Вот уж поистине трогательная старушка. Милая леди, не успокоившись, устроила шерифу веселую жизнь. Она организовала поддержку в лице Общества трезвости и милосердия, и теперь все эти люди толпились у стен тюрьмы, шумно требуя освобождения великой певицы.

Вряд ли она сможет еще раз одурачить Бреда. Он слишком умен для этого. Что же ей делать?

Мысленно Шелби разговаривала со своими друзьями, молила их поторопиться. Зная Джаспера, она верила, что он уже на пути к ней. Она задумалась: не удастся ли ей выбраться самой? Нет, не получится. Бред – добрый друг шерифа, и поэтому тот даже не захотел выслушать ее.

Со вздохом подошла Шелби к маленькому зарешеченному окну. День, яркий и теплый, был в разгаре. Городок Броукн-Бау ничем не отличался от сотни других таких же городков штата Небраска. Это было еще недостаточно обжитое место, и местные индейцы представляли постоянную угрозу для белых.

Сколько еще ей здесь сидеть? Шелби не знала. О времени она могла судить только по солнцу да по появлению охранника, приносящего еду. Охранник – совсем молодой человек – благоговел перед прелестной узницей. Завтрак уже был. Успеет ли Бред до вечера? Если он попадет в город поздно ночью, вряд ли он решится беспокоить шерифа. В таком случае надо ждать завтра.

Стараясь не потерять самообладания, Шелби присела на койку, размышляя, можно ли отсюда сбежать.

Голод давал себя знать, когда принесли обед. Шелби обольстительно улыбнулась застенчивому парню.

– Сегодня вечером вы дежурите? – многозначительно произнесла она, мягко подчеркнув «вы».

Удивленный вниманием, парень вспыхнул.

– Да, мэм.

– Как ваше имя?

– Сесил, Сесил Тротт. Плутовка уже входила в роль.

– Я так рада, что именно вы будете дежурить. Удивленный парень вконец смешался.

– Я приехала из такой глуши, что раньше никогда не встречала полицейских. Мне будет интересно поболтать с вами. – Шелби изобразила на лице восхищение и с удовлетворением отметила, что это подействовало. – Держу пари, вы задержали много злодеев. Расскажите какую-нибудь интересную историю.

Когда вечером появился Сесил, она уселась около решетки и заговорила о служителях закона и порядках в Броукн-Бау.

Шелби улыбалась, слушая рассказы парня, а сама не сводила глаз с револьвера у него за поясом. Незадачливый рассказчик, всячески ободряемый прелестной девушкой, совершенно забыл о том, где находится. А Шелби ждала темноты, чтобы осуществить свой коварный план, и усиленно изображала интерес к бессвязным россказням доверчивого парня. А между тем время шло.

Бред хорошо представлял себе то состояние отчаянного гнева, в котором должна была находиться его подопечная, и это его забавляло. Он приехал в город вечером, но решил слегка проучить Шелби, предоставив ей возможность провести ночь в тюремной камере.

Было уже больше девяти часов. Хорошо освещенный город жил кипучей вечерней жизнью. С Сэмом Мак-Клю Бреда связывала многолетняя дружба. За долгие годы они хорошо изучили Друг друга, и сейчас Бред не сомневался, где можно найти шерифа Мак-Клю. Он отправился в небольшой салун, расположенный через дорогу от тюрьмы.

Мак-Клю овдовел девять лет назад и привык проводить свой вечер здесь. Поужинав в салуне, он отдыхал, играя в карты и пропуская стаканчик другой.

Бред нашел друга там, где и ожидал. Сэм встретил его с видимым облегчением.

– Ну и работенку ты услужил мне нынче, – сказал Сэм.

Бред усмехнулся:

– Ты имеешь в виду мисс Вейл?

– Непростая девушка. Я с трудом водворил ее в камеру и не чаю сбыть ее с рук. И тебе, приятель, советую быть поосторожнее, если она не захочет пойти с тобой. Во всяком случае, я был рад – за себя, конечно, – что между нами была решетка.

Бред рассмеялся.

– Так ты уже дважды ее терял? Как же ей удалось уйти?

– Я дважды ошибся.

Сэм поставил стакан и, откинувшись на спинку стула, широко улыбнулся.

– Шутишь, – сказал он с недоверием.

– Не до шуток. Будь уверен: надорвешься тащить ее туда, куда она не хочет. Раньше я ловил бандитов, и сейчас моя ошибка в том, что я обращался с нею соответственно ее положению – как с леди, – Вот те раз, – осклабился Сэм. – Вот сидит человек, который поймал Рэда Маркхэма со всей его бандой, а какая-то девчушка смогла от него убежать.

– «Девчушка», – хмыкнул Бред, – это не о ней. В этом и кроется моя ошибка. Она так же хитра, как красива. И у нее нету совести. Я уже получил урок.

Сэм был явно заинтригован. Ему захотелось узнать, в чем же вина этой девушки.

– Да это просто грубая кухарка, которая, пользуясь своей мордашкой доверчивой малышки и сладким, как патока, голосом, добивается всего, чего хочет. Она из банды Степлтона.

Сэм не знал Степлтона.

– Настоящая шайка. За ними – банки.

– Да ну! – протянул Сэм, сочувствуя другу – Опасная, наверное, штучка.

– Да, – с этим предположением Бред был всецело согласен, – действительно опасная. Очень умна.

В усталых глазах Сэма мелькнуло беспокойство. Он оставил эту бестию под охраной своего помощника. Тот хороший полицейский, но еще слишком юный и доверчивый, она его обведет вокруг пальца запросто. Бреду передалось беспокойство шерифа, и они решили не откладывать встречу с Шелби до утра. Бред видел, что Сэму не хочется идти с ним, и великодушно предложил:

– Я пошел, а ты оставайся здесь. Я только проверю и вернусь.

Сесилу никогда в жизни не было так хорошо. Он не мог понять, почему такую красивую леди посадили в тюрьму. Наверное, произошла ошибка. Конечно, шериф к утру разберется и ее освободят.

Шелби ловила каждое его слово, и он чувствовал себя истинным героем. Иногда она, как будто забывшись, протягивала к Сесилу руку, почти касаясь его. В эти минуты доверчивый парень переживал блаженное волнение. Вот благодарная слушательница встала. Что произошло дальше, Сесил не понял, только увидел, что на него наведено дуло его собственного револьвера.

– Мэм, – пролепетал он, растерявшись.

– Я искренне сожалею, Сесил. Ты очень хороший парень, но мне не нравится эта клетка. Поэтому, будь любезен, достань ключ и отопри дверь.

– Шериф убьет меня, – безнадежно пролепетал бедняга.

– Он, конечно, немного рассердится, но я не могу ничем помочь. Доставай ключи.

Сесил покорно вставил ключ в замочную скважину, заскрежетало железо. Он так и остался стоять у двери, наблюдая, как Шелби, не сводя с него глаз и дула револьвера, выходила из камеры.

– Теперь заходи.

– Куда, в камеру? – Сесил был совершенно подавлен. Позволить заключенному уйти, да еще заперев стража в камере!

Шелби ждала, предупреждающе клацнул затвор. Сесил быстро вошел и с безнадежным отчаянием в глазах смотрел, как она запирает дверь. Исполнив мизансцену быстро и уверенно, актриса положила оружие на стол и легким шагом направилась к выходу. Вдруг она повернулась к новоиспеченному узнику:

– Я очень сожалею обо всем, что произошло, Сесил. Но придет день, и я вернусь, чтобы объяснить тебе и шерифу, что заставило меня так поступить.

– Одумайтесь. Шериф придет в бешенство, когда узнает, что вы бежали, и сделает все, чтобы поймать вас, он очень жестоко поступает беглыми.

– Здорово, – пробормотала Шелби, – теперь их уже двое. – Она смотрела на парня. Сесил, а где здесь пристань?

– Пристань? Совсем рядом, – и он усмехнулся чуть-чуть мстительно, – только до утра вы не найдете там ни одной лодки. Все равно вам далеко не уйти.

Она не собиралась плыть по реке, просто хотела, чтобы доверчивый парень передал их разговор шерифу.

– Вот как. Ладно, как-нибудь выберусь. Я знаю другой путь.

Шелби старалась говорить спокойно, но голос выдавал волнение, охватившее ее перед последним шагом к свободе.

Вдруг дверная ручка повернулась и дверь резко распахнулась. Растерявшись от сильного удара и неожиданности, Шелби, как пушинка, отлетела на несколько шагов и, потеряв равновесие, чуть не упала.

Она была готова увидеть шерифа, но, упершись взглядом в знакомое лицо, остолбенела. Сдавленный стон отчаяния и ненависти услышал улыбающийся Бред.

– Я ожидал что-нибудь вроде этого.

– Мне очень жаль, – промямлил несчастный Сесил.

– Сесил, дружище, – тон Бреда был так щедро приправлен иронией, что у Шелби от ярости волосы на голове зашевелились, – у вас не было даже шанса сохранить свою невинность.

– Вы не смеете держать меня в тюрьме. Я не преступница! – задыхаясь от злости, выкрикнула девушка.

– Потише, мисс Шелби. Я как раз объяснил шерифу, что вы связаны с шайкой Степлтона и очень опасны.

– В таком случае я требую, чтобы сюда пришел прокурор. – Прищурив глаза, она отчеканила последние слова медленно и угрожающе. – А с вами я не поеду никуда и никогда.

– Вы нуждаетесь в успокаивающем средстве, – поставил диагноз Бред и прописал: – Ночь, проведенная в тюрьме, поможет вам остыть. А что касается прокурора, – продолжал он дразнить ее, – он здесь один на целый округ и в настоящий момент в отъезде. Если угодно, – он выразительно пожал плечами, – подождем месяца три. – Не отводя ироничного взгляда, Бред направился к девушке. – Но я не могу ждать так долго. Шериф поручил вас мне. Разумеется, именем закона.

В порыве безрассудного отчаяния Шелби рванулась навстречу безысходности в обличье Бреда Коула, судорожно отыскивая что-нибудь, чем можно было ударить его, и, не найдя ничего подходящего, сделала последнюю попытку освободиться, проскользнув мимо него.

Залпом ярости и раздражения она ответила на властное прикосновение сильных рук. Шелби боролась отчаянно, как дикая кошка. Бред вдруг пронзительно почувствовал близость девушки, и руки его отяжелели, но он вовремя спохватился. Бесспорный перевес сил быстро решил исход схватки. Шелби, благоразумно решив не тратить силы на бессмысленную борьбу, покорилась.

– А теперь, сделайте милость, поменяйтесь местами. Дружище Сесил, прошу вас.

– Вы не посмеете оставить меня здесь на всю ночь. – У нее похолодело в груди и перехватило дыхание. – Вы теперь нашли меня – вот и берите с собой.

– Сказать по правде, я не думаю, что смогу провести спокойную ночь в одной комнате с вами. Учитывая это, драгоценная моя, тюремная камера – лучшее для вас место. Завтра утром я зайду за вами.

Крепко держа ее, он вернулся к столу, взял ключ и перебросил его Сесилу. Когда Бред водворил в камеру свою пленницу, ее пылающий взгляд мог испепелить его.

– Сесил, я не скажу о том, что произошло, шерифу, но обещайте, что вы будете держаться на дистанции от этой леди.

– Да, сэр. Премного благодарен, – говорил вслед своему освободителю бедолага.

Шелби предприняла последнюю попытку.

– Вы не можете уйти так, Бред Коул! – Бред шагал к двери. – Вы вернетесь и возьмете меня отсюда! Я обещаю… – Но захлопнувшаяся дверь отсекла эти слова от Бреда.

Сесил, избегая сердитых глаз девушки, предусмотрительно разместился подальше, а Шелби с размаху бросилась на жесткую койку, рисуя в воображении сладостные картины мести.

Улыбка Бреда потухла, как только он закрыл за собой дверь. Ему все труднее удавалось справиться с собой, когда рядом была Шелби. И сейчас его руки, державшие ее в объятиях совсем недавно, живо помнили тепло ее тела. Ему вдруг показалось, что эта девушка – естественная, органичная часть его самого. Он тяжело вздохнул, пытаясь прогнать ненужные мысли.

Чтобы успокоиться, Бред решил выпить бренди и отправился в салун. Однако, устав от разлада с самим собой, он выпил слишком много и через несколько часов был совершенно пьян.




Глава 7


Голова раскалывалась от боли, и всякое движение вызывало мучительный приступ тошноты. Бред с трудом разлепил глаза. Кто-то забарабанил в дверь. С трудом поднявшись, он открыл ее и оказался лицом к лицу с шерифом.

– Который час? – не вполне твердо спросил Бред.

Сэм был взбешен. И если бы не сочувствие к приятелю, переживающему не самые лучшие минуты, он нашел бы слова покрепче.

– Хорошенькое дело! Сейчас полдень, и тебе уже давно пора забрать свою молодую кобылицу, или я выпущу ее на волю!

– Полдень, – простонал бедняга. – Входи. О Боже, я чувствую себя как в преисподней.

– А как ты хотел? Надрался, как последняя вонючка.

– Порядок, Сэм, спасибо, дружище. Дай прийти в себя, и я освобожу тебя.

– Поторопись. – Сэм наконец улыбнулся. – Эта девчонка упряма. Сесила она растревожила не на шутку. Я тебе не завидую. Если хочешь услышать мое мнение – выкинь из головы, что она леди. А леди, – Сэм многозначительно усмехнулся, – никогда не играют по правилам джентльменов. У них свои собственные понятия и правила.

Бред засмеялся:

– Что ж, мне обходиться с ней, как с теми негодяями, которых я ловил несколько лет назад?

– Упаси Бог! Тебе просто надо постараться понять ее правила, иначе она снова улизнет.

– Снова! – насторожился Бред. – Какую же чертовщину она нарассказывала?

Сэм посмеивался, но Бред видел, что приятель сочувствует девушке.

– Пожалуй, ты прав, – согласился он. – Лучше уж я заберу ее, а то она и тебя перетянет на свою сторону.

– Она рассказала немного о себе. Почему ты стараешься ради этого замужества, которого она сама не хочет?

– И ты туда же! Она и тебя заставила поверить в эту небылицу. Ее разыскивают родители, пойми это.

– Да, да, – усмехнулся Сэм и быстро вышел, не дожидаясь ответа.

Когда Бред подходил к тюрьме, он чувствовал, что уже готов к встрече. Он решил изменить тактику. Отныне он не будет больше вообще верить ни одному ее слову.

Когда Бред ушел, бросив ее на ночь в тюрьме, Шелби ничего не оставалось, кроме как взять себя в руки. Она старалась уснуть, уговаривая себя, что нужно подождать. А сообразительности ей не занимать, она не упустит случая. Всю ночь она разрабатывала новую тактику. Бред, бесспорно, человек порядочный. До сих пор он исполнял в этой игре роль болвана. Шелби вдруг задумалась. Что заставляет человека, отказавшегося от службы в полиции и выбравшего судьбу фермера, с непоколебимым упорством преследовать ее? Может быть, разгадку поможет найти тот самый удобный случай.

Она понимала, что у него, как и у всякого человека, должно быть уязвимое место, тщательно укрытое от чужих глаз. Вдруг Шелби вспомнила странное своей новизной чувство, на краткий миг ослепившее ее, когда Бред властно сомкнул крепкие объятия во время их сражения. И с этим последним воспоминанием она наконец заснула.

Шелби проснулась рано. Когда шериф пришел в тюрьму, она была уже в полной боевой готовности и ослепительно улыбнулась ему. Но Сэм был настороже.

– Мисс, Бред прав в одном. От судьбы не убежишь. Будет лучше, если вы примете то, что вас ожидает.

– Неужели я похожа на преступницу?

– Что же удивляться? Преступники выглядят по-разному. Я однажды встретился с Белль Стар. Привлекательная была женщина. Видите ли, я хорошо знаю Бреда, а о вас не знаю ничего.

– И наш безукоризненно честный полицейский никогда не врал вам? – огрызнулась Шелби зло.

– Вы правы, мэм.

– Я вижу, вы, мужчины, заодно. Но вы пожалеете об этом, шериф Мак-Клю. Если вы не выпустите меня отсюда, я вам обещаю, вы горько пожалеете об этом. Моя семья пользуется большим влиянием в Чарльстоне.

– Хорошо, мэм, – усмехнулся Сэм. – Но то в Чарльстоне, а здесь мне совершенно наплевать, что может ваша семья.

Шелби забыла о своем решении держать себя в руках, и на шерифа обрушился поток обвинений и угроз.

Сэм, повидавший за свою жизнь разное, не получил удовольствия от столь нервной беседы. Посмотрев на часы и заметив, что уже полдень, он покинул тюрьму, бросив на ходу, что поищет Бреда. «Чего-то мой друг не учитывает», – лукаво подумал старый шериф по дороге.

Войдя в тюрьму, Бред заговорил с Сесилом, но смотрел на Шелби. Она стояла спиной, сложив руки на груди. В ее неподвижности чувствовалось напряжение. Несобранные волосы светлыми волнами струились по плечам. С минуту он колебался.

– Дай ключи, Сесил, – приказал Бред. Сесил бросил связку, Бред подхватил ее на лету и направился к камере. – И еще, Сесил, нет ли у вас пары наручников? Я имею дело с особо опасной преступницей.

Шелби резко повернулась, и он увидел смятение в ее глазах.

– Вы не посмеете.

– Вы думаете? – Он улыбнулся безмятежно, и вопрос прозвучал мягко, но девушка прочитала твердую решимость в его серых глазах.

– Вы не посмеете вести меня по улице, словно какую-то…

– Посмотрим.

На ее лице отражалась напряженная борьба. Ей удалось взять себя в руки.

– Я никуда не денусь теперь, – глухо сказала Шелби. – Мне нужны ванна и чистая одежда. Я хочу есть. Почему бы нам не заключить перемирие? Хоть на пару часов.

– Перемирие? – переспросил Бред, открывая камеру.

Он вошел и остановился рядом, не оставляя сомнений, что готов выполнить свое намерение. Шелби захлестнул новый приступ ярости. Он был так неотвратимо близок – она чувствовала тепло его тела, – что хотелось завизжать.

Бреда тронул беспомощный вид девушки. Ее огромные фиалковые глаза почти молили, она была напугана и подавлена. Но память хранила прошлые ошибки.

– Какое перемирие вы имеете в виду?

– Ванна, чистая одежда, да, еще обещание, что дальше мы поедем поездом.

Эти требования казались вполне уместными, именно поэтому Бред ощутил смутное беспокойство. Но отказать ей было бы жестоко и несправедливо.

– Хорошо, пойдемте. – Он взял ее за руку и потянул к двери.

Сесил ожидал с парой наручников. Два серебристых браслета, связанных стальной цепочкой, приковали испуганный взгляд Шелби, но Бред, взяв наручники, пристегнул их к своему ремню.

– На всякий случай. Где ключ?

Сесил подал ключ и маленькую сумку Шелби.

– Передай Сэму спасибо и скажи, что я зайду на обратном пути. – С этими словами он подошел к двери, крепко держа Шелби за руку, и столкнулся с Хетабелль. Свирепый взгляд леди остановил его.

– Мэм, если позволите, – еще ничего не подозревая, сказал Бред.

– Куда вы ведете эту молодую леди? Разве вы не знаете, кто она?

– Да, мэм, я знаю. Эта молодая леди нуждается в сопровождении, и я почти уверен, что смогу доставить ее домой в целости и сохранности. – Бред крепче сжал тонкое запястье и предостерегающе взглянул на Шелби. Та уже приготовилась было назвать его слова постыдной ложью, но Хетабелль ее опередила:

– Как вы успокоили меня. Мой племянник, наверное, уже волнуется, а я не могла уехать, прежде чем разрешится это недоразумение.

Бред улыбнулся теплой, торжествующе благодарной улыбкой.

– Вы очень добры, мэм. Для беспокойства нет оснований. Я прослежу, чтобы все было так, как эта леди заслуживает. Я друг семьи.

Смеющиеся глаза Бреда обратились к Шелби.

– Мы ведь не хотим, чтобы такая добрая леди не встретилась со своим племянником – твердая, как тиски, ладонь сжала девичью руку.

– Все хорошо, Хетабелль. – Шелби благодарно улыбнулась трогательной леди.

– Быть может, мне посчастливится услышать ваше пение, – высказала та надежду. – А пока берегите себя. А вы, достойный молодой человек, хорошенько позаботьтесь о ней. Она бесценна.

– Миссис Хетабелль, – широкая улыбка озарила лицо Бреда, – доверьтесь мне.

Хетабелль растроганно заморгала. Может быть, подумала старая леди, это начало большого счастья. Ее опытные глаза сразу же оценили Бреда, а жизненный опыт и доброе сердце подсказали, что он влюблен. Прощаясь с молодыми людьми, Хетабелль заверила Шелби, что будет писать ей и, не требуя ответного обещания, сунула клочок бумаги со своим адресом.

Когда молодая пара – рука в руке – шла к гостинице, люди оборачивались на них.

– Нам нужна горячая вода, – приказал Бред портье.

– Да, мистер Коул. Будет сделано.

Бред быстро взглянул на Шелби, будто предупреждая ее. Но она и не собиралась устраивать скандал. Главное – она вышла из тюрьмы. Теперь принять ванну и пообедать. А уж потом, решила Шелби, она что-нибудь придумает.

В комнате Бред наконец отпустил ее. Потирая запястье со следами его пятерни, Шелби пожаловалась:

– Завтра я буду в синяках.

– Это награда за то, что вы пытались обольстить славную миссис Дуглас и молоденького мальчика Сесила. Не стыдно вам? Такой красивой девушке соблазнять невинного парня.

Бред дразнил ее, давая выход своему раздражению. Однако, к его удивлению, Шелби не рассердилась на пошлые шутки, а вдруг улыбнулась:

– В самом деле?

– В самом деле что? – не понял Бред.

– Что я красивая.

Бред окинул ее хмурым взглядом:

– Уверен, я не первый вам сказал об этом.

– Но от вас это удивительно услышать. Никогда бы не подумала, что вы можете говорить приятные вещи.

Она подняла глаза и, перехватив, задержала его взгляд. На миг для Бреда время остановилось. Однако он быстро справился с собой, решив быть начеку и больше не попадаться в ее ловушки.

– Держу пари, что с умытым лицом и в одежде поприличнее вы были бы просто красавицей. А сейчас, моя леди, вы больше похожи на уличного мальчишку.

Он увидел, прежде чем она успела отвернуться, как обида заплескалась в огромных глазах, и… рассердился на себя за то, что слишком близко к сердцу принимает ее чувства.

В комнату внесли ванну и несколько баков с горячей водой. Шелби застыла у окна, и Бреду потребовалось немало воли и здравого смысла, чтобы не подойти и не успокоить ее:

– Можете мыться. Шелби резко обернулась:

– Не думаете ли вы в самом деле, что я буду мыться при вас?

– Неужели вы надеетесь, что я хоть на минуту выпущу вас из виду? Готовьте постель. Уже пора ложиться спать.

– И не подумаю. Вы можете подавиться своей ванной, своим обедом и убираться к черту.

– Ай-ай-ай. Такие грубости я слышу от леди. – Бред вновь заговорил с ней тоном, которым ему было легче всего общаться с нею.

Он подошел к кровати, снял простыни. От одной оторвал длинную полосу, протянул ее через комнату, привязав одним концом к высокой боковине кровати, а другим – к шкафу. Через эту импровизированную веревку перекинул другую простыню и за нее задвинул ванну с водой.

– Больше изолировать себя не могу. Принимайте ванну, либо я попрошу, чтобы все это внесли.

Метнув на него взгляд, полный ненависти, Шелби шагнула за самодельную занавеску, быстро разделась, и через несколько минут Бред услышал тихий, успокаивающий плеск воды.

Через несколько минут принесли обед. Бред налил себе кофе, с удовольствием вдыхая теплый аромат, взял бутерброд, уселся в кресло и только тут понял, какую непростительную ошибку совершил. Простыня висела между креслом, на котором он сидел, и окном, яркий свет делал ее почти прозрачной.

Бред оказался в театре теней и мог наблюдать все, что происходило за занавеской. Где-то в глубине его сознания жило смущение, но справиться с собой он не мог. Ванна оказалась мала, и девушка, сидя, скрывалась в ней только до пояса. Предательский свет передавал Бреду все подробности ее тела. Она вытянула из воды ногу, длинную, изящных линий, потом – другую. Ласкающими движениями поглаживала кожу, смывая мыло. Все его тело, подобравшись в одном желании, готово было подчиниться сигналу. Со стоном он поборол себя.

Не следовало это видеть. С угрюмой решимостью Бред отвернулся, с грохотом повернув кресло, и стал сосредоточенно жевать бутерброд. Но и не видя Шелби, он словно кожей чувствовал ее присутствие.

По доносившимся звукам он понял, что Шелби вышла из воды и оделась. Когда ее шаги зазвучали, приближаясь, он с облегчением вздохнул и обернулся.

– Вы, я думаю, не откажетесь, – указал он на поднос.

Не удостоив его ответом, девушка взяла бутерброд, отошла к кровати и уселась там, скрестив ноги. Свою нехитрую трапезу они закончили в молчании.

Бред, не скрываясь, разглядывал Шелби, да и девушка искоса посматривала на него. «Если бы все сложилось по-другому…» – не давала покоя ей мысль.

– Когда мы едем?

– Как только вы закончите есть. Нам предстоит дальняя дорога.

– Дорога? – испуганно переспросила Шелби. – Но вы же обещали, мы говорили о поезде.

– Нет, Шелби, я ничего не обещал. Это вы просили, но я не ответил. А теперь я вам говорю: вы слишком умны для поезда. Там, где много людей, вы сможете ускользнуть от меня. Нет, будет гораздо лучше, если мы будем одни.

– И как вы себе представляете наше совместное путешествие?

В другой повозке, более удобной. Да, проулка с вами наедине – дорогое удовольствие.

– Похоже, у вас кончились деньги, – воскликнула Шелби. – Не огорчайтесь, все ваши расходы будут возмещены, как только вы выдадите меня.

– Я не выдаю Уинтер Степлтон, я всего лишь возвращаю ее любящим родителям.

– Которые хотят выдать ее замуж за негодяя.

– В таком случае ей не следует выходить замуж за него.

– Это не так просто.

– Почему? Все, что от нее требуется, – это отказать.

– Она не может, – вздохнула девушка. – Не может, ибо тогда рухнет все, что сделал ее отец за свою жизнь, он потеряет все, что имеет.

Большие глаза стали холодны, Шелби отвернулась, и Бреду показалось, что он видел слезы. Рассудок взывал к осторожности, но чувства овладели им. Бред подошел к ней и присел рядом, она обернулась. Широко раскрытые глаза, полные страха и мольбы, блестели готовыми пролиться слезами.

– Послушайте, Шелби, зачем вы все усложняете? Вы городская девушка, леди. Вы даже представить себе не можете, какие опасности вас подстерегают. Я не позволю, чтобы с вами произошло что-нибудь плохое. Я отвезу вас домой. Если хотите, я даже поговорю с вашими родителями и попытаюсь, чтобы они изменили свое решение относительно вашего брака. Но не думайте, что сможете снова сбежать. Вы отправитесь домой.

– Как вы не можете понять! Если меня вернут домой, я должна выйти замуж. Сколько вам обещали за меня? – Девушка вопросительно посмотрела на Бреда. – За деньги вы способны обречь человека на страдания?

Чувство вины захлестнуло Бреда. С какой стати, в самом деле, должна она понимать, что обстоятельства сильнее его и эти деньги – жизнь для него.

– Деньги – это необходимость, и только тот, кому легко живется, может не задумываться об этом. Да, за все, что я делаю, мне обещали заплатить.

Она отвернулась.

– Я надеюсь, ваша работа будет хорошо оплачена, – тихо сказала Шелби.

Бережно обхватив сильными, большими ладонями ее лицо, он повернул его к себе.

– Вы не такая сильная, как вам кажется. Вдруг однажды вам не повезет и вы встретитесь с настоящим злом. И тогда ваша безмятежная жизнь превратится в горе – такое, о каком вы и не подозреваете.

По глазам он видел, что она так же далека от него, как раньше. Только на собственном опыте можно научиться понимать опасность. Что ж, он покажет ей, какие реальные опасности поджидают ее. Бред, не выпуская из ладоней лица Шелби, вдруг завладел ее губами в требовательном поцелуе. Ее рот был нежным и теплым. Не ожидая такого наступления, она не была готова противостоять потоку чувств, подхватившему ее. А Бред, будто шагнув в пропасть, понесся навстречу всепоглощающему пламени желания. Он грубо стиснул Шелби, впившись в ее рот с деспотической, почти животной страстью, повалил девушку на кровать, продолжая мять и кусать ее губы. Одной рукой он придерживал ее голову, а другой грубо ласкал грудь.

Шелби словно очнулась и попыталась освободиться от его безжалостного рта. Когда же она наконец отбилась, едва переводя дыхание, Бред видел в ее глазах страх.

Он тихонько засмеялся и коснулся губами мягкой, пульсирующей ямки внизу шеи.

– Перестаньте. Оставьте меня!

– Почему же? Чего вы боитесь? Это так приятно. У нас впереди долгий и, по всей видимости, очень волнующий путь.

Его рука медленно заскользила к пуговицам на ее блузке, в больших глазах вновь мелькнул испуг. Бреда охватило раскаяние, но пальцы одну за другой расстегивали пуговки на блузке.

Шелби не могла справиться с многообразием неизвестных ей доселе чувств. Первый поцелуй освободил от реальности, и она воспарила в ослепительном мире чувственности, подхваченная потоком незнакомых, острых ощущений, но вдруг в поток блаженства вторглась новая сила, которая поначалу испугала ее.

Сильная жаркая рука обжигала кожу, настойчивый рот умело направлял к бездонной пропасти.

– Пожалуйста, – как чужое, она услышала свое хриплое всхлипывание, – не надо, отпустите меня.

Бред надеялся, что пережитое ею потрясение пойдет на пользу. Может быть, строптивица больше не будет доставлять ему столько хлопот. Он не мог удержаться от последней ласки и несколько раз коснулся ее губ, потом, оторвавшись, решительно распрямился и встал над нею, желая закончить урок.

– Вы готовы перейти черту и плохо владеете собой. При случае вам будет трудно устоять, – добавил он снисходительно.

Шелби ожидала от Бреда всего, но только не того, что произошло. Из всего смерча ощущений она запомнила лишь последнюю мимолетную ласку, которая вызвала в ней к жизни нечто новое, чему ни названия, ни объяснения не было. Если бы все не оборвалось так грубо…

Бред тем временем, будто забыв о Шелби, отправился на поиски повозки.

Увидев лошадей, Шелби не смогла скрыть радостной улыбки, перехватив которую Бред усмехнулся так, что ее радость померкла.

– Не стройте иллюзий. С этих пор вас будут охранять двое, – и пояснил: – Мой друг поможет мне не спускать с вас глаз.

– Вы нуждаетесь в помощи? – В голосе девушки слышался вызов, но краткий утвердительный ответ пресек готовую разгореться ссору.

А между тем преподанный Шелби урок растревожил Бреда, и сейчас он был рад, что они будут не одни. Бред нанял приятеля, индейца, который согласился пригнать повозку обратно из Сент-Луиса.

Том, прозванный Маленький Бобер, больше всего на свете любил свободу. Его жесткие волосы цвета воронова крыла, глаза, отливающие золотом, и чуть застенчивая улыбка привлекали девушек, как магнит. Он обладал редким, пожалуй, исключительным обаянием, которым умело пользовался.

В ближайшие два часа сборы были закончены, и маленький отряд выступил в путь. Сэм и Сесил, стоя на обочине дороги, смотрели вслед.

– Ничего не понимаю, – сказал Сесил, покачивая головой. – Чтобы эта девушка была преступницей…

– Есть о чем подумать, – глубокомысленно изрек Сэм. – Бред так ничего и не рассказал. – И он задумался о том, что мог бы поведать Бред. – Этот парень – отъявленный хитрец. Пойду-ка отправлю пару телеграмм. Может быть, что узнаю.

– Да, сэр, этот парень – хитрец.

Сэм пошел к телеграфу, а Сесил, глядя ему вслед, все больше приходил к убеждению, что Шелби Вейл – жертва обстоятельств.

Через три дня, около полудня, Сэм возвращался на свой участок после обеда, чтобы сменить Сесила. Воспоминание о молодой женщине все это время тревожило его. Он давно исполнял должность шерифа и до сих пор ни перед кем не был виноват, а теперь его мучило как раз чувство вины.

Занятый своими мыслями, Сэм открыл дверь и перешагнул порог. На привычном месте он увидел Сесила, а перед ним стоял незнакомый человек.

– Сэм, – встал ему навстречу Сесил, – этот джентльмен хочет поговорить с тобой насчет той девушки, что увез Бред.

Незнакомый мужчина медленно поднялся со стула. Это был великан, с каким ему еще не приходилось встречаться и, дай Бог, не придется ничего делить.




Глава 8


В пути Бред и Шелби не разговаривали, однако Том все время чувствовал себя так, будто поселился на спящем вулкане, который может взорваться в любую минуту. Они продвигались медленно. Маленькая повозка с трудом преодолевала рытвины и колдобины проселочной дороги.

К ночи они разбили лагерь, Том занялся стряпней и между делом разговорился с Шелби. Незаметно разговор коснулся его жизни, и скоро она уже многое знала о нем. Том вырос в деревне, в нескольких милях от того места, где они сейчас остановились. В миссионерской школе он выучился читать и писать. Жизнь его вполне устраивала, пока, повзрослев, он не вошел в мир белых людей. Тогда понадобились деньги. Том стал проводником в армии, а потом еще много чем ему пришлось заниматься.

Он был слишком высок для индейца – ростом вышел в отца. А мать одарила черными, как смоль, волосами и живой улыбкой.

Том и Бред знали друг друга много лет и почти столько же лет были друзьями. Их дружба была редким примером равных отношений между белым и индейцем. Том пару раз работал с Бредом, когда тот служил еще в конной полиции.

– Заезжайте как-нибудь в мою деревню, – пригласил Том. – Вам будут рады.

– Я бы с радостью, Том, – подстраиваясь к его настроению, ответила Шелби. – Далеко это отсюда?

– Очень далеко, – вмешался в разговор Бред, – и не помышляйте об этом. – Он усмехнулся. – Том так же чувствителен, как Сесил, но в этот раз я начеку, чтобы не допустить новых осложнений.

Том видел, как огорчилась Шелби, хмуро взглянула на Бреда, встала и отошла к повозке, но не считал себя вправе вмешиваться в их отношения.

Давно зная Бреда, Том испытывал доверие и уважение к нему, поэтому и сейчас не задавал лишних вопросов.

– Отдохни, Том, а я пока посижу у костра.

Догадываясь, что Бред переживает какой-то внутренний разлад, Том молча отошел и, завернувшись в одеяло, скоро уснул.

Бред сидел ссутулившись и неподвижно смотрел в огонь. Шелби ненавидит его. Эта мысль ранила, и он снова и снова вспоминал то, что причиняло ему боль. Он снова сжимал ее в объятиях.

И это было так живо, будто прямо сейчас она, такая теплая, пришла к нему.

На какой-то момент Бред позволил себе окунуться в омут запечатленных его цепкой памятью запретных ощущений, к которым он не посмеет возвратиться никогда.

На следующее утро Шелби, проснувшись, не увидела Тома. Вместо него у костра хлопотал Бред. Отсвет пламени в предрассветных сумерках освещал его мужественное лицо. Шелби только взглянула на сильные, ловкие руки, и на нее нахлынуло непрошеное воспоминание.

Бред, видимо, почувствовав ее взгляд, поднял глаза и улыбнулся:

– Доброе утро, завтрак почти готов. Шелби оценила обстановку. Бред орудовал у костра лицом к ней, он не повернулся спиной ни разу, словно выполняя обещание не попадаться на одну и ту же хитрость дважды.

Тома не было. Взяв свой узелок, Шелби остановилась в задумчивости, в какую сторону пойти.

– Там хороший ручей, если хотите умыться, – махнул в сторону Бред.

– Вы отпускаете меня так далеко?

– Лошадь у меня на глазах, а пешком вы далеко не уйдете.

– Благодарю, – ответила она с холодным достоинством.

– Всегда к вашим услугам.

– А где Том?

– Возможно, к полудню он нагонит нас. У него кое-какие дела.

– В деревне?

– Он отправился достаточно далеко, чтобы такой опытный землепроходец, как вы, не смог туда добраться, – усмехнулся Бред, и Шелби, обиженная насмешкой, ушла.

Минут через двадцать Бред отправился на ее поиски. Наученный горьким опытом, он знал, что от нее всего можно ожидать.

Он увидел ее издали. Она стояла на коленях у воды. Наверное, она уже умылась: капельки воды блестели на коже и в пышных волосах.

Бред остановился поодаль.

– О чем задумались? – спросил он. Вздрогнув от неожиданности, Шелби резко обернулась. Ее взгляд не выразил ничего, кроме надменного вопроса. В этот краткий миг Бред понял, какая бездна непримиримости между ними.

– Я не хочу есть. – Она отвернулась к воде.

– Вам пора бы уже проголодаться. Вы ничего не ели с вечера.

– Откуда вам знать? Разве шериф Мак-Клю вам об этом доложил?

– Вы напрасно так. Сэм беспокоился о вас. Шелби обернулась, колючими глазами встретив его печальный взгляд.

– В таком случае ему следовало бы обеспокоиться настолько, чтобы поверить мне.

– Сэм мой друг, поэтому он доверился мне.

– Шайка Степлтона… Очень достоверно.

– Я почти не солгал. Вы из семьи Степлтонов, ваш отец – в правлении одного из крупнейших банков Чарльстона. Между прочим, я не говорил, что вы ограбили банк.

– Очень благородно!

– Пойдемте, пора завтракать. Уж очень вы похудели. Если не будете есть, через несколько дней совсем исчезнете. – Он взял ее за руку. – Я все-таки не самый плохой повар, – почти извиняясь, договорил Бред.

– На последней стоянке было не лучшее ли ваше блюдо?

– Совсем нет. Оно мне не удалось.

– У меня болит голова, а есть я и в самом деле не хочу. Правда.

Бред повернул ее.

– Вы хорошо себя чувствуете?

– Да, – нетерпеливо ответила девушка.

– Тогда надо поесть.

Шелби отстранилась от него и пошла к лагерю.

Все же она нехотя поела – только чтобы избавиться от его настойчивых забот. Бред свернул лагерь, и они тронулись.

Перед ними расстилалось зеленое море трав, колыхавшееся под свежим утренним ветром. Далеко на западе возвышалась гряда холмов. Обозревая бескрайние просторы, Шелби думала, что эти прекрасные земли созданы для того, чтобы на них трудились люди.

– Я бы устроил здесь ранчо, – словно услышав ее мысли, сказал Бред. – Здесь можно держать огромные стада. – Ему вдруг захотелось рассказать ей, что здесь, совсем рядом, находится его ранчо, а еще лучше показать его. Рассказать о своей мечте – создать лучшее во всей Небраске ранчо. Тогда она поймет, зачем ему нужны деньги. Но он подавил порыв, решив, что это все равно ничего не изменит.

Так они и плыли сквозь зеленое море, перебрасываясь незначительными замечаниями о погоде и об окружающих красотах, не преодолев барьера отчужденности.

В полдень остановились на отдых. Бред занялся лошадьми и костром, а Шелби улеглась в сторонке на траве.

Мысли ее были мрачны. Вокруг на много миль тянулась открытая равнина, поэтому побеге можно было забыть: Бред найдет ее, тем более с помощью Тома, за несколько часов. Хорошо бы оказаться поближе к городу.

Шелби вспомнила унизительный и обидный урок, преподанный ей в гостинице. Она поняла, зачем это сделал Бред. А вдруг дело не только в том, что он хотел наставить ее на путь истинный, грубо, конечно, но с благой целью? Она оглянулась на Бреда, и опять замерло ее сердце.

Вдруг вдалеке Шелби увидела всадника. Это был Том. Интересно, зачем он уезжал? Но узнать этого она так и не смогла. Когда Шелби подошла к лагерю, Том как раз прятал что-то в повозку.

После короткого отдыха маленький отряд продолжил путь. Повозкой правил Том, а Шелби позволили скакать верхом.

Вечером отряд остановился. Пока Шелби полоскалась, смывая пыль дневных дорог, мужчины стряпали ужин. После ужина Шелби неожиданно предложила:

– Я помогу помыть тарелки.

– Справлюсь без вас, – ответил Бред. – Но вы и в самом деле могли бы доставить Тому и мне большую радость.

Шелби удивленно и, уже по привычке, настороженно взглянула на него.

– Во-первых, я хочу кое-что подарить вам.

– Подарить мне? – повторила она.

– Подарок незначительный… и скорее самим себе, чем вам.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Вместо дальнейших объяснений Бред подошел к повозке и вытащил оттуда гитару.

Шелби всплеснула руками и засмеялась так непосредственно и радостно, что Бред улыбнулся. Сияющая, она обернулась к Тому, с улыбкой наблюдавшему всю сцену, потом опять посмотрела на Бреда.

– Я подумал… – он был растроган и не сразу нашел слова, – то есть я надеюсь, вы вспомните песню, а может быть, и не одну. Чтобы убить время.

– Конечно, – ответила Шелби, простив ему невысказанное желание. – Конечно, чтобы убить время.

Она уселась поудобнее на своем одеяле у огня, настроила гитару и тихо запела.

Бред так и остался стоять в тени повозки, не сводя с нее глаз. Он сам до конца не понимал своего порыва. Может быть, он послал Тома за гитарой, чтобы хоть чуть-чуть смягчить обиду, которую нанес ей тогда в гостинице.

Само собой родилось сомнение, прав ли он, не веря, что она скрывается от ненавистного брака. Он представил вдруг, что кто-то может желать ее – и где-то в глубине груди будто завязался тугой узел.

Звучала песня, запомнившаяся с первой встречи с ее музыкой. Бред закрыл глаза и снова увидел сцену и фею в золотистом сиянии.

Когда песня закончилась, первым заговорил Том:

– Верьте мне, мисс, это так хорошо, что я и передать не могу. Это напомнило мне то время, когда я ходил в миссионерскую школу. Было Рождество, и белые учителя представляли нам ангелов. А сейчас я подумал, наверное, они это имели в виду, когда рассказывали, как ангелы поют.

– Спасибо, Том. Это лучшая похвала, которую я когда-либо слышала. Хочешь, выбери сам песню.

– Я не знаю, мисс. Для меня все одинаково хороши.

– Бред? – Шелби вскинула ресницы. В глазах отразилось пламя костра.

– Том прав. Выбирайте сами.

Шелби легко коснулась струн, и гитара живо отозвалась. Девушка спела коротенькую колыбельную, а потом тихонько засмеялась.

– Эту песню пела мне мама, когда я была маленькой.

Шелби жила уже в следующей песне, а Бред вспоминал Энн Степлтон и никак не мог представить себе ее поющей эту колыбельную маленькой золотоволосой девочке.

Когда Шелби закончила петь, из ночного тумана появились три высокие темные фигуры и остановились, освещаемые пламенем костра, позади Бреда и Тома. Шелби вскрикнула.

Том поднялся навстречу первым, и Шелби с облегчением увидела на его лице улыбку. Следом встал Бред, тоже не проявляя беспокойства.

Гости подошли ближе к костру. Они оказались индейцами и, судя по всему, добрыми знакомыми Тома. Шелби рассмотрела их, и страх ее совсем прошел. Это были молодые парни, немного старше ее самой. В одежде из оленьей кожи, они были красивы той неотразимой красотой, которую дает гармония доброты и силы. Шелби чувствовала, что ночные пришельцы разглядывают ее, и в сильном замешательстве попыталась улыбнуться.

– Так поздно, а вы еще в пути, – обратился Бред к старшему из троих, по-видимому, его ровеснику.

– Мы остановились недалеко от вас, услышали, как поет женщина, и пришли посмотреть. – Все трое как завороженные смотрели на Шелби.

– Это Белый Ястреб и его братья, – обратился Бред к Шелби, – Три Пера и Человек-Дождь. Мои друзья, будьте знакомы, Шелби Вейл. Очень дорогой мой друг.

Бред подчеркнул слово «очень», и внимание гостей стало более скромным. Шелби поняла почему.

И тогда Шелби в голову пришла мысль, как ей показалось, блестящая. Братья-индейцы справятся с Бредом, если она сможет убедить их помочь ей, а потом… потом она обманет и их. Шелби принялась воплощать свой замысел немедленно. Она поднялась и улыбнулась старшему:

– Белый Ястреб, я рада приветствовать вас. Если вы и ваши друзья любите музыку, пройдите и сядьте к огню. Я спою несколько песен для вас.

Шелби старалась не смотреть на Бреда. Она чувствовала и его изумление, и закипающую злость. Она не догадывалась, какую опасную игру затевает. Но Бред все понимал и судорожно пытался придумать выход.

– Хочешь есть, Белый Ястреб? – спросил он, но индеец только отрицательно качнул головой, не отрывая темных глаз от Шелби.

Еще лучше оценил положение Том, смотревший затаив дыхание на своих друзей-индейцев. Он то прекрасно знал, какие мысли и чувства охватили сейчас этих сыновей леса. Они, конечно, совсем иначе, по-своему, поняли приглашение Шелби.

И одна только Шелби, привыкшая к слушателям, не чувствовала, как сгущаются тучи. Она уселась на свое место у огня, взяла в руки гитару и, чуть касаясь пальцами струн, стала что-то наигрывать, выбирая песню.

О любви, конечно. Да, песню о любви. Шелби улыбнулась про себя. Она хотела подразнить Бреда, сбить с него спесь. Она запела, и дивный голос ее зазвучал по-новому выразительно и чарующе в таинственной тишине степной ночи. Глаза ее остановились на старшем индейце, с восхищением наблюдавшем за ней. Шелби спела вторую, потом третью песню, уже почти уверенная, что найдет в лице Белого Ястреба сильного и верного защитника. А Бреду в это время больше всего на свете хотелось задушить ее. Том тоже был сильно обеспокоен.

Когда Шелби ушла спать, Бред и Том вздохнули с облегчением. Мужчины посидели у огня и скоро разошлись. Только Белый Ястреб остался у затухающего костра, погруженный в свои мысли.

На следующее утро он подошел к Шелби.

– Я хотел бы поговорить с тобой, Золотоволосая.

– Говори, Белый Ястреб.

Бред встал как раз вовремя, чтобы заметить скрывающуюся за холмом пару.

– Проклятие! – выдохнул он со стоном, судорожно натягивая сапоги.

Том, хлопотавший около костра, оказался на его пути, и он почти перелетел через него, крикнув на ходу:

– Я сейчас вернусь. Шелби ушла с Белым Ястребом. Придумай что-нибудь, чтобы задержать остальных.

Том только согласно кивнул. Два брата, к счастью, еще спали. Том опустился на колени и стал молиться. Он просил у Бога, чтобы тот помог выручить Шелби, чтобы Бред не поссорился с самолюбивыми индейцами и еще чтобы самому не убить эту девчонку.

Когда Бред взлетел на холм, Белый Ястреб и Шелби разговаривали, стоя под корявыми ветвями раскидистого дуба. «Конечно, – зло подумал Бред, – не ведает, что творит». Он-то хорошо понял, что Белый Ястреб принял ее за легкодоступную женщину.

Бред взял себя в руки. Он должен выручить Шелби и не поссориться с индейцами. Вдруг его осенила гениальная мысль. Он знает, что сказать Белому Ястребу, и скажет он это на языке племени сиу, а мисс Шелби вовсе не обязательно участвовать в разговоре.

Когда Бред подошел к беседующей паре, Шелби встретила его такой ликующей улыбкой, что Бред, несмотря на тревогу, усмехнулся ее детской самонадеянности. Было очевидно, что Белый Ястреб пребывает в благоговейном трепете. Бред заговорил на его родном языке:

– Доброе утро, Белый Ястреб.

– Доброе утро, Бред. Я должен многое сказать тебе.

– Я слушаю.

– Светловолосая женщина – не жена тебе.

– Она сообщила тебе это?

– О чем вы с ним говорите? – весьма воинственно потребовала ответа девушка.

Ее вопрос вызвал удивленный взгляд индейца: он не привык, чтобы женщины вмешивались в разговор.

– Она сказала, что желает идти со мной, в мою деревню. Это большая радость для меня. Если она твоя, я готов заплатить выкуп.

– Белый Ястреб – человек, который известен мне как искусный воин. – Бред отдал дань правилам хорошего тона. – Он храбрый человек, если выбирает себе такую женщину, как Шелби. Не каждый на это отважится.

Индеец сдвинул брови, и весь стан его напрягся так, что он стал как будто выше.

– О чем ты говоришь?

– Проклятие, – не выдержала Шелби. – Бред Коул, вы переведете мне, что он говорит и какое вранье вы ему выкладываете?

– Она не принесет Белому Ястребу много забот. Чаще всего она нормальна, – продолжал невозмутимо Бред. Он явно озадачил индейца.

– Нормальна? – повторил в замешательстве Белый Ястреб. Метнув острый взгляд на Шелби, он опять обратился к Бреду. – Ты хочешь сказать, что это бывает не всегда?

– Кое-какие неполадки бывают в ее голове. Так же она пришла, чтобы быть со мной. Я не знал этого до недавнего времени. Видишь ли, иногда она не может сказать, кто она и почему здесь, а чужого мужчину вдруг принимает за собственного мужа. Эта женщина все время стремится к перемене. Но, – Бред пожал плечами, – бедняжка не отвечает за свои поступки. Она не бывает буйной, по крайней мере не часто, – закончил он.

Бред знал, что может заставить содрогнуться от страха сердце мужественного индейца. Тому приходилось наблюдать людей, чей разум переселялся куда-то… он не знал куда. Безумие было дурным знаком, с которым Белый Ястреб хотел избежать встречи.

Бред решил развить успех:

– Ее имя Уинтер Степлтон, но она приходит в неистовство, когда кто-нибудь ее так называет. Позови ее и увидишь.

Белый Ястреб не жаждал демонстрации этого пугающего состояния, но Шелби, нахмурившись, наблюдала за обоими мужчинами, и он все же обратился к ней:

– Твое имя Уинтер Степлтон?

Шелби, как огнедышащий дракон, повернулась к Бреду и почти зашипела:

– Что вы такое наговорили ему обо мне?

Сверкая почти обезумевшими от ярости глазищами и потрясая судорожно сжатыми кулачками, она, сама того не желая, помогла Бреду.

– Кое-что о вас и больше ничего.

Шелби делала именно то, чего ждал от нее Бред. Она потеряла самообладание.

– Не верьте ему, – взмолилась она, – он лжет: этот негодяй похитил меня, мое имя не Уинтер Степлтон. Я Шелби Вейл. Вы не должны верить тому, что он говорит. Возьмите меня отсюда, и я докажу, кто я есть. Я не Уинтер Степлтон! – в исступлении она почти кричала, а Бред изображал расстроенного, смирившегося с горем человека.

– Конечно, Шелби. Мы не будем звать тебя Уинтер. Мы назовем тебя тем именем, которое ты сама выберешь.

Светловолосая женщина ничего не желала сейчас с такой страстью, как вцепиться «когтями и зубами» в Бреда. Белый Ястреб поверил Бреду. Белая женщина обладала прекрасным лицом и красивым голосом, но боги, одарив ее так щедро, лишили разума, и он, Белый Ястреб, не хотел покупать невесту, не управляющую своей головой.

– Нам пора, – произнес он твердо. – Мои братья и я должны поспешить домой.

– Вы обещали взять меня с собой! – крикнула Шелби.

– Шелби Вейл, – Белый Ястреб посмотрел на нее с восхищением и жалостью, – будет лучше, если ты останешься с человеком, который умеет с тобой обходиться. Мое сердце остается с тобой. Я надеюсь, боги вернут тебе разум и ты найдешь счастье. Я уверен, Бред позаботится о тебе.

Он ушел, а Шелби, скрежеща зубами, обернулась к Бреду, задыхавшемуся от беззвучного смеха. Когда индеец скрылся из виду, он от души расхохотался.

– Вы сказали ему, что я безумная? Вы в самом деле посмели сказать ему, что я сумасшедшая?! – Она ударила по руке, протянутой к ней, и с неожиданной силой стала молотить кулачком по груди Бреда.

Он не без труда скрутил разбушевавшуюся фурию и с силой прижал к себе. Она почувствовала биение его сердца, и внезапно в глазах девушки отразились такие чувства, что он не захотел – испугался понять. Но его тянуло к ней, как железо к магниту. Запретное прикосновение лишило его самообладания, и Бред приник к ее раскрытым губам. Ощущение было так сильно, что Бред задохнулся. Он услышал слабый стон протеста, но в то же самое время почувствовал неуверенную податливость.

В охватившем его безумии, из последних сил цеплялся он за ускользающий рассудок. Шелби наконец удалось оттолкнуть его.

– Убирайтесь прочь, – прошептала она неуверенно.

– Не нужно больше хитростей, Шелби. Это всегда кончается хуже всего для вас. – С этой ложью на устах он повернулся и быстро зашагал к лагерю.

Шелби молча смотрела ему вслед не в силах ничего ответить. Но одна мысль настойчиво билась в висках. Это произошло опять, и на этот раз невозможно было заподозрить хитрый умысел или расчет.




Глава 9


Шелби так раскипятилась, что не могла успокоиться еще долгое время после ухода индейцев. Бред и Том, поглядывая на нее с опаской, ожидали извержения вулкана.

Снова они были в пути. Шелби упрямо молчала. Когда остановились после полудня, чтобы пообедать, Шелби отказалась есть, сославшись на отсутствие аппетита. Было ясно: она объявила войну. Ее лихорадочно блестевшие глаза обещали возмездие при первом же удобном случае.

Уже далеко за полдень, преодолев долгий подъем, путники увидели открывшуюся долину, занятую огромным, в несколько сот голов, стадом.

Двое пастухов направились в их сторону. Бред с сомнением взглянул на Шелби. Впрочем, предугадать, что она выкинет в следующую минуту, было бы все равно невозможно, и он успокоился.

– Добрый день, – поприветствовал Бред пастухов, когда те подошли.

– Добрый день, – ответил старший из них. – Я Зики Реймонд из Секл-Си. Это мой сын, Дейв. Куда вы направляетесь?

– Мое имя Бред Коул, а это Шелби и Том. Сейчас мы едем в Линкольн, а потом в Чарльстон.

– Чарльстон, – присвистнул Дейв Реймонд. – Вам еще долго ехать. – Он широко, совсем по-мальчишески, улыбнулся. Это был красивый юноша лет девятнадцати. Ничуть не смущаясь, он смотрев на Шелби.

– Куда вы гоните стадо? – Бред демонстрировал дружелюбие, но больше всего ему хотелось сейчас избавиться от этой компании.

– К Норт-Плат, а затем на ранчо. Это около Огаллала, – ответил Зики.

– Я слышал о Секл-Си. Это племенное стадо. – Бред искоса наблюдал за парнем, глаз не спускавшим с Шелби. Он отлично видел, что та улыбается ему гораздо приветливее, чем того требовали простые правила приличия.

– Да, хорошее стадо. А этих, – пастух указал на долину, – я только что купил у Карла Симпсона. У него большое ранчо вниз по реке, лучшее в этих местах.

– Мы как раз собирались остановиться. Не хотим очень загонять скотину, – уверенно проговорил Дейв. – Поужинаете с нами?

Бред чуть не взвыл. Он знал неписаный кодекс поведения скотоводов: пренебрежение гостеприимством могло вызвать осложнения. И все же он готов был попробовать деликатно отказаться, как вдруг сладкозвучный голосок Шелби опередил его.

– С удовольствием, – пропела она, обращаясь непосредственно к Дейву.

Бреду оставалось только промолчать. Эта леди начинала порядком досаждать ему, и если бы судьба его ранчо не зависела от ее возвращения домой, он давно послал бы ее к черту. Однако Бред признался себе, что прилипчивое внимание Дейва к ней раздражало его и по другой причине.

– Приходите после захода солнца, ужин будет готов, – пригласил Зики. – Приятно полюбоваться хорошеньким личиком для разнообразия, – добавил он.

– Благодарю вас. – Шелби изобразила свою самую чарующую улыбку.

Бред почувствовал на себе внимательный, изучающий взгляд Зики.

– Если не ошибаюсь, вы сами из этих мест? Насколько я знаю, Коулы владели ранчо ближе к границе.

– Нет, мы не встречались раньше, – как можно естественнее ответил Бред.

– Право же, вы похожи на ту семью. Да, у меня хорошая память. А может быть, мне показалось.

Бред подумал, что скорее всего Зики действительно его где-нибудь видел и знает ранчо родителей, но не хотел выдавать себя при Шелби.

– Мы зайдем к вам на закате, – закончил разговор Бред.

Зики и Дейв отвесили поклон в сторону Шелби и направились к стаду.

Бред обернулся к Шелби, не успевшей скрыть улыбки на лице.

– Будьте поосторожней, – предостерег он.

– О чем это вы, Бред?

– Вы, черт возьми, хорошо знаете, что я имею в виду. Эти парни настроены серьезно, и я не хочу, чтобы меня заставили взяться за ружье.

Шелби еще больше расплылась в улыбке, и Бред видел, что в своем самодовольстве она не понимает, что может навлечь на свою и его голову кучу неприятностей.

В десятый раз он проклял тот день, когда согласился на эту работу.

Они разбили свой лагерь, а затем верхом отправились к Реймонду. Мужчины, а их в лагере оказалось восемь, тщательно готовились к встрече, не исключая самого Реймонда, с иронией смотревшего на происходящее. Увидев их торжественные лица, Бред в другой ситуации искренне повеселился бы, но сейчас он был встревожен.

Дейв не отходил от Шелби, и Бред вынужден был осадить напористого парня. Сама девушка казалась такой спокойной и невозмутимой, что Бред понадеялся, что все обойдется. Однако он ошибся.

Разговор зашел о лошадях. Шелби восхитилась хорошей выездкой лошадей пастухов.

– Да, мэм, – сказал один из пастухов, – мой конь, Мадфнай, такой хитрец, другого такого не найти.

– Он хитрец что надо, – засмеялся другой, – может сбросить седока в ручей и дуть обратно.

– Лошадь Дейва лучшая во всей долине, – произнес Зики.

– Уж это точно, – нараспев согласился Дейв. – Эта кобыла не уступит ни одной лошади в округе.

– В самом деле? – Голос Шелби и ее широко открытые глаза должны были выражать невинный интерес к лошади, но Бред понял: она что-то задумала. – А можно взглянуть на нее? – Шелби встала. – Пойдемте. – Она посмотрела на Дейва.

Бред смотрел, как Дейв и Шелби уходили в темноту, но ничего не мог поделать.

– Вот она, – с гордостью проговорил Дейв, остановившись рядом с гнедой кобылой, которая тихонько заржала, почувствовав на своей шее руку хозяина. Было видно, что лошадь доверяет ему. – Она настоящая леди.

Шелби стояла рядом с Дейвом и гладила шею лошади.

– Какая красавица. Как ее зовут?

– Санрайз. Я получил ее жеребенком, сам выезжал.

– В самом деле? – Шелби бросила на парня такой взгляд, что его пот прошиб.

– Жаль, что вы едете в другую сторону. Вы могли бы остановиться у нас. Я показал бы вам мать моей Санрайз, тоже очень красивую.

– Скажите, а далеко до этого места?

– Несколько дней.

– Ваше ранчо около Норт-Плат, вы, кажется, говорили?

Дейв кивнул, тронутый ее интересом. Между тем Шелби продолжала расспрашивать:

– А есть ли там телеграф?

– Да, но телеграф есть и в Линкольне.

– Мы направляемся в Линкольн, но…

Дейв в замешательстве ждал. Шелби чуть повернула голову так, чтобы серебристый свет луны падал на ее лицо.

– Что-нибудь случилось? Вам нужна помощь? Только скажите.

Шелби уже вошла в роль. Запинаясь, полушепотом она едва выговорила, что не может довериться ему, потому что боится.

– Боитесь? Чего? – Дейв задумался только на миг, а потом его осенило. Она боится не чего-то, а кого-то! И этот человек рядом! – Такой хорошенькой девушке, как вы, не следует бояться ничего и никого, – с задором сказал Дейв.

Шелби подняла к нему глаза. Теперь в них стояли слезы. Казавшиеся серебряными в лунном свете капли повисли на ресницах. Она положила свою ладонь на его руку.

– Вы очень добры, но уже ничего нельзя поделать.

– Поделать? Что нужно сделать? – Парень внимательно на нее смотрел. – Вы едете с этими мужчинами по собственной воле?

– Нет! – воскликнула Шелби. – Нет, но я не в силах ничего изменить.

– Ничего не понимаю.

– Все так сложно. Он принимает меня за другую и ничего не хочет слушать. – И Шелби, не пускаясь в подробности, рассказала свою историю таким образом, что сама она предстала жертвой недоразумения, а Бред – ошибающимся, но вполне достойным человеком.

– Так он, получается, наемный сыщик.

– Он по ошибке принимает меня за другую и не хочет больше ничего знать. Я ему говорила, я умоляла… – Ее голос прервался в беспомощном рыдании.

Женщину в слезах, а тем более леди, простодушный Дейв вынести не мог. И когда она прикоснулась прохладной ладонью к его руке, он бесповоротно сдался. Он обнял ее, ощущая свою силу, ведомый первобытными инстинктами защитника.

– Если вам нужна помощь – скажите только слово. Нас много, а их всего двое.

– Хотелось бы все кончить миром. Может быть, мне перебраться в ваш лагерь, когда они уснут? Я понимаю, для вас всех это ненужные хлопоты. Если бы мне только добраться до города!

– Положитесь на меня. Ночью я буду ждать в зарослях акаций, что рядом с вашим лагерем, лошади будут наготове, и я отвезу вас прямо в город. А своих догоню через пару дней. Они управятся без меня.

– Ты такой добрый… такой сильный… – Парень был потрясен и растроган, Шелби догадывалась, что он не решается поцеловать ее, и взяла инициативу в свои руки. Поднявшись на цыпочки, дотянулась до его щеки и легко поцеловала, таким образом выразив благодарность и обойдя возможные обострения.

Нежное рандеву прервал голос Бреда, прозвучавший холодно и спокойно:

– Нам пора возвращаться. Хозяева должны быть в седле еще до рассвета.

Знай Шелби его лучше, она расслышала бы угрозу в бесстрастном голосе. Бред все понял по глазам Дейва и усмехнулся. Он даже посочувствовал простоватому парню. Ему ли не знать, что такое сладостная, заманчивая западня «Шелби Вейл».

– Конечно. – Шелби улыбнулась Дейву и, не удостоив Бреда взглядом, прошла мимо него, вполне довольная собой.

Бред задержал Дейва:

– Нам есть о чем поговорить.

Бред, Том и Шелби вернулись в лагерь в тягостном молчании. Шелби нервничала, боясь, что Бред может догадаться. Для пущей уверенности она решила ждать, пока ее стражи крепко уснут.

Бред хранил молчание, задумчиво наблюдая за неспешными приготовлениями девушки ко сну. Он, конечно, понимал, что она испытывает чувства более сильные, чем досада.

– Шелби, пора спать, завтра мы встаем очень рано, – наконец сказал Бред, не обращая внимания на сгущавшуюся в синих глазах злость.

– Я не хочу спать, – ответила она упрямо и рассердилась еще больше оттого, что он не отвел взгляда.

– Вы упадете от усталости завтра. Я не прошу, я вам велю – идите спать!

– А что вы на этот раз сделаете?

Она упрямо пошла в противоположную сторону, выпила воды, потом вернулась к своему месту и завернулась в одеяло. Она чувствовала, что Бред не спускает с нее глаз, и только боязнь спровоцировать его заставляла ее молчать.

Шелби стойко боролась со сном, зная, что другого случая может не представиться. Она торопила время, отчаянно надеясь, что Бред все же уснет.

Луна уже была высоко в небе. В ночной тишине слышалось ровное глубокое дыхание спящего. Шелби подождала еще немного. В нетерпении ей показалось, что прошла целая вечность. Решив, что пора, она осторожно повернула голову. Бред и Том, казалось, крепко спали. Она осторожно вылезла из-под одеяла. Преодолевая страх перед ожидавшей ее неизвестностью, девушка натянула ботинки и куртку и приготовилась к самому трудному – исчезнуть незамеченной.

Она двигалась бесшумно, пережидая после каждого шага. Наконец достигла спасительных зарослей и перевела дыхание. На другом конце этого перелеска должен ждать юный Реймонд.

Девушка почувствовала себя спокойнее, но все же ее не оставляло ощущение, что кто-то смотрит на нее.

Впереди показался просвет, значит, там уже конец зарослей. В предчувствии удачи сердце заколотилось так, что оглушило, и холодная испарина выступила на лбу. Шелби глубоко вздохнула и вышла на поляну.

Дейва не было. Горячей волной подкатил страх. Некоторое время Шелби стояла не шевелясь и затаив дыхание, вслушиваясь в безмолвие ночи. Может быть, затянулось объяснение с отцом. Она подождала еще. Ее охватило отчаяние.

– Дейв, – не выдержала она и тихонько позвала, надеясь, что он сейчас выскользнет из тени с извиняющейся улыбкой. – Дейв, – повторила она громче.

– Не беспокойтесь напрасно, Шелби, Дейв не придет, – раздался рядом знакомый голос.

– Бред! Как… – Она задохнулась от разочарования и обиды. Он играл с ней как кошка с мышью. – Почему не придет? Что вы наговорили ему?

– Должен сказать, вы удивительно упрямы! – констатировал Бред.

– Что вы сказали ему?

– Какое это имеет значение? Через пару часов они отправятся в путь без вас, моя дорогая.

– Зачем вы позволили мне прийти сюда? Вы что, получаете удовольствие, мучая меня?

– Нет, просто вы получили урок.

– Но я по крайней мере могу узнать, что именно вы сказали Дейву?

– Все очень просто. Зики вспомнил, где видел меня в последний раз и как хорошо я умею обращаться с ружьем. Он дал сыну маленький, но очень разумный совет.

– Что все это значит?

– Это значит, что он давно испытывает уважение ко мне, а теперь и к моей «жене». Это очень серьезно: вмешиваться в отношения разгневанного мужа с хорошим ружьем и своенравной жены, которую он пытается заставить вести себя прилично. – Бред усмехнулся и, приложив руку к сердцу, печально посмотрел на нее. – Жены, которую он любит и которая разбивает его сердце.

– Как вы смели так низко лгать?

– Низко лгать? – переспросил он. – Что ж, если речь зашла о лжецах, давайте поговорим о вас. Сначала Сесил, потом Белый Ястреб, а теперь еще бедняга юный Дейв. Почему бы не растревожить еще кого-нибудь?

– Вы себя имеете в виду? – то ли спросила, то ли подтвердила она с вызовом в голосе.

Нет, что вы, я на работе и хочу только одного – избавиться от вас наконец. А вы, моя любезная «Шелби Вейл», жестоко играете с людьми. Человека, который поддастся на ваши уловки, вы потом, конечно, бросите – ведь он сыграл свою роль! И вам дела нет до его разбитого сердца.

– Вы несправедливы. Вы даже ни разу не удосужились выслушать меня. – Шелби сделала несколько шагов ему навстречу и посмотрела прямо в глаза. – Бред… – позвала она изменившимся, нежным голосом и ладонями коснулась его опущенных рук.

«Боже, – подумал он, – и этого достаточно, чтобы кровь мужчины превратить в воду». Вся его решимость расплавилась от прикосновения маленьких рук.

Он сомкнул пальцы на ее запястье и ощутил нежные толчки пульса. Его ритм выдавал сильное волнение. Обожгла мысль, что и она понимает, какое сильное, первобытное желание его охватило.

В лунном свете Шелби стояла такая беззащитная, такая желанная. Уже не владея собой, Бред притянул ее к себе и обнял. Она подняла лицо и встретила его губы своими приоткрытыми губами.

Она была ласкова и отзывчива в его объятиях, губы отвечали ему. Ее аромат будоражил чувства, тепло ее тела обжигало, будто каждый нерв был оголен.

Шелби впервые не сопротивлялась его силе, тая и растворяясь в ней. Она не принадлежала больше себе, отдавшись крепким и теплым рукам, ласкам поцелуев. Сильные руки, стиснувшие ее плечи, заскользили вниз, словно изучая все изгибы ее тела.

Разомкнув наконец объятия, оба судорожно вдохнули воздух, будто вынырнули с большой глубины. Бред смотрел в глаза Шелби, как в омут неземного наслаждения, и сквозь смятение чувств пробивалась одна мысль: правда ли это? Или это очередная хитрость?

– Бред… – Шелби прошептала его имя, словно вслушиваясь в звуки собственного голоса. А вдруг он хочет всего лишь потешить тщеславие?

– Это слишком опасно, – сказал наконец Бред прерывающимся голосом.

– Опасно для кого?

– Для нас обоих. Ты гораздо уязвимее, чем тебе кажется.

– А в чем опасность для тебя?

В том, что я начну доверять тебе. Во что я должен верить? В какую из множества историй? Она мягко отстранилась от него.

– Сколько тебе заплатят, если ты вернешь меня домой?

– Не стоит осуждать людей, не понимая, что движет их поступками.

– Может быть, я пойму? – В голосе Шелби была и просьба, и надежда.

– Не думаю.

– Что ж, пусть будет так. Принеси меня в жертву и получи свои деньги. Бред, – ее голос звучал так нежно, – скажи мне правду. Неужели ты хочешь увидеть, как меня отдадут человеку, которого я ненавижу?

Он похолодел.

– Шелби, я не могу поверить, что порядочный человек насильно возьмет женщину в жены, – сказал Бред скептически.

– Ты слушаешь, но не слышишь, – с отчаянием воскликнула она.

Шелби повернулась и пошла прочь. Она хотела убежать от его сильных объятий, от чувств, которыми не в силах была управлять.

– Шелби, подожди!

Он должен выяснить правду, пока не сошел с ума!

Бред догнал ее и, схватив за руку, остановил.

– Шелби, я вконец запутался, как последний простак. Если ты действительно Шелби Вейл, то почему боишься замужества, которое навязывают Уинтер Степлтон?

– А кому станет хуже, если мы задержимся на две недели?

– И это верно, – согласился угрюмо Бред. – Итак, мы зашли в тупик, ни один из нас не может доверять другому.

– Не совсем так, – улыбнулась она, – я тебе верю, это ты не можешь поверить мне.

– После всех твоих хитростей?

– А я и не скрывала от тебя, что убегу при первой возможности.

Бред окончательно помрачнел.

– Я думаю, нам лучше вернуться в лагерь.

– Бред, – она сделала последнюю попытку.

– Мисс Шелби, вы очень красивая женщина, и я попался в ваши сети. Придет время – и меня выкинут вон. Это мне не по карману. Пусть все идет своим чередом.

Шелби поняла, что дальнейшие объяснения бессмысленны. Утром они продолжат свое странствие, которое должно окончиться в Чарльстоне. Самолюбие мешало Бреду сделать выбор. Он связан обязательством доставить ее в срок. Тогда, к чести ее или нет, Бред сможет узнать правду. Шелби молча повернулась и пошла к лагерю, а Бред стоял и смотрел ей вслед.

Его душу разрывали два разных чувства: желание поверить ей и сомнение в том, что она говорит правду. В конце концов Бред глубоко вздохнул и направился к лагерю.




Глава 10


Карл стоял у камина и, держа изящный бокал, суженный кверху, любовался игрой света в темно-янтарной жидкости. Это занятие не мешало ему наблюдать за Энн Степлтон и Джеффри Бреннером.

Карл Джеймс был высок и хорошо сложен. Его можно было бы даже назвать красавчиком, покорителем дамских сердец, если бы не выражение голубых глаз – что-то жестокое и бесстыдное таилось в их глубине. Очень немногие знали, как черна его душа, и к этим немногим относились Энн Степлтон и Джеффри Бреннер.

– До венчания еще более полутора недель, Карл, – сказала Энн примирительно.

– Я не желаю играть роль болвана, – прервал ее Карл, – а также платить за товар, который еще не получил.

– Это только дело времени. Сыщик, которого Степлтон пустил по следу дочери, доставит ее в срок, – сказал Джеффри.

Карл неприлично выругался – присутствие дамы его не смутило.

– Может, и так. Но несколько дней назад я решил кое-что предпринять сам.

– Какой смысл? – помрачнела Энн.

– Я так считаю, и этого достаточно. – Тон Карла был холоден. – Я не намерен упустить свой шанс.

Брак с Уинтер Степлтон был нужен Карлу не из-за денег. Джеймсы разбогатели после нескольких спекуляций, о которых он предпочитал помалкивать, но было нечто, что Карл не мог купить, – положение в высшем обществе. Он всегда завидовал этим надменным людям, считавшимся элитой Чарльстона, но путь к ним был для него закрыт, и только женитьба на мисс Степлтон могла открыть желанные двери.

– Что ты задумал, Карл? – спросила Энн.

Он отпил глоток бренди, словно нехотя оторвался от камина и сел в кресло.

– Что я задумал? – томно повторил он. – Ускорить завершение дела.

– Как? – настороженно поинтересовался Джеффри.

– Я послал нескольких парней, которым доверяю, выяснить, почему этот ваш надежный, – Карл хмыкнул, – человек уж слишком долго возится с малышкой Уинтер. Насколько я знаю, он бывший полицейский и, может быть, болен нелепым чувством чести.

– Да, рыцарство, – усмехнулся Джеффри. – Ты думаешь, он поверил ей?

– Именно, – произнес Карл с расстановкой, явно любуясь собой. Не спеша, он смаковал бренди. – Все это мне не нравится.

– У тебя есть новости? – заинтересовалась Энн. Очевидная напряженность и холодность Карла пугали ее. Энн хорошо знала, что он ни перед чем не остановится.

– Конечно. Я проследил его путь и в настоящее время жду известий.

– Что ты собираешься делать?

– А это уж, моя дорогая Энн, – Карл зловеще улыбнулся, – не твоя забота. У тебя есть дело. Занимайся им. Ты уже потратила достаточно времени и денег впустую.

– Иметь дело с Джозефом не так просто. Он совсем не дурак.

– Как раз это и является достаточным основанием для того, чтобы предпринять серьезные шаги. Иначе будет уже поздно.

Энн через силу улыбнулась и даже рассмеялась, но она-то лучше, чем кто-либо из ее собеседников, знала, что основания для беспокойства есть. Джозеф не делил с ней постель с того дня, когда исчезла Уинтер, и она часто ловила на себе его странный взгляд.

Энн почувствовала, что Джеффри смотрит на нее. Он только и мечтает занять место Джозефа! Ее нервировало то влияние, которое он неожиданно над нею приобрел. Она взяла себя в руки и улыбнулась Джеффри. Но Карла ей обмануть не удалось.

Энн медленно поднималась по ступеням, скользя рукой по полированным перилам. Ей нравилась роскошь, окружавшая ее, и она никогда не расстанется с тем, что ей далось с таким трудом.

Сегодня вечером Джозефу не удастся отделаться от нее. Если она решила уложить его в свою постель – она это сделает. Энн хорошо помнила, как завоевала его. Джозеф, похоронив тогда жену, тяжело переживал свое одиночество, и победа досталась ей легко.

Энн прошла через зал в спальню. Подчиняясь настроению, она решительно – несколько более решительно, чем нужно, – открыла дверь. Джозефа в комнате не было, а его слуга хлопотал около двух больших чемоданов.

– Добрый вечер, миссис Степлтон.

– Добрый вечер, Джордж. Чем вы заняты?

– Выполняю распоряжение мистера Степлтона, мэм. Он велел все приготовить к отъезду.

– Отъезду? Надолго? Он не говорил ничего. Слуга едва заметно смутился.

– Я не знаю, миссис Степлтон. Хозяин сказал только, что скорее всего дня на три.

– Где мой муж?

– В последний раз я говорил с ним в его кабинете.

Больше ни о чем не спрашивая, Энн повернулась и вышла из комнаты. Джордж вздохнул. Дом стал совсем не тот, что был при покойнице Марте. И это все из-за новой жены мистера Степлтона.

Обычно Энн стучала, входя в кабинет мужа, но сейчас она пренебрегла этой условностью. Слова Карла испугали ее, а страх породил злость. Она резко открыла дверь и вошла в комнату.

Джозеф сидел за столом, читая бумаги, разложенные перед ним. Взглянув на жену, он собрал листы и, свернув их, положил в нагрудный карман.

– Энн? Что-нибудь случилось?

– Ты уезжаешь, Джозеф?

– Короткая деловая поездка.

– Не понимаю, – сказала Энн, пристально глядя на мужа. – Почему ты ничего не сказал мне?

– Ради всего святого, Энн, – раздраженно воскликнул Джозеф, – повторяю, это только деловая поездка.

– Конечно, но… – Энн ощущала смутную тревогу, но не могла пока понять причину. – Когда ты отправляешься?

– Рано утром.

– Давай спустимся в спальню и там все обсудим. – Энн, чарующе улыбнулась.

– Сейчас уже поздно, дорогая, а утром мне рано вставать. Я отправлюсь задолго до того часа, когда ты обычно просыпаешься. Мне не хотелось бы беспокоить тебя. Я лягу в комнате для гостей. – Он с улыбкой подошел к ней. – Я надеюсь, ты простишь меня.

Энн была поражена. Еще ни разу она не получала от него такого решительного отказа.

– Доброй ночи, Энн. Спи спокойно. – И Джозеф вышел из кабинета.

Энн почувствовала, как ледяной комочек страха в груди разрастается. Что-то случилось. Джозеф любит дочь. Уехать сейчас, когда об Уинтер нет известий!

Карл осушил стакан виски и направился было в спальню, когда в дверь постучали. Он вздрогнул от неожиданности и нахмурился. За свою жизнь Карл нажил слишком много врагов, чтобы спать спокойно.

– Кто?

– Карл, это Энн Степлтон, – послышался встревоженный голос.

Он открыл дверь и по тому, как Энн ворвалась в комнату, понял, что произошло нечто чрезвычайное.

– Что принесло тебя сюда в такое время?

– Я должна поговорить с тобой.

– Не могла подождать до утра?

– Джозеф уезжает.

Карл смотрел на нее спокойно, но заинтересованно. Его бесстрастное молчание рассердило Энн.

– Я говорю, он уезжает.

– И что? Деловая поездка.

– Отец, обожающий до безумия свою дочь, неожиданно отправляется по делам в то время, когда его дочь пропала! К тому же почему я ничего не знала об этой поездке? В сущности…

Карл бесцеремонно перебил ее:

– В сущности, он не обязан отчитываться перед тобой.

– Обязан! – уже не сдерживаясь, зло выкрикнула Энн.

– Что ж, действительно немного странно.

– Это плохо.

– Насколько я знаю, ты обладала определенным влиянием на Джозефа.

– Да. Но эта выходка Уинтер все изменила.

– Энн, я уже однажды сказал тебе: делай то, что ты обещала сделать.

– Как я могу сделать это до венчания?

– Ты боишься? – В вопросе Карла слышалась угроза, прикрытая иронией.

– Боюсь? Нет, я не боюсь. Но не хочу спешить. Я должна быть уверена, что Уинтер в твоих руках, а завещание написано так, как нужно мне.

– Понимаю. Но сейчас тебе лучше вернуться домой. Он может проснуться.

– Мы уже несколько недель спим раздельно.

– О Боже, Энн, – рассмеялся Карл, но смех его звучал невесело. – Будь осторожна, не упусти мое золото из своих цепких ручек.

– За меня не беспокойся, – ответила Энн с гримасой вместо улыбки. – Я еще держу Джозефа в руках. Подумай лучше о себе.

Карл схватил ее за руку и сжал с такой зверской силой, что Энн пожалела о своей насмешке.

– Не нужно опасаться за меня, Энн, дорогая. Я всегда добиваюсь того, чего хочу.

Она молчала, всем своим видом выражая покорность.

– Думаю, тебе лучше отправиться домой. Энн согласно кивнула.

– И еще, Энн. Позаботься о тех безделушках, что в свое время получила от нас. Придет время, когда я захочу их вернуть.

– Они в сохранности.

– Хорошо. Но не забудь, кому они принадлежат.

Энн оставалось только соглашаться, кивая головой и вымученно улыбаясь.

Энн ушла, а Карл задумался. Куда собирается Джозеф Степлтон? Знает ли, где скрывается дочь? Он испытывал уважение к людям этой породы. Они гораздо разумнее, чем существа, подобные Энн.

Карл надел плащ и шляпу и вышел из дома. Часом позже он сидел за столом против мужчины жалкого вида, облаченного в лохмотья. Таверна, в которой они встретились, находилась в том районе города, где влачили жалкое существование люди, давно выброшенные из нормальной жизни. В услугах именно таких людей и нуждался сейчас Карл.

– Хорошо ли ты понял, чего я от тебя хочу?

Вопрос был обращен к человеку неопределенного возраста, поблекшие светлые глаза которого были почти скрыты под кустистыми бровями. Во рту у него не хватало нескольких зубов, нос был сломан, видно, в давней драке. Его неподдельной гордостью был золотой зуб. Говорил человек высоким, дребезжащим голосом, выдававшим давнее и неизменное пристрастие к алкоголю.

– Это недешево обойдется.

– Сколько?

– А далеко ли надо добираться? – На лице промелькнуло некое подобие печальной улыбки. – Не думаю, что вы дадите свою коляску. Вы и подобные вам быстро вырастают и забывают, откуда вышли.

– Мейсон, не увлекайся болтовней. Ты будешь работать или нет?

– Да, да, буду. – Мейсон облизнул спекшиеся губы, и Карл догадался, что тот уже давно жаждет подзаправиться.

Карл достал из внутреннего кармана кошелек и подбросил его на ладони, потом положил на стол. Мейсон без слов протянул к кошельку руку, но Карл отодвинул кошелек.

– Ты напьешься сегодня, – голос Карла звучал вкрадчиво, но взгляд таил смертельную угрозу, – но посмей только не выполнить работу – шкуру спущу.

В ответ Мейсон лишь судорожно сглотнул. Он знал Карла слишком хорошо, чтобы не поверить ему.

– Ладно. Я прослежу за ним, куда бы его ни занесло. Положитесь на меня.

– Я хочу знать о каждом его шаге, каждом месте, где он остановится, имена всех, с кем он будет встречаться.

– Понял.

– Как только ты узнаешь что-нибудь, дай знать. Сразу же – ты понял?

– Понял, – кивнул Мейсон.

– Хорошо. – Карл поднялся.

Мейсон проводил взглядом уходившего Карла. В оживших глазах его отразилась сложная гамма чувств, самыми сильными среди которых были ненависть и зависть.

Это был один из многих «старых друзей» Карла, знавших о его предстоящей женитьбе на одной из самых завидных невест Чарльстона.

Мейсон покинул таверну сразу же после Карла. Прежде чем отправиться домой наслаждаться зельем, бутылочку которого он уже купил, Мейсон нанял себе помощника на предстоящий день. Он боялся промахнуться, поскольку не представлял, когда и где настигнет его ярость этого непредсказуемого и страшного человека.

Джозеф уехал на рассвете. В это время Энн обычно еще спала, но сегодня тревога подняла ее с постели. Она стояла у окна спальни, наблюдая за отправлением экипажа. Тревожные мысли теснились в голове. Действительно, Карл прав. Джозеф очень изменился к ней в последнее время. Раньше он не держался с ней так холодно и отчужденно. Уезжает, ничего не сказав.

Во-первых, Уинтер должна достаться Карлу, а она за это получит немалые деньги. Во-вторых, необходимо выяснить, не изменил ли Джозеф свое завещание – поделить состояние поровну между женой и дочерью. Только в этом случае игру можно заканчивать.

Энн опять легла в постель – еще немного понежиться. Что-то происходит помимо ее воли и скорее всего вопреки ее желанию, но она не сомневалась в том, что добьется своего. Энн уже давно научилась преодолевать все препятствия на пути к цели, и угрызения совести и раскаяние не вмешивались в ход ее мыслей.

Поверенный Джозефа – мужчина, а мужчин она умеет прибирать к рукам. Она найдет подход к завещанию через Герберта Мейджила. И Энн заснула, уверенная, что в конце концов все будет, как она задумала.

Джеффри отлично понимал, какую игру затеяла Энн и что он ей нужен только до определенного момента, впрочем, как и она ему. Джеффри восхищала Энн – красивая женщина, со стальными нервами и живым умом. Она разработала великолепный план, и он, Джеффри Бреннер, обернет его себе на пользу. Но дудки! С Джозефом пусть управляется сама. Это не его дело. Он не хочет принимать грех на душу.

Джозеф Степлтон с видимым облегчением покинул свой дом. Правда об Энн болезненно поразила его, но позволила в истинном свете увидеть их отношения. Воспоминания о Марте помогли преодолеть злость и обиду и заслониться холодной отчужденностью.

За последние три дня он многое узнал из того, что затевалось против него самого и нежно любимой Уинтер, и решил с жестокой беспощадностью покарать тех, кто хотел их погубить.

Мысли о дочери, его единственном сокровище, поглотили его, и Джозеф очнулся, когда экипаж остановился у железнодорожной платформы.

– До отправления вашего поезда около часа, сэр, – сообщил ему слуга. – Я присмотрю за багажом.

– Спасибо, Джордж. Будь особенно осторожен с маленьким чемоданом.

– Да, сэр.

– Джордж, не забудь…

– Нет, мистер Степлтон. Я все помню и буду очень внимателен. Вы можете не беспокоиться, я в точности помню ваши распоряжения.

Джозеф пристально смотрел в открытое и честное лицо слуги. Джордж служил у него с тех пор, когда был еще мальчиком.

– Она тебе никогда особенно не нравилась, ведь так?

– Это не мое дело высказывать свое мнение, сэр, – уклончиво ответил Джордж, но выдержал испытующий взгляд Джозефа.

– Нас связывает больше чем отношения хозяина и слуги. Мы друзья. И сейчас мне важно услышать твое мнение.

– Если вы хотите услышать правду, я скажу прямо. Она и в подметки не годится госпоже Марте. Вот та была настоящей леди.

– Спасибо, Джордж, – спокойно ответил Джозеф. – Как ты думаешь, могу я, старый человек, исправить ошибку?

– Вам еще далеко до старости, сэр. Конечно, – усмехнулся слуга, – мужчины вашего возраста иногда ошибаются. Плохо только, когда ошибка становится тяжкой действительностью.

Джозеф улыбнулся и положил ему руку на плечо.

– Я вернусь в десять пятнадцать через три дня. Это будет вторник.

– Да, сэр. Вторник, десять пятнадцать.

– Будь внимателен.

– Хорошо, сэр.

Джордж внес вещи в вагон и дождался отправления поезда. Когда поезд скрылся из виду, он не спеша поехал к дому.

Джозеф выбрал удобное место и раскрыл газету. Он не заметил двух мужчин, вошедших в вагон спустя несколько минут. Вошедшие расположились так, чтобы не выпускать его из поля зрения.

Путь был долгий, и только на закате Джозеф услышал, как объявили его станцию. Когда поезд остановился, он вышел на платформу, а через несколько минут вышли и двое мужчин.

Они видели, как интересующего их господина радушно встретила почтенная чета и, оживленно беседуя, все втроем они пошли к ожидавшему их экипажу.

Карл ожидал возвращения Мейсона с нетерпением, надеясь, что Энн все же напрасно беспокоилась и это была простая деловая поездка. Он думал об Уинтер. Похоже, ему, Карлу, пора самому заняться поисками. Это будет вернее.

Когда они наконец поженятся, он, безусловно, займется своенравной Уинтер Степлтон. Она, конечно, красива, и он уже давно возжелал ее – задолго до того, как появилась возможность получить ее в жены. Ему хорошо известно, как подчинить женщину своей воле.

Первое сообщение от Мейсона, поступившее из Джорджтауна, вызвало недоумение. Если Джозеф знает, где Уинтер, почему он отправился не на запад?

Через два дня пришла следующая телеграмма, в которой Мейсон сообщал, что приезжает последним поездом и располагает исключительно интересной информацией.

Прибыв в Чарльстон, Мейсон не торопился на встречу с Карлом: он решил потешить себя, заставив его нервничать. По пути он даже пропустил стаканчик-другой.

Войдя в таверну, Мейсон сразу увидел Карла, хоть тот сидел в самом темном углу. По злобному блеску его глаз Мейсон понял, что достиг желаемого.

– Прошу простить, что заставил ждать, поезд задержался, – расшаркался Мейсон и уселся напротив.

– Ну?

– Я бы сначала промочил горло, оно что-то пересохло.

Карл подозвал служанку и приказал принести виски. Затем повернулся к Мейсону и уперся в него колючим злым взглядом. Мейсон уже более не ждал приглашения.

– Я немного не рассчитал – непредвиденные расходы, знаете ли. Боюсь, моя информация будет стоить дороже, чем мы договорились.

Их взгляды скрестились. Карл понимал, что придется принимать условия Мейсона.

– Сколько ты хочешь сверху?

– Я бы не возражал против такого же мешочка, какой вы уже отдали мне, будьте любезны.

– Не много ли?

– Зависит от того, – ответил Мейсон со злобной усмешкой, – насколько вам нужны сведения, которые я привез.

Карлу мучительно захотелось дотянуться через стол до Мейсона и вцепиться в его лицо, но вместо этого он достал из кармана деньги и презрительно швырнул их на середину стола. Мейсон дрожащими руками жадно сгреб деньги.

– Теперь выкладывай, что узнал. Но берегись, если все это не стоит моих денег.

– Стоит, стоит.

Глаза Мейсона алчно поблескивали, когда он, подавшись вперед к Карлу, начал говорить. По мере того как слова в беспорядке слетали с его губ, он с мрачным удовольствием наблюдал, как возрастает злоба Карла.




Глава 11


Из окна вагона Джозеф увидел Карсона и Сандру Маккентри, ожидавших на перроне. Самая искренняя и бескорыстная дружба связывала их вот уже четверть века. Джозеф доверял супругам, как себе. Карсон с раскрытыми объятиями спешил навстречу другу, выходящему из вагона.

– Джозеф, как я рад снова видеть тебя. Сколько лет прошло. А ты держишься молодцом, старина.

– Спасибо тебе. Сейчас я чувствую себя уже гораздо лучше.

Сандра, улыбаясь, протянула обе руки Джозефу, и он ласково привлек ее к себе и расцеловал.

– Сандра, что за удовольствие – видеть тебя! Он познакомился с Сандрой раньше, чем с Карсоном, и был самым желанным гостем на их свадьбе.

– Я не могла упустить возможность первой расцеловать тебя, Джозеф.

– Вы оба не можете представить себе, как я ценю вашу доброту и насколько благодарен вам.

– Помилуй, о какой благодарности можешь говорить ты – который так много сделал для нас. Мы счастливы хоть чем-то отплатить тебе, – сказала Сандра и, взяв его под руку, повела к экипажу. – Все приготовления сделаны. Не хватало только тебя, чтобы праздник стал настоящим.

– Расскажи мне, как пережил потрясение наш молодой герой?

Сандра рассмеялась:

– Когда за ним приехал Карсон, он был просто ошеломлен – я его прекрасно понимаю, – а потом чуть с ума не сошел от счастья. Славный мальчик все переживал, почему ты не обратился к нему за помощью.

– Да потому что он первый, за кем бы стали следить. Я не смог уберечь его от страдания, но уверен – оно сторицей вознаграждено. Где же он теперь?

– Я могла бы высказать некоторые предположения, – ответила Сандра, улыбаясь.

Джозеф помолчал. Потом взволнованно спросил:

– Как она?

– Все хорошо, только очень беспокоилась о тебе. Как твои дела?

– Все идет как нельзя лучше, и эта история наконец закончится. Я не позволю «моим кредиторам» уйти от ответа.

– Хорошо, хорошо. Все это тебе предстоит только послезавтра. А завтра будет чудесный день, – растроганно вздохнула женщина.

За доброй беседой они не заметили дороги. Экипаж остановился у красивого особняка, дверь которого распахнулась и на пороге появилась девушка. Лишь на миг она остановилась – и бросилась навстречу Джозефу. Чувствуя, как замирает сердце, он прижал дочь к груди, наслаждаясь ее тихим смехом. Когда первое волнение улеглось, он, удерживая ее за плечи, заглянул в голубые глаза:

– Итак, дорогая, кажется, мой план удается.

– Папа, – улыбнулась Уинтер, – я не верила, что мои мечты сбудутся. Только сейчас я поняла, что завтра стану женой Грэга, а весь тот ужас останется позади.

– Кстати, о Грэге – где же этот счастливчик?

– Он все еще не может прийти в себя от неожиданности и счастья, – засмеялась девушка. – Да вот и он сам.

Грэг спешил им навстречу, перескакивая через несколько ступеней. Он обеими руками пожал протянутую Джозефом руку.

– Мистер Степлтон, я не знаю, смогу ли когда-нибудь отблагодарить вас.

– Не думайте об этом, Грэг. Сделайте Уинтер счастливой. Это для меня самое главное.

– Вся моя жизнь принадлежит ей, – пылко ответил юноша, нежно обняв за талию Уинтер. – Но… почему вы не рассказали мне о своих планах?

– Потому что именно за вами пристально следили наши «доброжелатели», – объяснил Джозеф. – Энн умная и хитрая женщина, и вы не смогли бы скрыть от нее свои чувства. Мне нужно было, чтобы она видела вашу растерянность и отчаяние.

Уинтер подняла на Грэга глаза, полные теплого участия и любви.

– Ведь все уже позади, Грэг, – сказала она.

– Я никогда в жизни не чувствовал такого отчаяния. Я потерял самое дорогое, да что там – единственное, ради чего стоило жить, – сказал он, нахмурившись. – Миссис Степлтон успокоилась, увидев мои страдания.

– Да, вы правы, – мрачно согласился Джозеф. – Но она ответит за все.

– В чем заключался твой план? – спросила отца Уинтер. – О себе знаю только, что внезапно исчезла.

– Раз до сих пор не знала, потерпи еще немного, – запротестовала Сандра. – Позволь отцу отдохнуть.

– Пожалуй, путь был нелегким, – сказал Джозеф с доброй, спокойной улыбкой.

– Подожди, папа, сначала взгляни на сад. Мы решили праздновать свадьбу именно здесь.

– Прекрасно. – Джозеф осмотрелся. Ему было радостно и тепло от сознания счастья дочери. – Что ж, пора удовлетворить ваше любопытство, – засмеялся он. – Когда Уинтер рассказала, почему ее вынуждают дать согласие на этот отвратительный брак, я решил действовать. – Он нежно улыбнулся дочери. – Я задумал разыграть побег и пустить Энн и Джеймсов по ложному следу.

– По ложному следу? Как тебе это удалось? – спросила Уинтер.

– С помощью нашей бесценной Шелби.

– Шелби! Я не видела кузину после похорон мамы. – Глаза Уинтер разгорались по мере того, как она вникала в замысел отца. – Я совсем забыла, – сказала она будто самой себе, – мы настолько похожи, что нас часто путали как близнецов. Милая Шелби всегда была веселой выдумщицей. Что мы вытворяли, когда были детьми! – Она звонко рассмеялась. – Мы чуть было не свели с ума Грейс, помните кухарку? Пока та разобралась, что нас двое… А когда мы стали старше…

– А когда вы стали старше, – не дослушав, рассмеялся Джозеф, – вы стали сводить с ума мальчиков.

– В самом деле, – живо включился Грэг, – Уинтер, расскажи мне какую-нибудь историю. Может быть, это убережет меня от ошибок.

– To, что вам предстоит узнать, мистер Филлипс, вы постигнете только на собственном опыте, – ответила Уинтер, озорно сверкая глазами.

– Согласен. – Лицо молодого человека осветилось теплой и ласковой улыбкой. – Я надеюсь, у меня впереди целая жизнь, чтобы узнать тебя, дорогая.

Джозефа радовало счастье дочери. Но сейчас мысли его были заняты племянницей Шелби.

– Папа, ты уверен, что с Шелби все в порядке? Она в безопасности? – Уинтер вдруг охватила тревога.

– Я послал с ней двух лучших телохранителей. Доббс – интеллигентный человек, а Джаспер, – отец улыбнулся, вспомнив гиганта, – Джаспер внушает уважение к себе. Не всякий рискнет встать у него на пути. – И он рассказал о Бреде Коуле, о том, что Энн настояла нанять лучшего сыщика для поисков Уинтер.

– Но как ты обманул ее?

– Я вручил мистеру Коулу фото Шелби, когда Энн находилась в другом конце комнаты. Она считает, что Бред Коул ищет Уинтер Степлтон.

– Я надеюсь, этот Коул не поймает ее.

– С такой защитой, как у Шелби, даже Бред Коул не сможет приблизиться к ней. Шелби знает, когда можно вернуться. Для нее все происходящее – приключение.

– Это на нее похоже, – сказала Уинтер, вспомнив свою кузину – А если этому человеку удастся захватить Шелби, я уверена, она заставит его поработать за свои деньги.

– Боже! С какой семьей я собираюсь породниться! – рассмеялся Грэг.

– Да, не заскучаете, – заверил Джозеф. Он поднялся. – А теперь покажите-ка мне тот райский сад, откуда мне предстоит проводить свою дочь в новую жизнь.

Уинтер и Грэг повели Джозефа в сад.

Наступило утро венчания. На бездонном голубом небе клубились яркие бело-розовые облака, ожидающий праздника сад утопал в цветах. Легкий ветерок запутался в свадебной вуали Уинтер и теребил воздушную ткань, словно поторапливая ее хозяйку. Зачарованный Грэг смотрел, как Джозеф вел за руку его невесту. Церемония тянулась бесконечно долго для жениха, но отцу она показалась мгновенной. Венчание закончилось, и это значило, что теперь Уинтер больше не его, она принадлежит высокому молодому человеку, что стоит рядом с ней. Эта мысль встревожила, но Джозеф вспомнил день своей свадьбы с Мартой, и ожило ощущение необъятного, бесконечного счастья. Если их дочь будет счастлива хотя бы наполовину, он будет спокоен.

Опять забеспокоила мысль о Шелби. Скоро девочка будет дома. Они очень точно рассчитали время. Джозеф не без самодовольства представил себе, как растеряется уверенный в себе Бред Коул, когда след Уинтер Степлтон приведет его к ней в дом. Ему, конечно, придется серьезно объясняться с Бредом. Джозеф верил, что Бред сможет все правильно понять, и собирался щедро оплатить все его расходы.

Небольшой кружок гостей собрался в саду, чтобы поздравить новобрачных и проводить их в свадебное путешествие. Когда закончится медовый месяц, они уже смогут вернуться домой.

На станции молодых провожали Джозеф и Сандра. Прощальный поцелуй, прощальное рукопожатие, слезы счастья на глазах – и Джозеф и Сандра с тихой грустью смотрят вслед уходящему поезду.

– Ты должен быть доволен, дорогой, – улыбаясь, сказала Сандра.

– Да.

– Звучит не очень убедительно.

– Я тревожусь за Шелби. От Джаспера и Доббса слишком давно нет известий.

– Они телеграфируют тебе домой? – встревожилась Сандра. – А что если…

– Нет-нет, в другое место.

Джозеф задумался. Нужно возвращаться домой. Уинтер в безопасности. Теперь главное – Шелби. Сандра поняла его мысли.

– Понимаю, тебе нужно ехать. А Шелби я не видела так же долго, как вас с Уинтер. Как же это было давно, – вздохнула женщина. Нахлынули светлые воспоминания. – Когда это все закончится и ты освободишься от… – она запнулась, – извини меня, Джозеф, я всегда старалась не вмешиваться.

– Ты тоже не любишь Энн. Представляю, как вы все восприняли этот брак.

– Не то, Джозеф. Вы с Мартой так относились друг к другу… – Сандра задумалась, подыскивая слова. – Такое редко бывает. Ты очень страдал, когда она погибла. Мы понимали, как трудно тебе.

Сандра не осуждала его. Сам он уже давно понял нелепость и пагубность союза с Энн. Эта роковая ошибка чуть не стоила самого дорогого – счастья нежно любимой дочери. Джозеф тяжело переживал свою вину.

– Я холодею от сознания, что мог потерять Уинтер.

Сандра чутко улавливала настроение друга.

– Ты решил отомстить ей.

– Отомстить? – Глаза Джозефа потемнели, лицо застыло в саркастической усмешке. – Я взыщу с них больше, чем они могут вообразить.

– Они? – удивилась Сандра. – Кто они?

– О, у них своя компания, – проговорил Джозеф со сдержанным гневом. – Карл Джеймс, моя дражайшая жена и ее любовник, Джеффри Бреннер. Я знаю больше, чем они думают. – Он обернулся к Сандре, его голубые глаза сверкнули. – Сандра, дорогая, не думай, что я страдаю. Разочарован, может быть. Но когда я рассчитаюсь за все и буду свободен – я буду счастлив.

Двое старых друзей поняли друг друга и, обменявшись улыбкой, рука в руке вернулись к экипажу.

Грэг стоял у большого окна, погруженный в свои мысли. Он думал об Уинтер. За каждую капельку безмерного счастья он испытывал глубокую благодарность к Джозефу и надеялся, что когда-нибудь сможет отплатить ему. Он еще не знал как, но это будет потом. А сейчас его переполнял восторг от сознания, что Уинтер здесь, рядом, и всегда будет с ним. Он воспринимал свое счастье как нечто вполне осязаемое, словно теплый мед, наполняющий его изнутри.

– Грэг, – прозвучал ласковый голос. Перед ним стояло прекрасное видение в дымчато-голубом облачке легких одежд. Ее светлые волосы рассыпались по плечам. Она смущенно улыбнулась и протянула руку из своего голубого облачка.

– Ты так красива, Уинтер, – с благоговением произнес Грэг прерывающимся голосом.

Девушка ласково улыбнулась:

– Ты видел меня уже миллион раз.

– Так что же? Я даже не надеялся, что увижу тебя такой… такой, – переходя на шепот, повторял он, привлекая ее к себе, – необыкновенной.

Его слова звучали все ласковее, а голова склонялась, пока он не коснулся ее губ своими. Девушка прильнула к нему, закрыв глаза, теплые, влажные губы приоткрылись. Жар его любви передался ей, воспламеняя и увлекая. Его руки скользнули вниз и неумело затеребили поясок ее одежды, наконец развязали его, и через минуту легкое нежно-голубое облачко лежало у ног Уинтер.

Пламя свечи осветило ее стройное тело. Матовая, как поверхность персика, кожа цвета слоновой кости будто излучала сияние в полутьме, а волосы отсвечивали, как золотая канитель.

– Боже, – прошептал Грэг затаив дыхание. – Ты прекраснее, чем я представлял тебя в мечтах.

В один миг он освободился от своей одежды, властно привлек к себе благоухающее свежестью тело, затрепетав от прикосновения нежных форм. Ее изящные руки обвились вокруг его шеи, и влюбленные замерли, наслаждаясь объятием. Время прекратило свое движение. Не отпуская Уинтер, Грэг завладел ее ртом в долгом, пьянящем поцелуе. Их уже не сдерживали оковы стеснительности, они шли навстречу великому наслаждению, помогая друг другу.

Требовательные руки скользнули вниз, изучая нежные линии спины от округлых плеч до стройных бедер, а губы ласкали, обдавая теплым дыханием шею и плечи.

Желание разгорелось в нем с невыносимой, мучительной силой, когда ее осмелевшие пальцы ответили ему томной лаской. Он больше не сопротивлялся своей страсти. Грэг упал на кровать и увлек за собой Уинтер. Этот стремительный порыв привел девушку в изумление, но она не успела произнести ни звука, как Грэг перевернул ее на спину и снова нашел ее рот губами.

Она тихонько постанывала под тяжестью его тела, словно отвечая на ласки его пальцев.

– О Грэг, – застонала она, когда он резким движением сильного тела вторгся в девичью сокровенность. Однако боль, поначалу напугавшая ее, превратилась в тепло, быстро заполнившее все ее существо.

Вместе они достигли волшебных вершин экстаза. Она слышала его тяжелое дыхание и гулкие удары сердца, которым вторило ее сердце.

Счастливые, они тихо лежали рядом. В молчании Грэг тихонько перебирал пальцами ее спутавшиеся волосы. В словах не было нужды – их связывало чувство.

* * *


Карл понял, что его одурачили. Он с неистовой силой запустил стакан с виски в каминную решетку.

– Почему, черт тебя подери, ты не сказала, что у мисс Степлтон есть кузина, которая как две капли воды похожа на нее!

– Потому что я этого не знала! – воскликнула Энн, чувствуя, как ее тоже охватывает злость.

– Мои люди выяснили, что сестра Джозефа когда-то сбежала с неким Ноланом Вейлом. Брат с сестрой долго были в ссоре. Но Джозеф все же нашел сестру и быстро подружился с племянницей. Как раз перед твоей с Джозефом свадьбой Нолан умер, и его вдова увезла Шелби в Европу. Если бы вы, мадам, были так умны, как о себе воображаете, вы бы давно все знали о семье Джозефа. Джозеф оказался умнее. Он обвел нас вокруг пальца, и мне не доставляет особого удовольствия сообщить вам, что Уинтер стала женой Грэга Филлипса.

Вопль ярости вырвался из груди Энн. Она подозревала, что муж изменил завещание после исчезновения Уинтер. Джеффри пристально смотрел на нее. Эта женщина очень умна, и он был уверен, что Энн и на этот раз сумеет выхватить свой каштан из пламени со свойственной ей ловкостью.

– Как? Откуда ты взял это? Почему она вышла замуж? Этот сыщик шел по ее следу… Он бы не допустил…

Карл с саркастической усмешкой смотрел на растерявшуюся Энн.

– …если бы он шел по следу Уинтер. Но малышку подменили. «Обеспокоенный» Джозеф нанял надежного сыщика, но только пустил его по следу Шелби Вейл. И как ты думаешь теперь выполнить свое обязательство? – Перекошенное лицо Карла представляло собой маску ярости. – Она должна быть моей! Я всегда получал то, что хотел.

– Бог мой, – простонала Энн. Ее лицо стало мертвенно-бледным.

Джеффри, сохраняя молчание, наблюдал за обоими.

Вдруг Энн прищурила глаза.

– Шелби… ее родители еще живы?

– Ты плохо слышишь? Я уже сказал, что папаша отбыл в лучший мир. А мамаша, кажется, жива, но не крепкого здоровья дама.

Энн впервые улыбнулась.

– Выходит, что сия дама и ее ненаглядная дочь – все, что осталось от семьи Джозефа.

Карл насторожился.

– Я думаю, что сестра, тем более слабая здоровьем, должна жить со своим братом. Я, жена Джозефа, приглашу ее. И мы, конечно, станем друзьями. Имя Степлтонов и их богатство велики. Если ты поведешь себя умно…

Карл усмехнулся.

– В темной спальне ты не различишь сестер. Кроме того, – Энн трагически вздохнула, – кто знает, чем все это кончится. – Она многозначительно посмотрела в сторону Карла. – Возможно, только мисс Вейл и я останемся единственными наследниками имени и состояния Степлтонов. Все складывается очень удачно, если не считать того, что мы не знаем, где Шелби. Что ж, подождем, пока ее привезут, и воспользуемся тем, что нам навязывает сама судьба.

Когда дверь за Карлом закрылась, Джеффри вскочил и театрально поклонился в сторону Энн.

– Великолепно! Смотрю я на тебя, дорогая моя Энн, – и мороз по коже.

Энн усмехнулась:

– Никогда нельзя опускать руки. Нужно соображать. Один план не сработает – нужно придумать другой.

– Ты не перестаешь изумлять меня. Но на этот раз ты превзошла самое себя.

– А ты, тихоня, промолчал.

– Я в этом спектакле не занят.

– Да. Ты только претендуешь на долю в сборе. Работает пусть кто-нибудь другой. Тебе еще никто не говорил, что ты паразит, Джеффри?

– И не один раз, – рассмеялся он, – но я симпатичный паразит. Ты ведь не хотела бы лишиться меня? Или я не прав, любовь моя?

Энн ни на миг не сомневалась, что этот самодовольный мерзавец может не моргнув глазом разрушить все ее замыслы.

– Нет, Джеффри, я не смогу отказаться от такой роскоши, как ты.

Он подошел к Энн и, заключив ее в объятия, стиснул с такой силой, что у нее перехватило дыхание. Не дав вздохнуть, хищник накрыл ее рот поцелуем. Эти двое хорошо знали друг друга. Энн понимала, что от него не избавиться, но в голове крутилась мысль, что Джеффри – это роскошь, ставшая обузой.

Карл был удивлен. Он читал и перечитывал полученную телеграмму и не мог понять.

Получалось, что Бред Коул уже не спешит возвращаться. Вместо этого он остановился на ранчо, и, согласно сообщению, это ранчо его собственное. Из сообщения явствовало, что и Шелби с ним.

Карлу необходимо было обдумать ситуацию.




Глава 12


Проклятие, посланное Бредом, разбудило Шелби. Она села.

– Где Том?

– Рано утром за ним пришел брат, – сообщил Бред. – Кажется, заболела сестра, и понадобилась его помощь. Том догонит нас через несколько дней.

– А эти несколько дней мы будем одни?

– Да, черт подери, хотя мне и так хватает трудностей. Пока мы с Томом впрягали лошадь в повозку, хомут разорвался и лошадь, рванувшись, оборвала постромки. Мы не можем сдвинуть повозку. – Он взглянул на Шелби. – Не радуйтесь. Я не собираюсь из-за этого задерживаться здесь.

– А что делать? Без повозки мы далеко не уйдем.

– А нам и не надо идти слишком далеко. – Бред заметил удивленный взгляд девушки и продолжил: – Здесь совсем рядом мое ранчо. Мы оставим повозку здесь, а потом я пошлю кого-нибудь за ней. За пару дней мы управимся и продолжим наш путь к счастью.

– Почему вы раньше не рассказывали мне о ранчо?

– Зачем?

– Мне было бы интересно посмотреть, как вы живете, – тихо сказала Шелби.

Бред пристально посмотрел ей в глаза:

– В таком случае собирайтесь.

Без слов Шелби поднялась и начала помогать собираться.

Укладывались они в молчании, и в дороге Бред опередил ее, подчеркнув тем самым свое нежелание вести беседу.

Когда начало смеркаться, Шелби предложила немного отдохнуть.

– Часа через два будем на месте. У вас хватит сил?

– Я готова на все, чтобы эту ночь спать в постели.

Бред рассмеялся и подстегнул ее лошадь. И снова они ехали молча, погруженные каждый в свои мысли. На Бреда снизошло знакомое чувство покоя и умиротворения, которое он испытывал каждый раз, возвращаясь домой. Уже около полуночи двое утомленных путников достигли вершины холма и взглянули на раскинувшуюся перед ними долину, залитую лунным светом. В маленьком домике внизу горел свет.

– Удивительно. Кто-то еще не спит, Джек или Абби?

– Абби?

– Абигаль Ларсен, домоправительница. Примечательная личность. Ее муж Джек заправляет всем хозяйством, когда меня нет. – Бред потянул носом, прикрыв глаза. – Поехали, очень аппетитно пахнет кофе.

Дом был низкий и длинный. Позади него в отдалении возвышался громадный амбар, за ним еще один дом, для работников, а перед главным зданием, чуть сбоку, пристроился невысокий уютный домик Ларсенов.

Когда путники поравнялись с ним, дверь распахнулась, и в проеме, загораживая свет, появилась высокая женщина лет пятидесяти. Впрочем, ей можно было дать и меньше из-за стройной, подвижной фигуры и копны пушистых темных волос, небрежно скрепленных серебристой заколкой на затылке. Лицо женщины с загорелой и гладкой кожей и живые янтарные глаза выдавали богатую натуру, не сломленную жизненными испытаниями.

В теплой темноте ночи зазвучал глубокий голос:

– Бред Коул! Пора, пора возвратиться. Ты заставляешь Джека беспокоиться. Ты получил то, за чем поехал?

– Твоим кофе пахнет по всей округе, Абби, – сказал Бред, будто не слыша ее вопроса. – Я. не смог не завернуть на огонек.

Улыбаясь, он соскочил с лошади и поднялся на крыльцо. Расцеловавшись с Бредом, хозяйка повернулась к Шелби, терпеливо ждавшей, когда обратят внимание и на нее.

– Абби, это Шелби Вейл, – представил Бред.

Шелби почувствовала взгляд женщины, будто просвечивающий ее насквозь. Девушка вспыхнула и слегка поежилась под этим испытующим взглядом.

– Слезайте с лошади, милочка. Добро пожаловать. Вы, наверное, сегодня не ужинали. Бред, как мул, может обходиться без всего, – улыбнулась она. – А вы, должно быть, устали и мечтаете о мягкой постели.

Шелби не взялась бы определить, что больше тронуло ее – обещание отдыха или приветливый тон гостеприимной хозяйки. Она соскочила на землю и подошла к Абигаль. – Входите, входите же.

Они вошли в просторную комнату с огромным камином, сложенным из неотесанного камня. Вдоль стен кремового цвета тянулись темные балки, поддерживающие потолок. Деревянные полы были вычищены до блеска. Тяжелая и прочная мебель, по-видимому, сделана домашним мастером. Словом, комната, как и весь дом, дышала уютом и гостеприимством. Домашнее тепло и аппетитный запах, доносившийся из кухни, сразили Шелби, она почувствовала невыразимую тяжесть усталости.

– Я Абигаль Ларсен, – улыбнулась женщина, как бы представляясь официально. – Вы очень красивое создание. Вы обязательно расскажете мне, что произошло. – И прежде чем Бред успел возразить, она предложила: – Пойдемте со мной, я покажу, где можно умыться и переодеться. У меня есть платье и халат, который сгодится на ночь. А я приготовлю поесть.

Шелби чувствовала искреннюю признательность к заботливой женщине.

– Молодые леди не часто заглядывают к нам, а я не прочь посплетничать, – добавила Абигаль.

Бред посылал ей выразительные взгляды, но Абигаль, словно не видя их, проводила Шелби в маленькую спальню. Чуть позже Бред с помощью Абигаль принес Шелби большой деревянный чан с горячей водой.

– Вы найдете нас в кухне, милочка. Вас будет ждать ужин.

Шелби благодарно кивнула, и Абигаль вышла. Миновав комнату с камином, она вернулась в кухню. Бред наливал себе кофе.

– Ты скотина. Этот ребенок вконец измучен. Из твоей телеграммы мы поняли, что ты взял опасного преступника. А это милая, несчастная девочка.

– Черт возьми! – Бред поперхнулся кофе. – Милая, замученная девочка! Это дьявол! С ней каждую минуту нужно быть начеку.

– Ты преувеличиваешь. – Потеплевшие глаза Абигаль лучились сочувствием. – Может быть, она просто похожа на тебя? – С минуту мудрая женщина наблюдала смятение Бреда и наконец улыбнулась: – Ей-богу, по-моему, ты зашел в тупик.

– Да, старушка, – согласился Бред, – ты даже не представляешь, насколько ты права.

Абигаль села напротив, с недоумением поглядывая на своего любимца.

– Поверь мне, я чувствую, что тебя ждет что-то хорошее и светлое в жизни. Ты не хочешь рассказать мне о ней?

– Не могу, Абби, я и так болтаю больше чем следует. Поговорим в другой раз. А сейчас мне нужно отдохнуть.

– Ты малодушно прячешься от меня. Бред только улыбнулся в ответ. Он был согласен с Абигаль.

Вскоре пришла Шелби. Абигаль поставила перед ней тарелку жаркого. Шелби все съела, не проронив ни звука, у нее просто не было сил, и потом послушно ушла в спальню. Бред, избегая вопросов и объяснений, также отправился спать.

Он проспал до рассвета и, поднявшись с солнцем, отправился на поиски Джека. В это время в лагере пастухов обычно никого не бывало, но Бред все же, взяв лошадь, решил заглянуть туда. Там он и нашел Джека, высокого, худощавого человека с пронзительными синими глазами. Лицо его было обветренно и черно от загара. Из всех обитателей ранчо только Джек верил фантастическим проектам Бреда.

Бред нарочито медленно полез в карман и достал пачку банкнот. Джек обомлел.

– Сегодня ты поедешь в Сатерленд покупать скот и присмотришь участок земли под пастбище. На будущей неделе у меня будет много денег. Мы купим озеро, и вся вода, прежде чем потечет в реки, будет наша. Вот что еще. Пошли пару парней в Оверманское ущелье – нужно вытянуть мою повозку и починить. Пара дней на ремонт и пара на дорогу туда и обратно – не больше.

– За что ты получишь деньги?

– Это не твоя забота, где и за что я их получу. Я не грабил банков. Дело законное, и эти деньги предложили именно мне – дело того стоит.

– Послушай, Бред, я и остальные парни останемся здесь в любом случае. Это наш дом.

– Вы работали задаром. Я хочу, чтобы впредь этого не было. Как только получу деньги, мы рассчитаемся. Все, что я должен сделать, – это… – Бред замялся, не зная, как лучше объяснить, чтобы Джек правильно понял.

– Так что же ты должен сделать, Бред?

Слушая Бреда, Джек хмурился, и чем мрачнее становилось выражение его лица, тем ярче разгорались глаза возмущением.

– Я рассказал тебе все как есть. Через несколько дней мы отправимся дальше. Дома, в своей семье, ей будет лучше.

– Сдается мне, что нужно поискать какой-нибудь другой способ раздобыть деньги. Мне не нравится, когда кто-нибудь кого-нибудь продает.

– Я не продаю ее, – запротестовал Бред.

– Ты можешь назвать это по-другому? Это не похоже на тебя, Бред, совсем не похоже. Ты думаешь о себе, а не о ней.

– Постой, Джек.

– Ты думаешь, что сможешь потом спокойно жить на эти деньги?

– Откуда ты знаешь, о чем я думаю, – огрызнулся Бред, рассердившись на Джека за откровенную иронию. – Пара ее друзей следуют за нами по пятам. Я думаю о том, как избежать с ними встречи. Они обязательно заглянут сюда.

Джек не ответил, но потемневшие глаза его были выразительнее слов. Он не одобрил Бреда.

– Джек, я надеюсь, ты будешь на моей стороне?

– Это не мое дело. Я отправляюсь в Сатерленд, как ты велел.

Джек ушел подавленный и огорченный, а Бред попытался заглушить досадное чувство вины. Он вздохнул. Трудный день только начался. Ждала работа, ради которой нужно было забыть о себе. Бред вскочил в седло и отправился на поиски остальных парней.

Чем ближе подъезжал Бред к дому, тем сильнее билась в сознании мысль о девушке, которая была его пленницей. Страстно захотелось, чтобы она была здесь всегда. От нахлынувшего сумасшедшего желания защемило в груди.

Услышав приближающийся топот копыт, Шелби вышла на крыльцо и, заслонив ладонью глаза от яркого солнечного света, смотрела, как Бред, соскочив с лошади, идет по дорожке. Сейчас он казался ей самым красивым мужчиной на свете. Золотистый загар на лице говорил, что большая часть его жизни прошла не под крышей дома, в искрящихся серых глазах кипела жизнь. Шелби вновь ощутила силу налитых мускулов его рук. Воспоминания хлынули потоком: теплые губы и трепещущее тело совсем рядом. Она вдруг задохнулась, поняв, что происходит с нею. Влюблена!

А он уверенно шел к крыльцу упругим шагом, и Шелби нестерпимо захотелось побежать ему навстречу. Она удержалась только потому, что знала: Бред истолкует ее порыв как очередную хитрость.

А Бред шагал к своему дому, зачарованный восхитительной картиной ожидавшей на пороге девушки. Легкий ветерок играл ее золотистыми волосами, синие глаза сияли. Вдруг он услышал знакомый голос и обернулся. К нему бежала Мери-Бет. Звонко хохоча, она с разбега повисла у него на шее. Бред нежно обнял ее и, чуть отстранив, посмотрел ей в глаза, ласково улыбаясь.

– Я так рада. Мы совсем потеряли тебя, – радостно щебетала она. – Почему мне не дали знать, что ты вернулся?

Мери-Бет, стройная, высокая девушка, была дочерью Абигаль и Джека. Темные, как у матери, волосы были собраны в длинную тяжелую косу, а унаследованные от Джека глаза сияли небесной лазурью. Загорелая гладкая кожа походила на теплое расплавленное золото.

– Ты уже спала, когда я приехал. К тому же я очень занят. Но я очень рад тебя видеть. – Он говорил с Мери-Бет, а глаза против воли обращались к золотоволосой девушке, все еще ожидавшей на ступенях крыльца. Он решил, что девушек надо познакомить.

– Здравствуйте, – вежливо проговорила Мери-Бет, а в ее глазах был миллион вопросов.

– Здравствуйте, – растерялась Шелби. Бурная радость смуглой красавицы и ответные объятия Бреда не оставляли сомнений в их взаимной привязанности. Шелби отчаянно ревновала и отлично сознавала это. Раньше она даже вообразить не могла, какой неистовой силы может быть это чувство.

– Я справилась с Рейнбоу, он чудный. Хочешь покататься на нем? – щебетала Мери-Бет, не замечая, что своей радостью ранит Шелби.

– Позже. Сейчас я занят. Вот уж не ожидал, что тебе удастся справиться с этим упрямым пони.

Девушка снова порывисто обняла Брэда.

– У меня лучший в мире учитель. Я подожду, пока ты освободишься.

Бред кивнул, одарив ее теплом своих глаз, и молча проводил взглядом легкую фигурку. Шелби чувствовала себя несчастной.

– Доброе утро, Шелби, – услышала она и очнулась под взглядом серых глаз. – Не ожидал увидеть вас уже на ногах.

– Доброе утро. А вы, наверное, поднялись еще до рассвета.

– Привычка.

– Завтрак будет готов, когда ты умоешься, Бред, – раздался голос Абигаль. Она улыбнулась Шелби: – Не хочешь ли помочь мне, детка?

Бред вошел в дом следом за обеими женщинами, взял огромный чайник, ворчавший на раскаленной печи, и ушел в свою комнату. С удовольствием вдыхая клубящийся пар, налил кипяток в таз, разбавил холодной водой, затем сбросил одежду и, наслаждаясь уютом и покоем родного дома, долго плескался. Он вернулся в кухню посвежевший, собранный, готовый нести свой тяжелый крест. Тарелка с завтраком ждала его на печи, а у стола в одиночестве сидела Шелби. Чем была занята сейчас Абби, Бред не знал, но обрадовался возможности остаться наедине с девушкой. Он взял тарелку и сел напротив нее.

– Вы хорошо спали сегодня? – Бред говорил спокойно и сдержанно, ничем не выдавая своего волнения.

– Да, спасибо. – Шелби отхлебнула кофе и взглянула на него поверх чашки, но ей не удалось поймать его взгляд.

– Вам что-нибудь снилось? – Бред едва сдержался, чтобы не протянуть руку и не коснуться ее теплого плеча.

– Не помню, но, кажется, сны были добрые.

– Если бы сны могли сбываться! – Бред угрюмо доедал свой завтрак. – Сны и мечты не имеют ничего общего с реальностью. Им не стоит доверять.

– А мне все же думается, что стоит. Все так радуются вашему возвращению домой, – она вдруг резко сменила тему, – особенно Мери-Бет.

– Мери-Бет? Она мне друг, нет, гораздо больше… сестра, которой у меня никогда не было. Мы вместе росли, и я был для нее старшим братом.

– Она любит вас.

– Я надеюсь, – засмеялся он, – и я очень люблю ее, и Абигаль, и всех, кто живет здесь. Это моя семья.

– Расскажите о вашей семье.

– Это ни к чему.

– Пожалуйста.

– Вам будет неинтересно. Нам осталось недолго потерпеть друг друга. Я решил попробовать добраться поездом. Это должно получиться быстрее.

Они сидели друг против друга, охваченные тоскливым чувством безвыходности. Неужели они так и не поймут друг друга?

– Зачем нам спешить? – едва слышно произнесла Шелби.

«Затем, что я должен отвезти тебя домой прежде, чем совершу что-нибудь непоправимое, о чем мы оба будем потом жалеть». Но Бред не сказал этих слов. Справившись с собой, он поднял глаза, ухмылка искривила губы.

– Я обещал, и мне заплатили, – злые, жестокие слова слетели с губ. – Я хочу получить свои деньги.

Бред хотел оттолкнуть ее, удержать на дистанции. Он уже не доверял себе. Шелби поняла его и не стала спорить. Интуиция подсказала, что словам он не поверит, нужно искать другой путь к его сердцу. А вдруг Мери-Бет и Абигаль смогут ей помочь?

Шелби знала, что ей, в сущности, опасаться нечего. Приключение подходит к концу: как только Уинтер будет в безопасности, игра закончится и она вернется домой. Но ей до боли хотелось другого финала этой истории: чтобы Бред сказал, что для него самое важное – ее счастье и ради него он готов отказаться от денег. Шелби было, конечно, известно, что дядя заплатит мистеру Коулу всю сумму, считая несправедливым лишить вознаграждения основного исполнителя только за то, что его не посвятили в истинные намерения мистера Степлтона. Но как же хотелось Шелби услышать от Бреда заветные слова! Как ей продержаться еще две недели? А как рассказать обо всем потом, чтобы он поверил?

– Я хочу…

– Одним хотением ничего не достигнешь, – резко оборвал Бред. Широко открыв глаза, Шелби потерянно молчала. – Что вы хотите? – добавил он мягче, озадаченный собственной грубостью.

– Я хочу, чтобы вы меня выслушали.

– Зачем? Какое это имеет значение?

– Очень большое… для меня.

Бред использовал единственное в его арсенале средство защиты от пронзительного взгляда синих глаз.

– Что, очередная хитрость? – резко прозвучал смех. – На этот раз что-нибудь новенькое?

Он увидел, как вспыхнуло лицо, и поймал быстрый взгляд, в котором промелькнувший было гнев сменился глубокой болью. Шелби вскочила, на миг застыла и, не заметив растерянности, охватившей его, стремглав выбежала из кухни.

Бред остался за столом, едва справившись с искушением догнать ее, стиснуть в объятиях и целовать до тех пор, пока она не забудет обо всем на свете, кроме него.

Шелби стояла посреди своей комнаты, размышляя, как преодолеть его упрямство. Скорее всего у нее ничего не получится. Ну и пусть, решила она зло и отправилась бродить по дому.

Дом был невелик и построен просто – всего шесть комнат, – но рождал ощущение тепла и добротного уюта. Она прошла в гостиную, куда выходила дверь комнаты с камином, вышла в коридор и дошла до приоткрытой двери в другом его конце. Она переступила порог и сразу поняла, что оказалась в спальне Брэда. Комната вполне соответствовала характеру своего хозяина. Крепкие деревянные стены угрожали миллионами заноз, большие, распахнутые настежь окна не задерживали утренний ветерок. Деревянный пол устлан цветастыми, домоткаными половиками.

Девушка перевела взгляд на столик перед зеркалом и вздрогнула от неожиданности. Удивление было так велико, что она вошла в комнату. Нет, она не обманулась. Ее собственная фотография красовалась на зеркале, втиснутая краешком в щель между рамой и столом. Это была та самая маленькая фотография, которую дядюшка вручил Бреду. Почему же он так заботливо сохранил эту картинку?

Шелби смотрела на свое изображение, а в хорошенькой головке роились мысли. Постепенно из обрывков слов и взглядов составилась картина, и девушка довольно улыбнулась.

Бред Коул вовсе не так недоступен, как хочет казаться. Он сохранил фотографию, потому что чувствует то же, что и она. И еще он сохранил этот кусок картона, потому что уверен, что они расстанутся. Что ж, у нее еще есть время проверить свою догадку.




Глава 13


Джаспер с ужасом смотрел на шерифа Мак-Клю – так, как если бы тот надругался над святыней.

– Арестовать ее и затолкать в тюрьму!!!

– Послушайте, Бред Коул – один из лучших полицейских, когда-либо служивших в нашей полиции. Если он велел задержать – я и должен был задержать. Бред сказал, что она связана с бандой Степлтонов.

– Банда! – в ярости зарычал Джаспер. – Нет никакой банды.

– Скажите на милость. Это на Бреда не похоже, – озадаченно пробормотал шериф. – Ради всего святого, расскажите мне, что происходит.

Джаспер согласился. Это был единственный способ получить сведения от шерифа. Он рассказал все, и Сэм поверил ему.

– Значит, вы и этот мистер Доббс состояли при ней телохранителями. Должно быть, чертовски приятная работа, а, дружище?

– Черта с два, – зло возразил Джаспер. Он мучительно переживал свою вину. – Ваш полицейский играет без всяких правил.

Сэм снисходительно усмехнулся:

– Если бы он позволил себе роскошь соблюдать правила, его давно уж убили бы. Так что на нашей работе он отвык от правил.

Джаспер не возражал, да ему и не было дела до жизненных принципов мистера Коула.

– Так они направились на восток? Почему не поездом?

Шериф вспомнил Шелби и события, сопровождавшие появление этой возмутительницы спокойствия, и рассмеялся:

– Полагаю, Бред не хотел предоставить леди шанс.

– Очень смешно, – огрызнулся Джаспер. – Он работает один?

– Нет, с ним Том Маленький Бобер, его давний приятель, индеец.

– Насколько я отстаю от них? – подался вперед всем корпусом гигант, так что стул заскрипел под ним.

– Дня на три-четыре.

– Дьявол! – В сердцах Джаспер стукнул кулаком по столу. – Это многовато.

– Вполне возможно, они едут не так быстро, как вы думаете. По всему видно, леди не настроена ехать туда, где ее ждут, а справиться с ней непросто.

– Я догоню его, – угрожающе произнес Джаспер, поднимаясь во весь свой рост, и холодно поблескивающие глаза сказали лучше слов, что он рассчитается с Бредом.

– Мистер, я надеюсь, вы рассказали мне правду, но должен предупредить вас. Бред Коул не из тех, с кем можно шутить.

– Да, – сухо ответил гигант, – я знаю. – Мужчины протянули друг другу руки. – Спасибо за помощь.

Джаспер был в ярости. Доббс считал, что все обстоит вовсе не так плохо, как они могли себе представить, но злобного раздражения Джаспера преодолеть не смог. Силач лишился покоя. Его сердце рвалось на части от сознания, что Шелби, как бездушный груз, тащат против ее воли. Он поклялся, что полицейский сполна заплатит за это при первой же встрече. Доббс не разделял его тревогу и негодование.

– До назначенного срока осталось две-три недели, Джаспер. Все, что сейчас требуется, это немного задержать возвращение. Шелби умница, она знает, что делает.

– Я поймаю его, – твердил Джаспер, – хоть пешком придется идти. А когда я…

– Пусть Шелби решит, что с ним делать. А вдруг у нее теперь другое мнение.

– Что-то не пойму тебя. Не он ли утащил ее у нас из-под носа? Связал и увез, как мешок картошки. А потом и вовсе арестовал, как последнюю преступницу. Только Богу известно, что он сейчас вытворяет с девочкой, после того как она столько раз одурачила его. У меня кулаки чешутся, когда думаю об этом.

– Джаспер, дружище, – рассмеялся Доббс, – боюсь, если мы не поедем за ними, ты окончательно потеряешь рассудок.

Через час Джаспер и Доббс были уже в пути. Двигались медленно. Через два дня они добрались до первой стоянки Бреда и Шелби. Джаспер занялся изучением следов, оставленных хозяевами и… их гостями.

– Здесь останавливались трое. Но их кто-то навестил. – Он продолжил осмотр. – Все ясно, это были индейцы. Здесь недалеко деревня, может быть, стоит наведаться туда?

– Для этого придется вернуться назад.

– А вдруг мы узнаем точное направление? Пока нам остается только гадать, – убедил Джаспер товарища.

Сгорая от нетерпения, Джаспер торопился в деревню индейцев. Но здесь его любящее сердце ждало новое испытание. Белый Ястреб оказался очень отзывчивым и симпатичным парнем. Доббс мог бы вволю повеселиться, наблюдая смену чувств на лице Джаспера, но он благоразумно воздержался. А Джаспер слушал трогательную историю о любимой женщине, слабой рассудком, благородном мужчине, который очень заботлив по отношению к ней.

Покидая деревню, Джаспер глухо рычал, обещая растерзать Бреда Коула, отрывая его конечности одну за другой.

– Безумная! Он смел сказать этому суеверному индейцу, что она безумная!

– Безумие – это своего рода высокая степень разума, – невозмутимо поддерживал беседу спутник.

– Разума! Я вырву у него язык и заставлю проглотить.

– Легче, Джаспер, у нас впереди долгий путь. У меня такое чувство, что нас ожидает еще много сюрпризов, – глубокомысленно ответил Доббс.

Весь следующий день они провели в поисках следов и точно выяснили, что находятся на правильном пути. Они много узнали о Бреде, в том числе где расположено его ранчо.

Абигаль видела, что Бред в глубоком разладе с самим собой, но упрямо не хочет ничего рассказывать.

– Что-то случилось, дорогой? Могу я помочь тебе?

– Я прошу тебя быть очень осмотрительной в разговорах с Шелби, И уж конечно, не стоит рассказывать о трудных временах, которые переживет наше ранчо.

– Конечно, я не хочу вмешиваться в твою личную жизнь… но… – Абигаль говорила очень осторожно, стараясь найти правильную тональность, не желая причинить боль. В глазах женщины затаилась тревога.

– Никаких «но». Ей незачем слушать всякие истории обо мне. Поверь, ее интересы далеко отсюда. Я хочу, чтобы вы все помнили, что она здесь случайный прохожий. – Абигаль не спорила, но эти двое слишком хорошо знали друг друга, и Бред продолжал убеждать ее: – Ты знаешь, что я прав.

– Я редко спорю с тобой, – сопротивлялась женщина.

– Ты невозможная женщина. Ты чересчур романтична. Мир не таков, каким тебе хочется его видеть, и богатым леди нечего знаться с бедными фермерами.

– Бред, мальчик мой дорогой. Иногда мне хочется, чтобы ты не был таким строгим.

Бред рассмеялся:

– Не умею с тобой спорить, всегда уступаю. И все же, Абби, побереги свои способности свахи до другого случая. Она отправится домой к своему папаше.

Он круто повернулся и вышел. Абигаль улыбнулась вслед. Бред был из людей той породы, которые не уступают силе, не терпят нравоучении. Она знала и любила его как сына с тех пор, когда несчастье лишило его родителей. Тогда же и они с Джеком потеряли дом. Бред помог им заново отстроиться на своей земле, и Джек занял место управляющего. А потом они вместе строили дом для Бреда.

Абигаль знала, что он способен на сильное чувство, но беспощаден к себе, когда речь идет о долге. Когда Абигаль увидела Бреда с Шелби, она сразу поняла, что отношения между ними гораздо сложнее, чем Бред хочет представить. А не убегает ли Бред сам от своего счастья, потому что боится, что его все равно отнимут, думала она.

Шелби постояла на крыльце, наслаждаясь ветерком, доносившим запахи степных трав. Ей было понятно, почему Бред так любит эти места. Сочная зеленая трава, шепот листвы над головой и бездонное голубое небо – жить нужно здесь, чтобы быть счастливым.

Шелби сошла с крыльца и решительно зашагала к домику Ларсенов. Она хотела поговорить с Мери-Бет, надеясь, что девушка поймет ее.

– Здравствуй, Мери. Я хочу поговорить с тобой.

– Входи. – Мери-Бет встретила гостью настороженно. – Я слушаю, о чем же ты хотела говорить?

– О Бреде… и о том, как я оказалась здесь.

– Как же ты оказалась здесь? – Мери-Бет взбрыкивала, как норовистая лошадка, Шелби чувствовала неприветливое раздражение. – Бред сказал, что взялся отвезти тебя домой к твоим родителям на восток.

– Это не совсем так, – ответила Шелби. – Я хочу, чтобы ты выслушала меня. Ведь ты слушала Бреда – выслушай и меня.

Мери-Бет испытующе посмотрела на Шелби и кивнула.

Шелби рассказала всю историю Уинтер, о Карле Джеймсе, о своем дяде, о попытке спасти счастье сестры. Мери-Бет терпеливо слушала, не прерывая. Ее лицо оставалось спокойным, и было непонятно, что происходит в ее хорошенькой головке. Наконец Шелби окончила рассказ. Наступило неловкое молчание.

– Зачем ты рассказала все это мне? Ты думаешь, я помогу тебе сбежать?

– Я рассказала тебе потому… – Шелби запнулась перед решающим шагом, – потому что я люблю Бреда, люблю не так, как любишь ты. Я люблю его так, как женщина любит мужчину, с которым готова связать свою жизнь.

– Ты сказала ему об этом?

– Он не поверит мне.

– Тогда не знаю, чего ты ждешь от меня. Никто на ранчо не поступит наперекор Бреду.

– Скажи, ты веришь мне?

– Откровенно – не вполне. Как я могу поверить тебе сразу? Бреда я знаю давно и верю ему до конца, а он как раз предупредил, что с тебя нужно глаз не спускать, а еще – ты большая мастерица… заставлять всех плясать под свою дудку. – Девушка улыбнулась. – Бред рассказал, как натерпелся с тобой. Ты, наверное, сообразительная. Но знай, что Бред все равно сильнее тебя.

Шелби не смогла сдержать улыбку, и через минуту они весело хохотали вместе.

– Ты права. Но все изменилось, я не хочу уезжать отсюда – я хочу остаться. Через один-два дня он повезет меня «домой к родителям». Это уже очень скоро.

Мери-Бет не сводила с собеседницы темных глаз.

– Шелби, ты смутила меня. Подожди, мне нужно подумать.

– И рассказать Бреду? – По глазам девушки Шелби поняла, что отгадала. – Мери-Бет, не говори ему ничего. Он не поверит и решит, что я опять что-нибудь затеваю. – Она грустно помолчала. – Я все должна сказать ему сама, но для этого нужно время.

– Как раз его-то он тебе и не оставляет, – поняла Мери-Бет. – Да ведь и Бред запутался, – хихикнула она.

– Запутался? – подхватила Шелби с надеждой. – Милая моя, если он увезет меня слишком скоро, он не только сделает несчастной меня, но и разрушит счастье Уинтер.

– Тогда постарайся заставить его захотеть остаться, – заговорщицки поглядывая на собеседницу, проговорила Мери-Бет, – я помогу тебе. Но перехитрить его я не берусь.

– Я сама придумаю… я должна.

– Удачи тебе, подружка. Надеюсь, ты не хитришь со мной…

Шелби очень убедительно потрясла головой, улыбнулась и вышла из уютного домика, тихо прикрыв за собой дверь. Она была вне себя от радости: Мери-Бет и Бред действительно очень любят друг друга… только как брат и сестра.

В голове Шелби постепенно сложился план. Прежде чем они уедут отсюда, она должна доказать Бреду, что он ей нужен.

У самого дома Шелби встретилась с Бредом, только что вернувшимся с дальних пастбищ.

– О чем подумываете, осматривая окрестности?

– Просто гуляю.

– Еще несколько дней, и мы тронемся в путь.

– Почему вы так спешите?

– Чем быстрее мы расстанемся, тем будет лучше для всех.

– Вы не чаете от меня избавиться. Еще бы! Ведь я опасная преступница.

– Заметьте, это говорю не я – вы сами, – засмеялся Бред.

Шелби нахмурилась, но постаралась заглушить забродившую в ней злость.

– Здесь очень красиво Может быть, вы мне покажете ранчо? Не жить же нам врагами эти несколько дней. Разве я прошу слишком много?

Подозрение заплескалось в его взгляде, но выражение лица Шелби было самым искренним.

– Перемирие? – ухмыльнулся он – Помнится, подобное уже имело место – аккурат перед тем, как вы мне чуть не проломили голову.

– Не волнуйтесь, здесь перевес на вашей стороне. В степи мне далеко не убежать.

Бред почувствовал смутное беспокойство. Он хотел верить ей и не мог бороться с этим чувством.

– Пожалуй, пару дней я готов вам уступить. Но в случае чего – имейте в виду: наручники наготове.

Улыбка Шелби сразила Бреда, преодолев его сомнения.

– А где Абби?

– Не знаю. Она убирала в доме, и я, чтобы не мешать, отправилась к Мери-Бет.

– Вот как. А о чем же вы говорили? – насторожился Бред.

– Девичьи разговоры, – отмахнулась Шелби.

– Хотел бы я их послушать, – хмыкнул он.

– Бред, – перебила Шелби и, отвечая на его вопросительный взгляд, попросила: – Покажите мне ранчо.

– Дня не хватит, чтобы осмотреть эти места.

– Покажете то, что вам захочется.

– Хорошо.

Шелби направилась к дому, а Бред озадаченно смотрел ей вслед: очень не хотелось думать, что и в этот раз он просто попался в ее ловушку. Тряхнув головой, будто отгоняя неприятные мысли, он повернул к домику Абби.

Навстречу выбежала улыбающаяся Мери-Бет.

– Где мать?

– В саду на берегу реки. Что здесь было без меня?

Была приятная беседа с Шелби. – Бред подозрительно смотрел на девушку. – Она много спрашивала о тебе. Похоже, она очень тобой интересуется.

– Не верь этим сказкам. – Бред улыбнулся. – Ее интересую не я, а… – он замолчал: не стоит ничего говорить Мери, но успел заметить любопытный блеск синих глаз и насмешливо закончил:

– А это не твое дело.

– Ладно, не сердись.

– Поменьше болтай с Шелби, – сказал он сухо.

Мери-Бет согласно кивнула и взглядом проводила Бреда до двери.

К вечеру собрались работники ранчо – молчаливые, застенчиво улыбающиеся парни. За ужином все в основном молчали, но к концу его события приняли оборот, неожиданный для Брэда. Мери-Бет попросила гостью рассказать о себе. Когда разговор зашел о пении, все оживились и пожалели, что во всей округе не найти гитары.

– Мисс Шелби, – неожиданно позвал Клайд Бейкер, самый младший из работников, мучительно покраснев, но кое-как преодолев застенчивость. Он еще ни разу в жизни не разговаривал с красивой леди, да еще улыбающейся именно ему. Это новое впечатление полностью поглотило парня, и он не заметил хмурого недовольства Брэда. – Я достану гитару. Моя мать играла на гитаре.

– Замечательно, Клайд. Ты позволишь мне поиграть на ней? Я буду очень бережно обращаться с твоей гитарой, раз она так дорога твоей семье.

– Что вы, мэм. Для меня большая честь. Знаете ли, я совсем не умею петь, и на ней уже давно никто не играет. Бьюсь об заклад, гитара сильно расстроена. – Скорее всего это была самая длинная речь, произнесенная парнем за всю его жизнь. – Я мигом принесу ее, – крикнул он уже на бегу.

Бред молча проводил его взглядом. Он позволял затягивать петлю на своей шее и видел, что Ларсены это понимают и с интересом ждут развития событий.

Клайд вернулся с гитарой. Шелби принялась настраивать старушку, а слушатели устраивались поудобнее.

Настроив гитару, Шелби погладила струны и, улыбнувшись, подняла глаза. Она поймала взгляд Брэда, и он не успел скрыть восхищение, которое помимо его воли жило в нем и требовало выхода. Спохватившись, он рассердился на себя.

– Вы слышали много моих песен, Бред, – обратилась к нему Шелби. – Какую из них вы хотите услышать снова?

– Все ваши песни хороши, – ответил он и удивился своему голосу – чужому, напряженному. Он не мог сказать этой колдунье, что каждая ее песня живет в нем мучительным и томящим воспоминанием.

Слегка тронув в задумчивости струны, Шелби выбрала самую трогательную из своих песен. Как только девушка запела, нахлынули воспоминания о том вечере, когда он впервые увидел ее в золотистом сиянии на сцене. Память вернула и чувство, охватившее его тогда, и как в тот раз Бред не мог перевести дыхание.

Затихли последние звуки и наступила тишина. Наконец заговорила Абигаль:

– Шелби, у тебя волшебный голос.

– Спой еще что-нибудь, – попросил Джек.

– Конечно, – засмеялась Шелби. Абигаль и Мери-Бет заметили напряженное молчание Брэда.

Шелби спела еще пару песен. Маленькое общество готово было слушать без конца, но волшебство прервал голос Абигаль:

– У нас сегодня чудесный вечер, но завтра всем рано вставать.

Стараясь сохранить очарование встречи, все тихо встали и разошлись. Дом погрузился в тишину.




Глава 14


Бред и Шелби остались вдвоем. – Вам пора спать. Отдохните впрок: последний переход будет не из легких.

– Я не очень устала. Давайте погуляем. Сегодня замечательный вечер.

– Пожалуй. – Бред подумал, что гулять уж лучше, чем сидеть вдвоем в доме, который вдруг показался ему очень тесным. – Вот, наденьте это. Когда темнеет, становится очень холодно. – Он достал две куртки, висевшие на крюке за дверью. – Немного великовато, зато тепло.

Полная луна висела низко над горизонтом, собираясь подняться в ночное небо. Под ногами еле виднелась тропинка. Бред с Шелби шли молча, любуясь красотой ночи. Шелби с наслаждением вдыхала свежий ночной воздух.

– Здесь очень красиво и привольно. Вам повезло.

– Чтобы вести хозяйство, нужно не столько везение, сколько много и тяжело работать.

– Да, я догадываюсь. К тому же нужно любить работать. Скажите мне, как случилось, что вы и Мери-Бет росли вместе?

Бред не доверял до конца Шелби. Каждый раз, когда ей удавалось завоевать его доверие, она коварно его обманывала. Чем вызван интерес этой леди к его семье сейчас, Бред не понимал и предпочел отделаться известной мудростью: «Семью не выбирают».

Шелби хотела еще о чем-то спросить, но Бред опередил ее:

– Хватит вопросов. Расскажите-ка лучше о себе.

– Я думала, что вы уже узнали обо мне все, что хотели знать.

– Я совсем не знаю вас. Мне кажется, будто в вас живут два человека. Познакомьте меня хоть с одним из них.

Шелби остановилась.

– Которую из нас вы хотите узнать? – спросила она, загадочно улыбаясь.

Он медлил с ответом. В лунном свете ее волосы казались серебряными нитями, а кожа будто светилась. В своем воображении он много раз ласкал это нежное лицо.

– Шелби Вейл, – сказал Бред нежнее, чем хотел. – Даже если она плод чьего-то воображения, я думаю, что она…

– Что?

– Более реальная из двух.

– Вы правы. Шелби Вейл существует независимо от того, верите вы в нее или нет. Она никому не давала обещания выйти замуж. Она не лжет.

– Значит, лгу я?

– Я назвала бы… это не ложью, а… умолчанием.

– Например?

– Например… Я только здесь поняла, как много для вас значит ваше ранчо. И вы на многое можете пойти, чтобы сохранить его.

– Вы на все свои вопросы уже получили ответы, – он улыбнулся, – или вам кажется, что это так.

– Возможно. Почему вы думаете, что я не могу понять вашей любви к дому?

– Вы обещали рассказать мне о Шелби. Она грустно улыбнулась, оглянувшись на него в лунном свете.

– Шелби? Она не представляет собой ничего особенного. Она любит дом, семью, веселье. – Девушка подошла совсем близко и дотронулась до его плеча. – Я думаю, она любит все, что любит каждая женщина: тепло… внимание… любовь…

Бред как-то странно ухмыльнулся и, к изумлению Шелби, схватив за отвороты ее куртки, подтянул ее к себе, почти оторвав от земли. Их глаза сошлись так близко: ее, испуганные от неожиданности, и его – сердитые.

– Давайте договоримся: не надо играть со мной в ваши хитрые игры. Вы враньем прикрываете вранье, Шелби. Вам не хватит сил надолго. Соблюдайте наше соглашение.

Бред хотел ее любви больше, чем сделать следующий вдох, но он был уверен, что она просто решила обойтись с ним, как с Сесилом.

– Почему вы считаете, что я не могу быть искренней? – в голосе Шелби звучала обида. Она не ожидала такой реакции.

– Да, – саркастически протянул Бред. – Вы искренне желаете увеличить расстояние между собой и теми, кто остался там, на востоке. Вы уже испробовали все хитрости, вычитанные в романах, и весьма успешно. Но вам не удастся заморочить мне голову.

– Вы невыносимый и упрямый человек! Непроходимый тупица!

– Это, знаете ли, реакция самосохранения. Только доверься вам – а уж и воздух перекрыли.

– Я не собираюсь бежать.

– Конечно, и голову – не свою – даете на отсечение.

– Бред… – прозвучал напряженно-спокойный голос девушки, но руки, сжавшиеся в кулачки, прятались в карманах куртки, чтобы не обрушиться на него. Она попыталась улыбнуться, но раньше прозвучал его смех.

– Шелби, пойдемте спать, а завтра, если хотите, мы можем поехать на прогулку. Но если вы опять что-нибудь придумаете – мой Бог! – я отшлепаю вас, свяжу как барашка, перекину через седло и отвезу домой. Я, надеюсь, достаточно понятно выражаюсь?

– Да, – всхлипнула она, не сумев сдержать слез, – очень понятно. Вы бесчувственный болван. Если бы я не ненавидела вас, я бы вас пожалела. Вы просто слепой дурак! – Шелби круто повернулась и почти побежала к дому.

Она не хотела показывать слез, но, вбежав в свою комнату, бедняжка бросилась на кровать и разрыдалась. Со слезами ушла злость, обида, пришло облегчение. Шелби села на кровати, вытерла лицо. Она не собиралась сдаваться. Еще оставалось время и вместе с ним надежда.

Бред молча проводил взглядом убегавшую Шелби. Он знал, что очень обидел ее, но у него не было выбора. Она была слишком близко. Он мучительно хотел ее поцеловать, но, если бы это случилось, он сдался бы. Невозможно и возвратиться домой, пока она не заснула, заперев накрепко свою дверь. Стоит сейчас встретить ее глаза – и он не справится с собой. Бормоча проклятия, Бред направился к амбару, где мог найти занятие для головы и рук. Когда он вернулся в дом, было тихо, но дьявол, искушая, нашептывал, что она рядом, всего в нескольких шагах. Скованный мрачной решимостью, Бред тихо прошел в свою комнату, разделся и лег в постель. Сон долго не шел к ним обоим. В мыслях они были вместе.

Шелби проснулась от громких голосов. Дом уже пробудился. Пока она приводила себя в порядок, все собрались к завтраку. Она вошла в кухню во время веселого разговора. Бред первым увидел ее.

– Доброе утро, – громко поздоровался он, широко улыбаясь. – Присоединяйтесь к нам. Время не ждет.

– Время не ждет? – испуганно переспросила она.

– Я попросил Абби собрать нам с собой что-нибудь поесть. Чтобы увидеть побольше, пора отправляться.

– Я… – растерялась Шелби, – я думала, мы никуда не поедем.

– На то есть причины? – Глаза Брэда смеялись.

Шелби сдержала готовую сорваться с языка дерзость. Повисло неловкое молчание.

– Если вы немного подождете, – звонко, с озорством прокричала Мери-Бет, – я помогу маме убрать посуду и поеду с вами.

– Как же так, Мери-Бет, – в том же тоне ответил Бред, – у тебя куча дел здесь. Но, – добавил он раньше, чем она возразила, – если это не так, я их придумаю.

– Ни за что не позволяй ей удирать из дома, Бред, – засмеялся Джек. – Ты же знаешь, какой она становится выдумщицей, когда заберет себе что-нибудь в голову.

Вспыхнув, девушка возмущенно взглянула на отца.

– Ну-ну, малышка, заруби это себе на носу, никогда не суйся в чужие дела. Тебе нужен хороший парень, который заарканил бы тебя и немного объездил, – под общий хохот закончил Джек.

– Вот так раз, впервые вижу, чтобы Мери-Бет потеряла дар речи! – воскликнул Бред.

– Я не потеряла дар речи, – ослепительно улыбнулась девушка, – а продумываю план мести.

– Замолчите вы наконец? – строго прикрикнула Абби. – Что подумает о вас Шелби? – И она повернулась к девушке. – Милочка, я собрала вам завтрак. Наше ранчо – одно из красивейших мест. Вы получите удовольствие.

– Пойдем со мной, – позвала Мери-Бет, – у меня есть чистые бриджи, они подойдут тебе, и рубашка. И ты для них вполне подойдешь.

– Спасибо, – доверчиво прошептала Шелби.

– Пойдем. – Мери-Бет направилась к двери. Бред окончил завтрак и ждал Шелби. Он хотел показать ей свое ранчо, но даже самому себе он не признался бы в тайных причинах этого желания.

Когда Шелби вернулась в кухню, Бред едва мог поверить в реальность прелестного видения. Одежда Мери-Бет была ей впору, бриджи плотно обтягивали фигуру и ноги, а рубашка из шотландки была свободна и уютна.

– Я готова. – Шелби сверкнула улыбкой и кокетливо покрутилась перед Бредом. – Как вы меня находите.

– Мисс, вы похожи на весеннее утро, – улыбнулся Джек.

– Спасибо, – она ответила Джеку, но глазами отыскала Брэда, смотревшего на нее. Ему не сразу удалось отвести глаза.

– Пора. Дай-ка мне корзину с едой, Абби. Пожалуй, нам пора отправляться.

Бред открыл дверь и пропустил вперед Шелби. Только тогда Мери-Бет, посмеиваясь, хитро взглянула на родителей.

Бред заранее продумал маршрут. Он хотел показать Шелби луга, покрытые изумрудной травой и усыпанные цветами, высокие деревья, растущие у подножий серо-голубых холмов.

Они ехали вдоль ручья. Кристально чистая вода журчала по дну, усыпанному галькой. Маленькие рыбешки мелькали над голышами.

– Племянники Абби гостили прошлым летом у нас, и я учил их ловить рыбешку в этом ручье. – Бред посмотрел на Шелби. – Вы никогда не ловили рыбу? Леди, это печально, ваше образование неполно без этого. Давайте остановимся, я преподам вам урок, как рука может быть быстрее взгляда.

– Хвастаетесь?

– А-а, вы сомневаетесь! Пошли. – Он соскочил с лошади, подошел к Шелби и легко снял ее с седла.

Оставив лошадей пастись, они направились к травянистому берегу, на фут возвышавшемуся над водой.

– Во-первых, лягте на живот.

– Вы шутите. – Шелби с сомнением смотрела на него.

– Нет, не шучу. Подойдите сюда. – Он потянул ее за руку, и она легла рядом. Они лежали на берегу, солнце ласкало им затылки, а перед глазами плескалась прозрачная вода. – Теперь будьте внимательны и вы их увидите. Они маленькие и очень быстрые.

– Что вы будете с ними делать?

– Выпущу обратно, – усмехнулся Бред, заметив удивленный взгляд. – Иногда делаешь что-то только для того, чтобы доказать, что можешь.

– Я ничего не вижу.

– Вы много разговариваете. Нужно сконцентрироваться. – Бред тесно прижался к ней. – Смотрите, – прошептал он в самое ухо.

В глубине она увидела рыбешек и тихонько засмеялась.

– Что мне делать?

– Сложите руки лодочкой, – он показал, – потом опустите в воду, аккуратно, а когда решите, что готово, ловите. Они быстрые, как свет. Спорим, что вы не поймаете ни одной.

– На что мы будем спорить?

Она повернулась к нему, и беззаботная улыбка сразу сошла с губ. Горящие серые глаза будто погрузились в нее. А Бред, словно лишившись опоры, стремглав полетел в пропасть, слыша толчки своего сердца и чувствуя щемящее томление в груди. Он с отчаянием ухватился за тонкую нить разума, и забилась тревожная мысль: это опять умело построенная игра.

– Вы ничего не поймаете, если будете отвлекаться.

Шелби уставилась в водный поток, понимая, что он вновь оттолкнул ее. Она попробовала сосредоточиться. А Бред смотрел на нее как зачарованный. Меж тем Шелби была поглощена охотой. Вся внимание: она чуть нахмурила брови, и над переносьем обозначилась тонкая складка. Сосредоточившись, она покусывала губу, тело напряглось в ожидании. Руки, погруженные в воду, застыли у поверхности. Бред вздрогнул от ее резкого движения. Пронзительный визг восторга прорезал тишину, когда в крошечной лужице, заключенной между ладонями, заплескалась серебристая рыбешка.

Заразившись ее восторгом, Бред рассмеялся, любуясь ею.

– Вы победили, не думал, что у вас получится с первого раза.

Заботливо Шелби вернула маленькое существо в родную стихию, села и обтерла руки о бриджи.

– Итак, я выиграла. Приз?

– Вы не назвали ставку.

– Я еще подумаю.

– Решено, – заключил Бред. Он встал на ноги и протянул ей руку. – Пора ехать.

Скоро они встретили первое стадо, принадлежавшее Бреду. Здоровые сытые животные не спеша передвигались в изумрудной траве.

– Они все ваши?

– До последнего сторожевого пса.

– Сколько же их у вас?

– Точно до клеймения не скажешь. Приблизительно могу оценить. Пожалуй, около… тысячи голов. У меня есть все, но недостаточно воды, вот я и задумал прикупить участок с озером.

– И что же? – спросила она вкрадчиво. – Нужны деньги, чтобы купить воду?

– Да, – ответил он, избегая ее взгляда. Он почувствовал, что свалял дурака. Шелби больше ничего не сказала, но это не исправило его настроения.

Шелби радовало все вокруг. Бескрайний простор, гармония зеленой травы и глубокой сини неба. Она могла бы быть здесь счастливой.

Когда добрались до места, выбранного Бредом для отдыха и завтрака, Шелби уже устала. Но тем отраднее был отдых. Она никогда не видела дерева такого огромного, как то, под которым Бред расстелил одеяло. Его ветви образовывали огромный зеленый шатер, тень которого давала прохладу и свежесть.

Абби завернула им жареного цыпленка, сваренные яйца и огромный кусок шоколадного торта. Поев, Бред перекатился на спину и, довольно вздохнув и потянувшись, заложил руки за голову.

Шелби смотрела на него, сравнивая с другими мужчинами. Такого больше нет.

– Куда вы смотрите? – спросила она, прислонившись к стволу дерева.

– Видите тот гребень холмов, на горизонте? Моя земля тянется до тех холмов и еще дальше. Я могу увеличить свои стада до пятнадцати – двадцати тысяч голов.

– Понимаю. Если вы достанете денег, чтобы их купить.

– Со временем я могу развести скот – с деньгами или без них. Мне нужна вода.

– Почему вы не женаты, Бред? – спросила она неожиданно.

– Не было времени подумать об этом, да и средств, чтобы решиться на этот шаг.

– Нет денег, чтобы жениться – интересная мысль.

– Да, да. Я слышу суждения леди, которая никогда не нуждалась в деньгах. Не так много женщин, готовых строить будущее своими руками.

– Вы осуждаете меня? – вежливо сказала Шелби.

– Нет. Для этого я знаю вас недостаточно.

– Вы совсем не доверяете мне.

– Не будем портить прекрасный день. – Бред со вздохом сел и начал собирать остатки завтрака. – Если хотите увидеть реку и успеть домой к ужину, пора отправляться.

Когда они добрались до реки, Шелби скинула ботинки, носки, закатала бриджи и уселась на берегу, погрузив ноги в прохладную воду.

Бред должен был признать, что она естественно, по-свойски, вошла в дорогой для него мир. Словно и не было без нее этих лугов, реки, огромного дерева-шатра.

Шелби засыпала Брэда нескончаемыми вопросами, и он увлекся рассказом, стараясь этот день сделать для нее праздником, но оба знали, что сомнение и недоверие живы.

Бред сел на траву рядом, и Шелби, спрятав улыбку, неожиданно брызнула на него водой. Он засмеялся, а она проворно наклонилась, зачерпнула воду ладонями и плеснула на него вновь. Смеясь, Бред поймал ее руки, Шелби рванулась, и в шутливой борьбе они потеряли равновесие и упали на траву.

Бред, еще сжимая тонкие запястья, навалился на упругое тело. Смешинки плясали в ее глазах совсем близко, и он не смог устоять. Он склонился им навстречу, нашел нежные губы. И никакие мысли не тревожили его – их не было. Был только захвативший обоих поцелуй. Бред не помнил, когда ее губы, открывшись, стали целовать его, а ее руки крепко обняли его за плечи. Она вздохнула с тихим стоном, и он, очнувшись, вернулся к реальности.

Бред разжал объятия и сел. Затем поднялся на ноги и молча протянул ей руку. Дежурные слова извинения и сожаления были наготове, но он промолчал.

– Я думаю, нам лучше возвратиться. Абби будет ждать к ужину.

Шелби разочарованно смотрела на него, но, когда хотела что-то сказать, Бред опередил:

– Домой долгий путь. Давайте собираться. Обратно ехали молча. Она не понимала смысла этой мучительной борьбы Брэда с самим собой. Он целовал ее раньше, но в порыве злости или насмешки, того же ожидая от нее. Теперь все было по-другому. Он не мог не заметить ответного чувства.

Мери-Бет как раз накрывала стол к ужину.

– Вы вернулись в самое время.

– Если ты ждешь, чтобы убрать со стола, я помогу.

– Да нет. Вы раньше всех.

Шелби сразу ушла в свою комнату. Женщины проводили ее сочувственными взглядами, почувствовав что-то неладное.

Бред отвел лошадей в конюшню, затем подошел к баку с водой, стоявшему во дворе, налил воды в таз и долго умывался. Войдя в дом, он быстро прошел в свою комнату, явно избегая лишних вопросов.

– Похоже, ему есть над чем поразмыслить, – проговорила Абби.

– Наверное, – покачала головой Мери-Бет. – Как ты думаешь, наш чудак позволит такой девушке уехать ни с чем? Она влюблена в него.

– Бред не чудак. Он заключил договор и выполняет свои обязательства.

Мери-Бет не успела ответить. Распахнулась дверь, и шумной гурьбой ввалились Джек с работниками. За ними вошел Бред, а несколькими минутами позже – Шелби.

Обычно ужин был шумным и долгим. Сегодня Бред вел себя очень сдержанно, а после ужина ушел с мужчинами. Шелби помогла убрать посуду. Вскоре ушли и Абигаль с Мери-Бет. Шелби осталась одна. Она села у камина и задумалась, глядя на огонь.

Заканчивается день, от которого она так много ждала. Бред не верит ей. Даже пережитое вместе чудо он не отличил от обмана. Она поднялась, прислушиваясь. Ждать не было смысла. Конечно, он не вернется в дом, пока не будет уверен, что она легла спать. Она для него – только работа, которую нужно выполнить в срок, чтобы обеспечить себе спокойную жизнь, наполненную любимым делом.

Шелби ушла к себе в комнату. Она слышала, что он вернулся – шаги простучали по дому. Скрипнув, закрылась дверь, дом погрузился в тишину. Шелби не легла в постель, боясь мучительной бессонницы. Она тихо вышла из комнаты и вернулась к камину. Чуткий слух поймал неясный звук. Шелби удивленно подняла голову.

Во время ужина Бред, уйдя в свои мысли, почти не замечал, что происходило вокруг. Он видел только Шелби. Его поражало, насколько спокойно и уверенно чувствовала она себя с дорогими ему людьми. После ужина он ушел из дома и вернулся только тогда, когда погас свет, тихо прокрался в собственный дом, неслышно прошел мимо заветной комнаты. Он уже хотел было лечь спать, как непонятный звук заставил его насторожиться. Бред открыл дверь – было тихо. Прислушался у двери в комнату Шелби – ничто не нарушало тишину. Осторожно ступая, он миновал короткий коридор и… увидел Шелби, сидящую перед догорающими углями.

Бред застыл от неожиданности. Отсветы пламени озаряли комнату мягким розовым светом, а попадая на рассыпавшиеся волосы девушки, вспыхивали искорками. Шелби встала, и под тонкой тканью ночной сорочки обозначились округлые формы девичьего тела.

Бред почувствовал, как неистово заколотилось сердце. Красота Шелби всегда завораживала и волновала его, но в этот миг он испытал еще неведомое ему чувство. Шелби стояла неподвижно. Шаг за шагом он преодолел разделявшее их пространство и остановился рядом, так близко, что ей нужно было запрокинуть голову, чтобы взглянуть на него.

Обняв ее, Бред бережно заглянул ей в глаза. Шелби не отозвалась на ласку. Ее руки легли ему на грудь.

– Я люблю тебя, Бред Коул. И если ты способен во что-нибудь верить, прежде всего поверь в это. А иначе… – Шелби глубоко вздохнула. – Иначе, пожалуйста, не прикасайся ко мне. Только не притворяйся.




Глава 15


– Я тебе не верю: ты просто играешь со мной, но ты мне нужна больше всего на свете. Я все время помню, что ты должна уйти из моей жизни, и не могу с этим смириться. – Бред заглянул в любимое лицо. – Шелби Вейл, ты перевернула мою жизнь. Я это почувствовал, как только взял в руки твою фотографию. А теперь… – Он не нашел слов, только смотрел ей в глаза. – Но ведь ты права, я ни на что не могу рассчитывать.

Шелби закрыла глаза, лишь только ощутила прикосновение его губ. Пока они скользили по ее лицу, лаская дыханием, она чувствовала, как ее тело – все до последней косточки – плавится и плотно прижимается к нему, а нервы напряжены до звона.

Она ответила на поцелуй, и его внезапно подхватил темный поток необоримой силы. Не осталось и следа от хорошо продуманных планов: логика и осмотрительность были смыты нахлынувшей волной.

Бред подхватил девушку на руки и понес к своей комнате. Ее руки обвились вокруг его шеи.

– Я никогда не притворялась с тобой, Бред. То, что я чувствую, настоящее и… восхитительное. Я сама себе удивляюсь.

– Это правда, Шелби?

– Истинная правда. А ты?

– Ты отняла у меня покой с первой встречи, – засмеялся он ласково.

– А сейчас ты сомневаешься?

– Не в том, чего я хочу, не в том, что чувствую. Я знаю только, что очень хочу тебя, – он перешел на шепот.

Бред уловил в ее взгляде отсвет огня, разгоревшегося в нем. Он ласково коснулся ладонью ее щеки, скользнул пальцами в пушистую копну волос.

Шелби, успокоенная и согретая первыми ласками, забыла обо всем на свете. Хотелось только чувствовать прикосновение его рук и сильного тела. Сердце напомнило о себе гулкими ударами, стало трудно дышать.

Они раздели друг друга. Прикосновение к его теплой коже вызвало у Шелби трепет. Он поцеловал лоб, щеки, потом губы, а горячие руки ласкали ее тело, накрыли маленькие груди и замерли, ощущая теплую округлость. Он вдохнул сладостный аромат ее волос и почувствовал, как разрастается желание. В ответном томлении она ждала уже более сильной и жгучей ласки.

Бред взял ее руки, поцеловав каждый пальчик, запястье, теплую шелковистую кожицу в изгибе локтя, положил их на свои плечи и, требуя объятия, стиснул ее с такой силой, что ее тело, как податливый теплый воск, прижалось к стальным мускулам его груди.

Они легли, обнявшись, сплетаясь все теснее. Его пальцы запутались в длинных волосах, а властный рот впился в ее губы. Ее руки скользили вдоль сильного тела, лаская его, пока Бред не застонал.

Чуткими пальцами он ласкал ее, не отпуская, не давая отдыха, пока не понял, что разбудил ее чувственность, и только тогда позволил себе высшее наслаждение – перейти грань близости – и погрузился в ее таинственную глубь.

Вначале он двигался медленно, сдержанно. Затем сила его ритмичных погружений возросла, он стремился все глубже, и тело женщины выгибалось ему навстречу, ее руки скользили по его спине. Наконец они достигли вершины любви и, задыхаясь, усталые, затихли в объятиях друг друга.

Бред наклонился и поцеловал ее.

– Чудо, – прошептал он.

– Чудо – это про нас?

– Нет. Ты – чудо.

Шелби ласково улыбнулась и убрала слипшиеся волосы с его лба.

– Ты называл меня по-всякому, но так – в первый раз.

– Смешно, но как раз сейчас мне больше ничего не приходит в голову. Только: «Ты – чудо». – Он улыбнулся. – Все остальные слова потускнели.

– Какие?

– Красивая, необыкновенная… Я был груб с тобой, – помолчав, снова заговорил Бред, – но и ты хороша – все время смеялась надо мной.

– Я? – невинно переспросила Шелби.

– Ты знаешь, как я ревновал тебя к индейцу и Дейву!

– В самом деле? Мне это приятно услышать.

– Да, ужасно ревновал. Но я не мог даже предположить, что меня ожидает. Неужели это правда, Шелби?

– Да.

– Ты любишь меня?

– Да. – И она прижалась к нему, как бы подтверждая правдивость своих слов. Они замолчали.

– Бред, – нарушила Шелби молчание. – Я не хочу уезжать отсюда. Я была бы счастлива жить здесь.

– Может быть, из этого что-нибудь и выйдет, – усмехнулся он. – Думаю, скоро объявятся твои телохранители.

– Что ж, – поддразнила Шелби, – я буду здесь очень кстати, чтобы защитить тебя. К тому же, – она засмеялась, – из создавшегося положения есть только один выход – венчание.

– Ты делаешь мне предложение?

– Похоже, из нас двоих это должна сделать я. Ты почему-то не торопишься.

– Я хотел дать тебе время подумать. Жизнь здесь нелегка.

– Жизнь может оказаться сложной, где бы мы ни были. Я сильная женщина.

– Могу это удостоверить. Я не сказал, что ты не справишься. – Он посмотрел ей в глаза. – Не спеши, Шелби.

– Я хочу за тебя замуж, – сказала она ласково, – но если ты нет… – Она притянула к себе его голову и поцеловала, надолго заставив замолчать.

Ощущение ее теплого, податливого тела в объятиях, прикосновение ее губ были очень убедительны.

– Ты знаешь обо мне так много, Бред, а я о тебе почти ничего.

– Что же ты хочешь узнать?

– Все. Со дня твоего рождения до этой минуты, – сказала она и уверенно добавила: – Особенно подробно хотелось бы услышать о тех женщинах, с которыми ты был знаком.

– Шелби! – Бред расхохотался.

– Конечно, ты же ревновал меня. А что должна была чувствовать я, когда Мери-Бет бросилась тебе на шею?

– Я не подумал, что это волнует тебя.

– Рассказывай все, что помнишь.

– Отлично, – усмехнулся Бред. – Я был хорошеньким маленьким мальчиком, хорошим парнем, а теперь я вполне взрослый мужчина. Как доказательство имею тебя в награду.

– Бред Коул, я очень сомневаюсь, был ли ты когда-нибудь примерным маленьким мальчиком. Говори правду! – воскликнула Шелби угрожающе.

– Будь по-твоему. Слушай. Я родился в Филадельфии. Мои родители купили ранчо, когда мне сравнялось двенадцать. Мы с отцом много работали, но я любил работать. Потом… – он помолчал. – Когда мне было девятнадцать, все пошло прахом. Хозяйство разрушено, родители мои убиты.

– Бред, – шепнула Шелби, – как ужасно.

– Мои родители не смогли реально оценить опасность, какую представляли индейцы.

– Что же было с тобой?

– Я решил восстановить ранчо. Мне многое удалось, но по нашим местам прошла банда. Они не убили меня, но сожгли все, что я сумел сделать.

– Тогда ты получил эти отметины? – Шелби ласково погладила грубые рубцы вдоль ребер и пониже груди.

– Да. Они были уверены, что я мертв. Я думаю, что выжил именно потому, что хотел рассчитаться с ними. Долго я не мог оправиться, и все это время я держал в памяти их лица. Когда же я поправился…

– Ты им отомстил?

– Нет. Я поступил в конную полицию. Все должно было быть по закону.

– И ты поймал их?

– Никто из них не остался в живых. Это была моя вторая встреча со смертью. Я хотел оставить эту работу, но у меня ничего не было, я все потерял. С Джеком и Абби мы начали создавать наше хозяйство вместе. Они – моя семья.

– Это будет чудно.

– Будет! – воскликнул Бред. – До этого еще далеко. Нужно будет много поработать и попотеть, а еще нужна удача.

Шелби улыбнулась про себя и подумала: «Возможно, самая большая для нас удача – наша встреча. Впереди может быть всякое. Но мы вместе, и это делает нас сильнее, чем ты думаешь. Судьбу не угадаешь, но я верю в нашу удачу».

Уже давно рассвело, когда Бред проснулся. Он лежал, наслаждаясь ощущением близости Шелби. Она еще спала.

Утро было прохладным. Бред решил развести огонь, чтобы дом был теплым, когда Шелби проснется. Он нехотя вылез из теплой постели, оделся и на цыпочках вышел из комнаты. Встав на колени перед камином, развел огонь.

Когда пламя разгорелось, Бред сел рядом и, глядя в огонь, стал думать о будущем. Дом, жена, дети. Он не услышал шагов на крыльце и очнулся, только когда раздался голос Джека:

– Ты рано поднялся. Я как раз собрался разжечь камин.

– Я должен сообщить тебе кое-что важное, – вместо ответа сказал Бред торжественно.

Джек сел на низкую табуретку поближе к огню.

– Я решил просить Шелби выйти за меня замуж и остаться здесь. Мы любим друг друга, а сейчас, кажется, это самое главное.

– В добрый час! – Джек расплылся довольной улыбкой.

– Тебя это не удивило?

– Ни один человек здесь не ошибся насчет вашего отношения друг к другу. Все сразу стало ясно. Мы все только удивлялись, как же долго вы сами не могли этого понять.

– Я уверен, Абби тоже будет рада. Она уже давно хочет женить меня.

– Шелби славная девушка. Абби она сразу пришлась по душе. Я знаю, для Абби важно, чтобы ты был счастлив. Она любит тебя как мать. Ну а что делать теперь с той повозкой?

– Займись ею, когда будет время.

Шелби уже проснулась и, не найдя рядом Бреда, вылезла из постели, подошла к двери, но, услышав обрывок разговора, остолбенела. Сердце ее замерло.

– Я сделаю, что давно уже следовало сделать, – говорил Бред. – Я не могу бросить все на полпути. Джек, займись повозкой, а у меня куча дел на ранчо. Надо наконец навести порядок с водой, решить вопрос со скотом.

Порядок с водой! Скот! Шелби закусила губу, чтобы сдержаться, но глаза налились слезами. Он решил отвезти ее домой.

Она с болью вспомнила восхитительную ночь – ночь любви. И вдруг услужливая память подсказала: «Он повторял: «Я хочу тебя», но ни разу не сказал: «Люблю»».

И нахлынула обида, которая, как правило, не медлит с приговором, и подсказала, что Бред всего лишь посмеялся над ней, воспользовался слабостью, чтобы без хлопот доставить в Чарльстон.

Шелби прикрыла дверь и вернулась в постель подумать.




Глава 16


Истосковавшийся по дому Бред занялся делами. Шелби видела, что в усадьбу притащили их повозку. Это разбило ее сердце, но не лишило воли. Что ж, она будет действовать. Шелби уже знала, что где-то недалеко есть город. Она доберется до него, обязательно доберется.

За ужином Шелби была сдержанна, чем очень озадачила Брэда. Сославшись на усталость, она сразу отправилась к себе в комнату, Бред пошел было за ней, но Джек увлек его в конюшню посмотреть заболевшую лошадь.

Бред закончил дела поздно и отложил разговор с Шелби до завтра. Ему не могло и в голову прийти, что можно потерять сейчас свое счастье.

Стояла тихая звездная ночь, но что-то неуловимое в природе говорило об изменении погоды.

Животные первыми почувствовали перемену. Появились тучи. Похолодало.

Джек первым вышел из дома тем утром и в полутьме направился к конюшне. Он уже понял, что приближается ураган.

В конюшне он повесил на крюк фонарь и принялся чистить стойла. Прошло не меньше часа, когда он заметил исчезновение одной лошади. Забеспокоившись, Джек заторопился обратно к дому. Окна уже засветились, начинался новый день.

Абигаль хлопотала в кухне.

– Завтрак еще не готов, Джек, – сказала она, удивившись его раннему появлению. – Ты что же, уже со всем управился?

– Нет, я только пришел сказать Бреду, что одной лошади нет на месте.

Бред побледнел. Выбежав из кухни, он бросился к комнате Шелби. Увы, комната была пуста. Он вернулся, встреченный ошеломленными взглядами друзей.

– Сильный ураган приближается, – старался не выдать беспокойства Джек, но голос его звучал мрачно. – Чертовски сильный.

– Дьявол! – проронил Бред. – Джек, седлай лошадь.

– Она заблудится, Бред, – только и могла сказать Абигаль.

– Скорее седлай, – повторил Бред. – Я ее верну. – Он схватил куртку, по-прежнему висевшую на крюке за дверью. Он ненавидел себя за то, что поверил… и за то, что не верил, – тоже. Она смела говорить о доверии! Поверил, дурак!

Бред был очень зол, но еще больше встревожен. Эта малышка ринулась одна в бескрайние просторы степи. Что угодно может случиться, пока он догонит ее.

Когда Бред вышел на крыльцо, Джек уже вывел оседланную лошадь, следом вышла Абигаль. Втроем они взглянули на безнадежно темнеющий горизонт. Ураган мог обрушиться в любой момент.

– Ради всего святого, Бред, – сказала встревожено Абби, – ты должен найти ее.

– Знаю, Абби, знаю. Найду, – ответил он хмуро и не очень уверенно.

– Может, нам с ребятами помочь тебе? – спросил Джек.

– Нет. Когда начнется эта чертовщина, всем хватит дел здесь. Если мне понадобится помощь, я вернусь.

– Бред, будь осторожен, – Абигаль беспокоилась всерьез. – Ветер уже крепчает.

– Нужно найти следы, пока не полило. – И он пустил лошадь в галоп. В тот же миг сверкающий излом молнии разорвал небо, и немного погодя докатился низкий рокот.

Бред летел во весь опор, в отчаянии повторяя: «Берегись, Шелби… Боже, береги ее».

Шелби думала. Она не может остаться с Бредом, раз он не верит ей, значит, нужно скорее уехать отсюда, добраться до города и оттуда телеграфировать друзьям. На этот раз он ее не поймает. Решившись, Шелби выскользнула из дома.

Из предосторожности не зажигая фонарь, она довольно долго прокопалась в конюшне, подбирая нужное седло. Наконец Шелби вывела из стойла лошадь, провела шагом достаточно далеко от дома, чтобы никто не услышал топот, вскочила в седло и пустила лошадь рысью.

Удалившись от усадьбы, она перешла на ровный шаг. Шелби была настолько поглощена своими мыслями, что не заметила изменения погоды, пока резкий холодный ветер не прохватил ее насквозь. Шелби старалась придерживаться направления по звездам, но часа через два тучи закрыли и звезды и луну. Скоро она поняла, что заблудилась.

Стало очень холодно. Беспокойно вела себя лошадь. Шелби спешилась и взяла ее под уздцы. Лошадь оказалась пугливой, приходилось все время останавливаться и успокаивать ее. Раскаты грома становились все ближе. Обезумевшее животное стало неуправляемым. Шелби села в седло.

К рассвету она поняла, что надвигается ураган. Было уже утро, но едва просветлело. Притихшее было животное опять взбунтовалось. Зловещее напряжение взорвалось внезапной вспышкой молнии, и раздался оглушительный удар грома. Испуганная лошадь взвилась на дыбы, и Шелби, вскрикнув, упала ей под ноги.

Бред сразу определил, куда направилась Шелби. Он торопился: его тревожило приближение урагана. От такого урагана трудно защититься даже бывалому человеку, не то что слабой девушке. Время от времени он поглядывал вверх на сгущающиеся тучи, прикидывая, сможет ли догнать ее до светопреставления. Надо же было сбежать прямо в ураган!

Молнии вспыхивали все чаще. Бред взобрался на вершину холма. Отсюда вело два пути: в овраг или по узкой тропе на хребет. Он спрыгнул на землю и по следам попытался определить, куда направилась Шелби.

Найденный след испугал. Шелби спустилась в овраг, не подозревая, что он соберет бурный поток, как только хлынет дождь.

Бред сел на лошадь и начал спускаться вниз. Послышался приближающийся топот копыт. Он затаил дыхание, потом помертвел от ужаса. Навстречу летела лошадь без всадника.

Будто железный кулак сжал сердце. Бред ловко схватил поводья и остановил лошадь. Теперь оставалось спешить туда, откуда прибежала сбросившая Шелби кобыла. Почувствовав сильную руку, она покорно пошла следом.

Ярость, бушевавшую в душе, вытеснил страх за девушку. Мысль, что он может ее потерять, была болезненно невыносима.

Не чувствуя боли, Шелби вскочила на ноги и сердито посмотрела вслед убегавшей лошади. Она была хорошей наездницей, но сейчас потеряла самообладание, и животное это почувствовало. С угрюмым упорством Шелби быстро зашагала вперед. Должен же быть где-нибудь поблизости город или хоть ранчо. Ее не заставят сдаться ни Бред Коул, ни этот ураган.

Молнии вспыхивали все чаще, и, казалось, гром грохотал по всему небу. Забрезживший утренний свет быстро поглотила тьма от нависших черных туч. Шелби прибавила шагу. Конечно, разумнее повернуть назад, но этого-то она ни за что не сделает.

Склоны оврага серыми стенами поднимались по обе стороны тропы, а сверху в эту мрачную щель заглядывало черное чужое небо.

Шелби решила переждать ураган. Но было поздно. Буря началась.

Страх Бреда возрастал с каждой минутой. Зная, что Шелби осталась без лошади, Бред надеялся ее быстро догнать, но тут с неба обрушился сплошной поток воды, такой плотный, что на два шага вокруг уже ничего нельзя было различить. Порывистый ветер превращал поток в пенящуюся и бурлящую стихию. Все шумело и завывало вокруг. Закручивающийся в вихрь ветер, грохот воды и грома, зловещие вспышки молний – казалось, это уже никогда не кончится.

Шелби сразу вымокла до нитки. Она искала какое-нибудь укрытие и наконец увидала огромный угловатый камень, выдающийся из стены оврага футах в двенадцати над землей. Этот естественный навес служил плохой защитой, но спрятаться под ним было все же лучше, чем остаться в центре разыгравшейся стихии.

Шелби крепко обхватила себя руками, стараясь сохранить тепло, но с каждой минутой становилось все холоднее. Пригнувшись, она забилась в углубление под камнем, но это не спасло ее ни от дождя, ни от ветра.

Бред медленно продвигался вперед, пристально всматриваясь в каменные стены, надеясь в темноте найти ее. Он знал, что Шелби должна быть где-то рядом. Пешком она не могла далеко уйти.

– Шелби! Шелби! – закричал он изо всех сил.

Напряженно прислушался, надеясь в шуме бури различить ее ответ. Но ветер подхватывал и уносил звуки.

– Шелби!

Шелби, скорчившись, прижалась к каменной стене. Впервые она, потеряв самообладание, испугалась. Уронив голову на колени, она разрыдалась, с раздражением понимая, что это слезы жалости к себе.

Вдруг показалось, что сквозь рыдания она слышит, как Бред зовет ее. Сердце отозвалось в робкой надежде, но она не поверила, решив, что принимает за желаемое завывания ветра. Стало страшнее и еще больше жаль себя – никто не найдет ее здесь.

Снова послышался голос Брэда. Шелби подняла голову, вглядываясь в отвесно падающий темный поток. Теперь она слышала его. Значит, он рядом. Шелби встала и вся обратилась в слух. Опять сквозь шум пробился его голос.

– Бред! Бред! – Девушка старалась перекричать сплошной грохот. Она прислушалась, но ответа не было. Накатил страх, что он может не услышать ее, пройти мимо. В приступе отчаяния она закричала до хрипоты, до боли в горле.

Непрошеные слезы хлынули из глаз, когда перед ней появились неясные очертания человеческой фигуры. Она бросилась в его объятия, доверившись его надежной силе.

С облегчением Шелби почувствовала крепкие руки и, подняв глаза, встретила тревожный взгляд серых глаз, в которых были и боль, и тревога, и облегчение. Он прижал ее к груди, успокаивая и согревая.

Бред оторвался на миг, чтобы молча взглянуть на нее, и поцеловал со страстью, которая по силе могла сравниться разве что с бушующей вокруг стихией.

Она охотно подчинилась упругой силе его рта.

– Как ты себя чувствуешь?

– Теперь хорошо.

– Пойдем. Нужно выбираться отсюда! Бред подвел ее к лошади, а она все не переставала удивляться всему, что произошло. Она удивилась еще больше, когда узнала, что у входа в овраг, всего в нескольких сотнях футов, есть надежное убежище.

Бред расседлал лошадей и провел их в глубь пещеры. Шелби слышала во тьме гулкие шаги и догадалась, что он собирает разбросанные деревяшки, чтобы разжечь хоть небольшой костерок.

– Хотел бы я знать, какого черта ты помчалась в ураган?

– Хотела уехать подальше от тебя и твоего сладенького вранья крикнула она и, вспомнив об обиде, вспыхнула.

– Куда же ты направилась?

– В Калифорнию, куда же еще.

– На этой лошади – да в Калифорнию!

– Я хотела сначала добраться до любого города, а потом решить, куда двигаться дальше. Я все же не законченная дура.

– Ты выбрала неверный путь. От нас до любого жилья чертова уйма миль. – Бред никогда не видел Шелби такой потерянной. – И не понимаю, о каком вранье ты твердишь? Это ты постоянно что-то выдумываешь. Надо же оказаться таким дураком, чтобы опять поверить твоим россказням!

– Моим! – взвизгнула она. – Выходит, я лгу. А ты сам?

– Я тебе не лгал никогда.

– Не ты ли велел Джеку поторопиться и притащить повозку? Боже мой, деньги значат для тебя так много, что ты можешь притворяться… притворяться, что… – голос сорвался в ярости и обиде. И вдруг сильная усталость навалилась на нее, и в какой-то мучительной безысходности она закончила: – Я устала от этой истории.

Бред сразу понял, что произошло. Она слышала обрывок разговора с Джеком. Но все объяснение он счел за лучшее отложить, а сейчас нужно стащить с нее мокрую одежду, пока она не заболела. Бред знал, что без сопротивления этого сделать не удастся. Она заледенеет, прежде чем уступит.

– Ты самая упрямая женщина из тех, что встречались мне, – проворчал Бред, подходя к ней ближе. Он решительно взял ее за руку и подтащил к огню, потом, не обращая внимания на протест, начал раздевать.

– Ты что делаешь? – закричала Шелби, отбиваясь.

Бред схватил ее за плечи и встряхнул:

– Нужно снять все мокрое. Ты можешь заболеть.

Впрочем, Шелби уже и так бил озноб.

Бред стянул с нее мокрую одежду, и не успела она опомниться, как осталась в панталонах и нижней сорочке, прилипших к мокрому телу. Бред закутал Шелби в одеяло. Он видел ее глаза, кипевшие бессильным гневом.

– Ты слышала только половину разговора.

– Этого хватило.

– Ты не знаешь, о чем мы говорили вначале. А я сказал, что люблю тебя и хочу на тебе жениться.

– Вранье, – неуверенно пробормотала она и посмотрела на Брэда с немым вопросом. Они стояли друг против друга, глаза – в глаза.

Бред протянул руку, чтобы поправить ее спутавшиеся волосы, и неожиданно смешался. Неизвестно, кто сделал первый шаг, но в следующее мгновение они бросились друг к другу в объятия.

– Боже мой, Шелби, я боялся, что уже никогда не найду тебя.

– А я хотела, чтобы нашел. Я не могла остаться, потому что… Но я не перенесла бы этого, – лепетала она бессвязно.

– Я люблю тебя.

– Ты должен поверить мне…

– Да.

– Когда я говорю, что люблю тебя, – ласково договорила она.

– Мне кажется, я полюбил тебя сразу, как только увидел твою фотографию. Я буду любить тебя, что бы ни случилось.

Он обнял и привлек ее к себе. Так они и стояли у огня, оттаивая от холода и одиночества.

– Расскажи мне сейчас всю правду. Это важно.

Шелби путалась в словах, теряла нить событий, и Бред не дослушал ее, привлек к себе ее головку и поцеловала Шелби закрыла глаза, упиваясь ласками его губ, чувствуя кожей его теплое дыхание. Она сама нашла его рот, и Бред подчинился силе ее поцелуя.

– Сейчас не время и не место, Шелби, – шептал Бред, целуя нежную ямку внизу шеи. – Я очень люблю и хочу тебя.

Она ласково провела ладонью по его щекам и опять поцеловала.

– Я знаю.

Бред быстро расстелил одеяла поближе к огню и увлек Шелби на это простое ложе.

Он нежно поцеловал лоб, закрытые веки, щеки и вернулся к губам, чтобы выпить ее, такую пьянящую и сладкую. Горячий поток подхватил и понес Шелби в головокружительном наслаждении. Медленно раскрылись губы навстречу его рту. Чуткие пальцы больших сильных рук, едва касаясь, ласкали нежную кожу шеи и теплых плеч, задержались на груди, скользнув по стройной талии, устремились ниже. Он осторожно подтянул ее к себе, снова завладел ее ртом, затем, прижавшись жаркими губами к ложбинке между грудями, приподнялся над нею – и одним движением тесно прижался к ней.

Шелби пронзило сладостное наслаждение… Он услышал приглушенный стон и почувствовал, как она дрожит всем телом в мучительном ожидании…

Они лежали обнявшись. В восторге, который они пережили сейчас, притворству не могло быть места.

Бред повернулся на бок и заглянул ей в глаза:

– Я хочу тебя спросить кое о чем. Шелби ждала этого вопроса.

– Твоя тетушка Энн…

– Она не тетушка мне, а жена дяди Джо. Мы никогда не встречались. О ней я узнала только из писем Уинтер. И хорошо, что мы не знакомы. Надеюсь, что теперь, когда Уинтер спасена, дяде Джо хватит разума порвать с этой женщиной.

– Помнишь ту ночь у костра, когда ты пела колыбельную? Ты сказала, что эту песню пела тебе твоя мама. А я все никак не мог вообразить Энн Степлтон, поющую колыбельную.

– Я познакомлю тебя с мамой. Она очень похожа на дядю Джо и внешне, и по характеру. Она тебя полюбит.

– Ты уверена? Я ведь увезу тебя далеко от нее.

– Мама сама сбежала с моим отцом, и они были очень счастливы. Мы будем навещать ее. Поверь, она полюбит тебя.

– Итак… ты все-таки Шелби.

– Да, – улыбнулась она. – А Уинтер далеко отсюда. Я надеюсь, она тоже счастлива. Если мои расчеты правильны, она уже должна стать женой Грэга Филлипса. Дядюшка, конечно, не предполагал, что у нас все так получится. Он постарался хорошенько защитить меня от неожиданностей. Дядя Джо переоценил всех нас троих и явно недооценил тебя.

– Между прочим, он послал телеграмму, чтобы предупредить тебя о моем появлении на сцене.

– Телеграмму?

– Да, – засмеялся Бред. – Вам послали телеграмму в Канзас-Сити, но вы уже уехали, и местный почтальон буквально умолял меня захватить ее для вас, леди.

– И ты оказался настолько добрым, что согласился. – Шелби рассмеялась.

– Не столько добрым, сколько предусмотрительным. Это было самое удачное совпадение в моей жизни. Спасибо твоему дядюшке.

– Он хотел как лучше.

– Я в самом деле ему благодарен. Он выбрал лучший способ, чтобы защитить тебя. Но, похоже, теперь мне придется подумать о том, как защитить себя.

– Ты о Джаспере? Он ласков, как котенок.

– Этот малыш уже однажды приласкал меня.

Шелби засмеялась:

– Бред… ты сейчас веришь мне?

– Я верю в нас. Наше счастье – только об этом я беспокоюсь. Я думаю… может быть, мне стоит вернуть деньги?

– Но твое ранчо…

– Что-нибудь придумаю.

– Ты заработал эти деньги, Бред. Ты выполнил то, о чем просил дядя Джо. Да и я попортила тебе жизнь.

– Да, ты заставила меня побегать, – усмехнулся он. – Были у меня трудные случаи в моей полицейской практике, но таких…

Шелби обняла его за шею.

– Ты все же поймал меня. Теперь все дело в том, что ты собираешься делать дальше.

– У меня великие планы. Только я хочу получить от тебя одно обещание.

– Обещание? Что я должна обещать?

– Время. Мне нужно время. Если у меня будет вся жизнь, я докажу, что люблю тебя.

– Вся жизнь, – произнесла Шелби. – Мне это подходит. – И он услышал ласковый смех.




Глава 17


Свернувшись под одеялом рядом с Бредом, Шелби счастливо вздохнула. Бушевал ураган, словно разгулявшееся чудовище, а им вдвоем было тепло и уютно.

– Я подброшу что-нибудь в огонь, – шепнул Бред, не разжимая объятий, упиваясь ее близостью.

– Ты не замерзла. – Шелби улыбнулась и плотнее прижалась к нему.

– Нет, мне не холодно, – горячо зашептала она в самое ухо, – мне никогда еще не было так тепло. – Она озорно прикусила мочку его уха и почувствовала, как в ответ напряглись мускулы. Он поцеловал ее, и этот поцелуй длился долго.

Серая мгла струилась снаружи через вход в пещеру, причудливые контуры которого резко обозначались при вспышках молний. Бред откинулся на спину. Тлеющие угольки костерка отражались в глазах Шелби.

– Ты даешь мне неизмеримо больше, чем я когда-нибудь смогу тебе отдать.

– Я хочу только одного – остаться с тобой.

– Боюсь, твой дядюшка будет другого мнения.

– Нет, мы спасли Уинтер, спутали планы «тетушки Энн», теперь нужно только дождаться назначенного времени – и мы вернемся домой… домой, сюда, забудем все и заживем своей жизнью.

– Все прекрасно складывается, не правда ли, моя любовь?

– Я все жду, когда же проснется твой разум. – Шелби шутливо вздохнула.

– Похоже, дождь зарядил надолго. Кто знает, сколько времени мы еще проведем здесь.

Бред испытующе посмотрел на нее, и сомнение вновь шевельнулось в его душе. Оно беспокоило его, как заноза, даже когда он опять привлек к себе Шелби и поцеловал. Но мало-помалу он успокоился, мучительный вопрос показался смешным.

Шелби заснула в его объятиях. Бред испытывал истинное наслаждение, обнимая ее теплое тело. Он вспомнил их встречу, чудо любви, объединившей их всем преградам вопреки, любви, которую, он надеялся, они смогут сохранить всю долгую жизнь.

– Я люблю тебя, Шелби Вейл, – шептал он, целуя ее волосы. – Я знал это с той самой минуты, когда тебя увидел. Я сделаю все, чтобы ты об этом не пожалела.

В ответ на это обещание Шелби теснее прижалась к нему. Он улыбнулся и крепче обнял ее.

Шелби проснулась среди ночи. Ее бил озноб, хотелось пить. Она с трудом поднялась, стараясь не беспокоить Брэда, и нашла воду. Несколько глотков не принесли облегчения. Шелби подошла к выходу и подставила ладонь под прохладные струи. Жар отступил. Она вернулась и забралась под одеяло, прижавшись к Бреду. Он, не просыпаясь, крепко обнял ее, и она, счастливая, снова заснула.

Перед рассветом Бред и Шелби проснулись и подошли к выходу из пещеры. Плотная завеса воды отделила их от остального мира. Шелби подумала: «Как странно свела нас судьба». Мучительно болела голова.

– Я никогда не видела такой бури, – сказала Шелби.

– Ты городская девчонка, – засмеялся Бред.

– Как бы не так. Я не совсем городская. Я родилась на ферме и научилась ездить верхом еще в детстве. А смотреть на дождь отсюда мне очень нравится. Этой буре я многим обязана. – Шелби повернулась к Бреду: – Бред, через некоторое время я должна вернуться к маме и дяде.

– Когда настанет время возвращаться, мы поедем вместе – поздравим твою кузину и пожелаем ей счастья. И еще мы вернем деньги твоему дяде и сообщим ему, что твой дом здесь, вместе со мной.

– Деньги… Он перебил ее:

– Шелби, мне не нужно этих денег. Всех денег в мире не хватит, чтобы купить тебя. Я очень раскаиваюсь в том, что заставил тебя вытерпеть. Но конечно, – он усмехнулся, – ты тоже не дала мне спокойно спать.

– Дядя Джо не думал, что ты поймаешь меня. А Джаспер и Доббс… – она засмеялась, – думаю, что по крайней мере Джаспер будет очень огорчен. Интересно, где они сейчас?

– Надеюсь, что не ближе чем в паре сотен миль отсюда.

Они вернулись к огню, и Шелби вздохнула:

– Почему я не захватила что-нибудь поесть, кроме печенья. Я умираю от голода.

– Дождь скоро кончится, и Абби будет счастлива накормить тебя. Бьюсь об заклад, она умирает от беспокойства.

– Мне жаль, что все так вышло. Она очень добра ко мне.

Они сели на одеяло. Бред подбросил в огонь несколько сучьев.

– Сколько еще может продолжаться этот потоп?

– Бывали случаи, когда дождь лил много дней. – Бред улыбнулся, заметив быстрый, испуганный взгляд. – Но думаю, он скоро кончится. – Бред погладил ее по голове. – Между прочим, я вовсе не тороплюсь отсюда выбираться. В этой пещере мне так хорошо, что и представить невозможно.

– А где же ты раздобудешь денег для ранчо?

– Во-первых, придется подождать с покупкой озера, главное – вернуть деньги. А потом… немного затянем ремешок.

– Какой же ты, однако, упрямый.

– Нет, просто я ничего не заработал. Я должен был привезти тебя домой, а я этого не сделаю. Вот и все.

Шелби прилегла рядом, убрала темные пряди с его лба.

– Расскажи о себе.

– Что же рассказать? Я был обычным счастливым ребенком, пока…

– Пока не убили твоих родителей, – закончила она за него.

Бред рассказывал о своем детстве, а Шелби внимательно слушала. Теперь она понимала его, понимала, почему он так горд и упрям. Он самолюбив, и ему будет нелегко узнать, что у нее большое собственное состояние, и Шелби благоразумно решила сейчас ничего не говорить, а преодолевать трудности по мере их поступления.

– Жизнь не баловала тебя.

– Да, хотя бывали и светлые времена, и тогда казалось, что все будет хорошо.

Шелби улыбнулась, а он вдруг заметил, как странно блестят у нее глаза Шелби возбужденно заговорила:

– Посмотри, дождь кончился, солнце выходит – Она вскочила на ноги и направилась к просвету.

Бред пошел следом. Внезапная вспышка молнии осветила маленькую фигурку.

Головная боль разрасталась. Она как будто выползла за пределы головы и заполнила собой все вокруг. Вдруг захлестнула волна сотрясающего озноба, голова закружилась, все тело словно налилось свинцом, и Шелби провалилась в глухую темноту. Голос Брэда звучал все глуше, пока темнота не поглотила его окончательно.

Бред видел, как она остановилась, покачнулась и стала медленно опускаться на пол. Он подбежал как раз вовремя, чтобы подхватить ее на руки.

Бред уложил Шелби поближе к огню, заботливо укутал двумя одеялами и подбросил в костер хвороста. Он понимал, что нужно немедленно возвращаться домой. Доктора поблизости не было, но дома Абби, доброе сердце и умелые руки которой помогут больной.

Он седлал лошадей, придумывая на ходу, как довезти ее до дома, как вдруг откуда-то из бушующей мглы прозвучало его имя. Присмотревшись, Бред увидел приближающегося одинокого всадника и по посадке сразу узнал его. Этот человек был способен разыскать его где и когда угодно. Том Маленький Бобер соскочил с лошади.

– Том, ты как нельзя кстати.

– Я приехал на ранчо, и Джек рассказал, что произошло. Я подумал, что в такой дождь ты скорее всего решишь отсидеться в укрытии, и вспомнил про эту пещеру. Ты нашел леди?

– Она здесь. Промокла и заболела. Ее надо срочно отвезти домой.

Они заботливо укутали Шелби одеялами, и Том, как ребенка, вынес ее на руках и подал Бреду, уже севшему в седло.

На обратном пути Бреду казалось, что мили бесконечны, а время замерло. Наконец лошади остановились перед домом. Том соскочил на землю и принял на руки живой сверток, чтобы сразу вернуть его быстро спешившемуся товарищу. Бред бережно прижал к себе девушку и через одеяла почувствовал, что ее бьет крупная дрожь. Он распахнул дверь и навстречу ему раздался встревоженный вскрик Мери-Бет. Резко и властно Бред оборвал расспросы и причитания.

– Нет времени на объяснения. Беги за матерью и захвати холодной воды.

Испуганная девушка убежала, а Бред осторожно положил Шелби на кровать, наклонился над ней, дрожащей рукой убрал с ее лица влажные спутанные волосы. Впервые за много дней он страстно молился.

* * *


Бред не мог вспомнить, когда он испытывал такую смертельную усталость и тревогу. Два долгих дня Шелби металась в горячечном бреду. Бред совсем не спал. Он ухаживал как самая старательная сиделка. Абигаль не раз уговаривала его пойти поспать, но Бред решительно отвергал все предложения. Жгучая тревога, пробудившаяся там, в пещере, разрослась в глубокую незатихающую боль.

Вошла Абигаль, чтобы зажечь лампу.

– Бред, покормить тебя?

– Я не голоден. Когда же это кончится? – Он повернулся к женщине, и глаза его были полны страдания и страха.

– А то, что она рассказала Мери-Бет, правда?

– Она все рассказала?

– Да, а также и то, что вы любите друг друга.

– Почему же…

– Шелби попросила об этом. Бедная девочка боялась, как бы ты не подумал, что она ловчит. – Абигаль улыбнулась. – Я сразу все поняла про вас обоих. Но ты ведь упрям, как буйвол.

– Абби, перестань. Иди.

– Конечно. Я и сама рада. Мне нечего добавить. Ты больше не хозяин себе?

– Да, – сдержанно ответил Бред, – но я должен подумать.

– Подумать? О чем? Твое самое большое желание, чтобы она осталась здесь. Ты это знаешь сам. Так в чем же ты сомневаешься?

– Да, я хочу, чтобы она осталась здесь, – подтвердил Бред.

– И что же? Предложи ей остаться.

– Я предложил. Но может быть, это нужно только мне. А как же она?

– Что она?

– У нее совсем другая жизнь, ей будет трудно.

– Трудно! – передразнила Абигаль. – Вряд ли она так думает. Ты в самом деле любишь ее, Бред?

Он промолчал, сжав зубы.

– А деньги… – не закончила Абигаль свой вопрос.

– Деньги ничего не значат. Думаю, ты права, Абби.

Абигаль направилась к двери, но отказаться от последнего слова не могла.

– Если ты позволишь ей уехать, это будет самой большой ошибкой в твоей жизни. – И она захлопнула дверь, прежде чем он успел ответить.

Бред взял руку Шелби. Сжав в ладони маленькое и нежное запястье, он услышал слабое биение пульса.

– Шелби, – прошептал он охрипшим от усталости голосом, – Шелби, вернись ко мне оттуда. Я не выдержу больше этот ад.

Он вздохнул, поднес к губам безжизненную руку и нежно поцеловал каждый пальчик. Потом вскочил и нервно зашагал по комнате. Напряженная тишина нарушалась лишь тяжелым дыханием больной. Ему хотелось плакать, рыдать, ненависть к себе отнимала последние силы. Он выглянул в окно, но всегда радующий пейзаж не нашел отзвука в сердце.

Шелби сопротивлялась тяжелой темноте, навалившейся на нее. Ей не хватало воздуха, и мучительная тревога, которая жила в ней, стала стремительно разрастаться в страх. Знойная тьма, окутавшая ее, сгустилась настолько, что стала похожа на расплавленную лаву.

Однажды показалось, что она не одна в этом аду, и это ощущение возвращалось снова и снова. Словно доносился знакомый голос, а кожи касалась прохлада, как дуновение ветерка.

Снова послышался ласковый голос, произносивший ее имя, вызывающий ее из тьмы. Глаза не открывались из-за навалившейся на веки тяжести, но знакомые прикосновения и голос утешали, приносили облегчение. Вдруг все пропало. В страхе потерять последнюю надежду, связывающую ее с жизнью, Шелби открыла глаза.

Через минуту-другую прояснившееся сознание установило, что она уложена в уютную постель, раздета. Вслед пришло ощущение, что она не одна. С трудом повернув голову, Шелби узнала высокого широкоплечего мужчину. Она хотела позвать его, но это ей не сразу удалось – дрожащие губы шевельнулись беззвучно, а потом незнакомый хриплый шепот оформился в едва узнаваемое слово.

– Бред? – Звук был так слаб, почти не отличался от бессвязного бормотания, которое он слышал последние два дня. Она позвала снова. Бред обернулся, на него смотрели синие глаза, такие милые, такие родные. Горячая волна радости поднялась в его груди.

– Наконец-то ты решила вернуться к нам.

– Как я здесь оказалась? Я ничего не помню.

– Успокойся, дорогая. Ты была очень больна. Потом все вспомнишь.

Шелби облизнула пересохшие губы и попыталась улыбнуться.

– Вот уж не думала, что все так обернется. – Она лукаво улыбнулась.

– Еще бы – попасть в такой ураган! Но он и соединил нас. Хорошо, вовремя приехал Том. Что бы я делал с тобой там, в пещере, без воды и пищи… и без помощи Абби!

– Она очень добра ко мне. – Шелби внимательнее присмотрелась к Бреду. Он выглядел так, будто долго не спал.

– Ты очень устал.

– Не волнуйся обо мне. Все в порядке. Побереги силы для себя. Ты хочешь есть?

– Хочу. И пить тоже.

– Пойду разведаю, что есть на кухне. – С трогательной осторожностью он взял ее руку. – Ты быстро поправишься. – Его губы бережно коснулись ее пальцев. – Когда ты поправишься, мы решим, что делать дальше.

Он поднялся и решительно направился к двери. Оставшись одна, Шелби с некоторой тревогой размышляла над его словами. Ведь у него было время подумать. Не изменил ли он своего решения?

В кухне Брэда встретил настороженно-вопросительный взгляд Абигаль.

– Она пришла в себя, похоже, горячка отпустила. Хочет есть и пить. У тебя есть что-нибудь?

– Конечно, – ответила Абигаль. – А сам поешь?

– Покорми сначала Шелби. А я посплю пару часиков, а потом съем все, что ты дашь.

Абигаль поставила греть воду и собрала на поднос легкий обед: немного супа, чай – этого вполне достаточно для ослабевшей Шелби.

Пока вода грелась, она отнесла еду Шелби.

– Приятно узнать, что ты надумала поправиться. Ты очень напугала всех нас, – сказала Абби, пристраивая поднос на маленький столик рядом с кроватью.

– Где Бред?

– Пошел отдохнуть. Он не спал все это время. – Абигаль присела на край кровати и начала кормить больную. – Не торопись и не старайся съесть много сразу. Желудок не выдержит. Потом мы помоемся, и я сменю постель.

Шелби проглотила несколько ложек супа и благодарно вздохнула:

– Суп замечательный.

– Спасибо. – Абигаль испытующе посмотрела на девушку. – Шелби, я хочу спросить тебя кое о чем, можно? Почему ты сбежала? Разве ты не видела, что надвигается буря?

– Я не знала, что бывают такие страшные ураганы. Мне хотелось подальше уехать от Бреда. – И она рассказала о подслушанном разговоре. – Я решила, что должна уйти. Должна.

– Я не знаю, что произошло у вас там, но я видела, как сильно он переживал. Он был сам не свой. Он любит тебя… очень любит.

– Он не может любить меня сильнее, чем люблю его я, – ласково улыбнулась Шелби.

– Все сомнения позади?

– Кажется, да. Скоро уже мы можем поехать домой, к маме и дядюшке. История подошла к концу. А потом мы вернемся сюда… вместе.

– Я рада, что вы оба так решили. И если я сую нос в ваши дела, то только потому, что люблю этого парня как сына.

Шелби погладила сжатые в волнении добрые руки женщины.

– Ты можешь быть спокойна, Абби. Я люблю его и хочу, чтобы он был счастлив. Меня беспокоят сейчас только деньги. Они нужны ему для ранчо.

– Да, деньги очень нужны.

– Но он не хочет их брать. Он собирается вернуть деньги дяде. Абби, у меня есть деньги. Но…

– Но его чертову гордость не перешибешь, – закончила Абигаль со счастливым смехом женщины, преисполненной гордости за своего сына. – Хочешь совет? – спросила она лукаво. – Жени его на себе, а потом уж расскажи о деньгах.

– Но он рассердится.

– Знаю. Он будет рвать и метать, – Абби прищурила глаза, – есть у меня предчувствие, что ты справишься с ним.

Обе женщины прекрасно поняли друг друга. Абби верила в гибкий и изобретательный ум девушки. Уж Шелби найдет способ унять ярость Брэда! Она уже получила власть над ним в ту беспокойную ночь в пещере.




Глава 18


Молодой крепкий организм Шелби быстро справился с болезнью, она поправлялась. Бред не отходил от нее все это время и обращался с нею так, словно она была дорогой фарфоровой игрушкой.

Бред вошел в комнату с полным подносом в руках.

– Бред, я могу встать к столу, – запротестовала Шелби.

– Побудь еще в постели, – ответил Бред. Он поставил поднос на столик и присел рядом с ней.

– Бред, – сказала она ласково, – все хорошо.

– Я знаю, но хочу, чтобы было еще лучше. – Он поцеловал ее.

Она ловко обхватила его шею и привлекла Брэда к себе. Уловив в нем неуверенность, поцеловала – долго и сладко. Ее поцелуй был не просто проявлением нежности, то был призыв, просьба, обещание. Он ответил, не успев подумать. Когда он оторвался от ее губ, она ласково заглянула в его глаза.

– Я очень люблю тебя, Бред Коул, – сказала Шелби, – и если ты не выпустишь меня из этой постели… – Она озорно улыбнулась.

– Не выпущу, – засмеялся Бред, а потом уже серьезнее добавил: – Ты должна быть послушной девочкой, хорошо кушать и вовремя отдыхать. Утром мы пойдем погулять, если ты, конечно, будешь хорошо себя вести.

Абигаль, проходя мимо, с удовольствием услышала радостный смех. Она потушила лампу и пошла домой. Она успокоилась за Брэда. Дома она то и дело поглядывала на окна большого дома и, увидев, что погасло последнее окно, понимающе улыбнулась. Будущее тех, о ком она трепетно заботилась, обещало быть светлым.

На следующее утро Абигаль хозяйничала в кухне в прекрасном настроении Она готовила завтрак, напевая «Прелестную Грейс». Вошел Бред.

– Доброе утро, – всплеснула Абби руками с таким выражением, будто их встреча сегодня была важнейшим событием в мире. – Собрать завтрак для Шелби?

– Нет. Вчера вечером она убедила меня, что ей пора отменить постельный режим.

– Она сильная девочка, быстро поправится. Будто в подтверждение ее слов появилась сияющая Шелби.

– Я умираю с голоду, – объявила она. – Бред обещал выгулять меня сегодня.

– Я соберу вам завтрак с собой, – с готовностью воскликнула Абигаль. – Можете гулять хоть весь день.

– Спасибо, Абби, – сказал Бред, – но я не возьму с собой ничего. Мы доберемся до Миллер-Крик и перекусим там, а к ужину вернемся.

Вошли Мери-Бет и Джек, а за ними и все работники заняли свои места за столом. Когда Абигаль поставила блюдо с жарким на стол, собравшиеся представляли уже единую добрую компанию. Шум, смех, шутливые замечания наполнили кухню, но не было человека за столом, кто не отметил бы таинственной связи, установившейся между хозяином и леди.

Их руки все время сталкивались, а взгляды встречались. Когда, закончив завтрак, они покинули кухню, несколько добрых шуток выразили общее удовольствие.

Бред и Шелби ехали не спеша. Когда они добрались до заводи, Шелби почувствовала усталость. Они спешились, привязали лошадей и побрели вдоль берега.

– Я понимаю, почему тебе так дорога эта земля, Бред. Будь эта земля моей и потеряй я хоть часть ее – мое сердце разорвалось бы.

Бред остановился.

– Шелби, эта земля действительно очень дорога для меня. Но без тебя все здесь потеряет смысл.

– Бред Коул, – сказала Шелби тихо, – ты делаешь мне предложение?

– Да. Не думаю, что это не так уж неожиданно для тебя. Между прочим, ты первая сделала предложение мне. Не забывай об этом. И теперь я не отпущу тебя.

– А я и не хочу этого. – И Шелби прильнула к нему. – Бред, я так счастлива – просто лопну от избытка счастья, – радостно смеялась она. – Я так рада, что мы встретились.

– Наша встреча – это судьба. Всевышний решил положить конец моему долгому, трудному одиночеству и вознаградить любовью самого красивого существа в мире.

– Ты избалуешь меня на свою голову, – пошутила девушка. – После всех дерзостей и грубостей, которые я выслушала от тебя, то, что ты сейчас говоришь, звучит очень сладко.

Бред бережно обнял ее головку ладонями, повлажневшими глазами поймал взгляд.

– Я хочу баловать тебя, Шелби. Хочу дать тебе все, что ты пожелаешь. Но Бог знает, как до этого далеко. Может быть, гораздо дальше, чем ты думаешь.

– Ты уговариваешь меня отказаться? – поддразнила она. – Тогда тебе не нужно будет доставать луну с неба.

– Шелби, я серьезно.

– Я тоже. Я не мимоза. Я очень сильная. Я хочу быть с тобой, рожать тебе детей, растить и воспитывать таких парней, как ты. Я люблю тебя.

– Ты самая упрямая женщина на свете.

– Как раз благодаря этому свойству моего характера, мистер, – ее огромные глаза лукаво сверкнули, – я добилась вас и надеюсь удержать.

– Ты говоришь, как женщина, которая знает, чего хочет, – сказал он и крепко поцеловал ее. – Я люблю тебя, Шелби. Ты это знаешь.

– Не сомневаюсь, – ответила она ласково и тихо засмеялась. – А сейчас самое время сказать, чего я в самом деле хочу.

– Чего же?

– Есть. – Она беззаботно расхохоталась. – Надо было взять все, что предлагала Абби.

– Так и быть, я что-нибудь раздобуду для тебя. – Бред ухмыльнулся. – Но я ничего еще не обещаю.

– В этом весь мужчина, – со смехом подытожила Шелби.

Бред извлек то, что им все-таки незаметно положила в сумку Абби, и они принялись за еду.

Они провели на берегу реки весь день. Бред нашел тихую, теплую заводь, и Шелби с удовольствием плескалась в зеленоватой воде. Им было спокойно и радостно от того, что они нашли друг друга и впереди еще много-много безоблачных дней.

Любовь в этом сказочном мире была прекрасна, и влюбленные даже не подозревали, что за каждым их движением следит прилипчивый взгляд телескопа.

Люди Карла Джеймса без особых усилий разыскали ранчо Коула и вот уже больше недели выслеживали Шелби, ожидая удобного момента. Они прибыли за два дня до урагана, убедились, что Шелби здесь, и телеграфировали хозяину, который в ответ выслал определенные и точные указания. Приказ не сразу удалось исполнить, так как девушка не оставалась в одиночестве.

Похитители выжидали подходящего случая. Грозные телохранители отстали. У Брэда, судя по наблюдениям, притупилась бдительность.

– Так это они и есть? – спросил один.

– Верняк. А она красавица, – многозначительно протянул тот, что прилип к телескопу.

– Не бери в голову, – оборвал второй. – Велено привезти в целости и сохранности. К тому же нужно все хорошо продумать. За просто так он нам ее не уступит.

– Да, – первый задумчиво покусывал губы, – похоже, она его девчонка. Это плохо.

– Он не из тех, что позволяют шутить с собой шутки.

– Он здесь ни при чем, нам нужна девчонка, а парень напрасно оказался у нас на пути.

– Ладно, ладно. Пошли.

Лошади Джаспера и Доббса шли бок о бок. Угрюмое молчание великана выдавало его тревогу и злость. По следам он понял, что Брэда и Шелби преследует еще кто-то.

– Кто бы это мог быть? – размышлял вслух Доббс.

– Может, наш друг полицейский нажил себе много врагов за свою жизнь.

– Это было бы слишком просто. Не нравится мне это.

– Сказать по правде, и мне тоже. Нужно приготовиться ко всяким неожиданностям.

– А что, если дело в Шелби? – неожиданно спросил Доббс.

Джаспер пожал плечами, но вдруг брови его сошлись на переносье еще теснее.

– Я не поручусь, что это не Карл Джеймс. Нужно быть настороже.

Доббс понимал, что ярость Джаспера возрастает с каждым часом, и появление новых действующих лиц ожесточает его еще больше.

Весь день они ехали по земле, принадлежавшей Коулу. Это само по себе раздражало Джаспера. Доббс с некоторой тревогой ожидал встречи с Бредом. Они с Джаспером по-разному оценивали происходящие события. Доббс верил, что умнице Шелби под охраной полицейского ничто не угрожает.

– Если мы заночуем, а завтра отправимся пораньше, к полудню доберемся до них, – предложил Доббс.

– Еще пару часов мы вполне можем ехать, – мрачно не согласился Джаспер.

– Не знаю, как ты, но я не в силах больше торчать на кобыльей спине, а хочу растянуться на собственной подстилке. У меня все кости болят. И еще я хочу есть и пить.

– Ладно, – согласился Джаспер. – Не пойму, зачем он привез ее сюда, вместо того чтобы торопиться в Чарльстон. Боюсь, что-то неладно. Не случилось бы чего-нибудь с ней, не дай Бог. Мне все это не нравится, и я не успокоюсь, пока не увижу ее целой и невредимой. Ты же знаешь, она богата.

– Боже милостивый! Не может же он требовать за нее выкуп!

– А почему нет?

– Ему заплатили. Очень хорошо заплатили.

– Это не идет ни в какое сравнение с тем, сколько он может получить.

Они проехали еще больше часа, наконец измученный Доббс потребовал отдыха. Он еле сполз с лошади и растянулся на земле, молча наблюдая, как хозяйничает товарищ. За ужином Доббс как бы невзначай сказал:

– Хотелось бы услышать, что скажет сам Бред.

– Черта с два я буду его слушать. Он задолжал мне слишком много, и я спрошу за все по-своему. Мне не нравятся его манеры в обращении с леди.

Быстро поев, Доббс закутался в одеяло и заснул около костра. Но Джаспер, погрузившись в свои мысли, так и остался сидеть до утра, и лишь только ночное небо засветлело на горизонте, он безжалостно растолкал Доббса. На ходу проглотив незатейливый завтрак, друзья встретили рассвет уже в пути.

В тот миг, когда их взору открылась усадьба, дверь распахнулась и из дома выбежал человек. Это был Бред Коул. Джаспер пришпорил своего бедного скакуна и помчался вниз.

* * *


В то утро Бред поднялся очень рано. Он проводил Абигаль и Мери-Бет, которые собирались в город за покупками; сам он должен был ехать на дальние пастбища. Шелби оставалась в доме одна.

– Бред, – смеялась она, – что может случиться? Если Джаспер с Доббсом нагрянут сюда, мне представится счастливый случай объясниться с ними, прежде чем Джаспер обрушит на тебя свой гнев. А от кого еще здесь ждать неприятностей?

– Думаю, ты права, – согласился Бред, но непонятная тревога не отпускала его. – Я постараюсь вернуться к ленчу.

– Возвращайся быстрее. Но, – она смутилась, – я совсем не умею готовить.

Широкая улыбка осветила лицо Брэда.

– Не беспокойся. Ты знаешь, чего я хочу, и сможешь удовлетворить мой аппетит.

Шелби лукаво улыбнулась и вернула поцелуй.

– Тебе пора, – наконец освободилась она от объятий. – Чем раньше уедешь – тем скорее вернешься.

– Пора, – вздохнул Бред. – Так и знай, я вернусь к полудню.

– Я буду ждать тебя.

Бред уехал.

Шелби побродила по пустым притихшим комнатам, с удовольствием думая о том, что скоро этот дом станет ее домом. Потом вспомнила, что Бред вернется к часу, и решительно направилась в кухню. Шелби была уверена, что, если она найдет продукты и смешает их, хоть какое-нибудь блюдо получится. Вдруг звук на улице привлек ее внимание.

Шелби подумала, что вернулся Бред. Но прошло еще слишком мало времени. Тогда она решила, что счастливый случай привел сейчас Джаспера и Доббса.

Предвкушая радостную встречу, она открыла дверь. На крыльце стоял незнакомец. Она захлопнула дверь, прежде чем он сумел помешать, и побежала к заднему выходу. Другой незнакомец, мерзко улыбаясь, уже ждал ее.

– Что вам угодно? – испуганно попятилась Шелби.

– Вы мисс Вейл? – произнес он заискивающим тоном. – Вам придется совершить небольшую прогулку верхом вместе с нами. Не делайте глупостей. Мы уже достаточно долго следим за вами, чтобы знать, что вам сейчас никто не сможет помочь.

Шелби почувствовала, как от страха заколотилось сердце. Она не могла понять, кто эти люди и что им нужно.

– Кто вы? Откуда вам известно мое имя? Что вы хотите?

– Я уже сказал, вы поедете с нами. Кое-кто хочет поговорить с вами.

– Я никуда не поеду. Будет лучше, если вы уберетесь отсюда, прежде…

– Не пугайте нас. Здесь никого нет. Тот, кого вы ждете, вернется нескоро. Вы поедете с нами по доброй воле или придется применять силу?

– Вы, должно быть, спутали меня с кем-то. Зачем…

– У меня нет времени на болтовню. Вы можете не бояться, мы не обидим вас.

Вдруг она поняла: конечно, это опять происки мачехи Уинтер. Поиски затянулись, и у «тетушки» лопнуло терпение.

Ее мозг заработал. Они не тронут ее. Только доставят туда, куда им приказали. Она должна выиграть время. Бред спасет ее.

Как только он, вернувшись домой, не найдет ее, он бросится ее искать. Неожиданная мысль заставила болезненно сжаться сердце. Бред может решить, что она опять солгала и убежала. Но она верила в своего Брэда, в его любовь, в его разум. После всего, что их связало, он не усомнится в ней. Нужно только выиграть время. Шелби взглянула на часы. Было всего шесть тридцать. Больше пяти часов до его возвращения.

– Так что?

– Куда мы направимся?

– Наш друг слишком нетерпелив, и он уже выехал навстречу.

– Он? – повторила Шелби безучастно. – Значит, не придется далеко ехать?

– Хватит разговоров. Собирайтесь – или я позову сюда Хэнка и прикажу связать вас.

Шелби показалось, что тот, кого назвали Хэнком, с исключительным прилежанием выполнил бы это приказание.

Сознавая свое бессилие, но стараясь сохранить самообладание, Шелби согласилась.

Покидая ранчо верхом на своей кобылке, к которой она уже успела привыкнуть, Шелби мысленно звала Брэда, уверенная, что пять с половиной часов преимущества не помешают ему спасти ее. Эта уверенность поколебалась, когда она увидела, как умело скрывали следы эти двое.

Через два часа быстрой езды они добрались до станции дилижансов. Их встретил человек, без сомнения, ожидавший их.

– Дилижанс будет через двадцать минут, – сообщил он угрюмо, не взглянув на нее.

– Запомни, Дайс, ты не видел нас, ты не видел ее.

– Я уже запомнил. Шелби охватил ужас.

Было десять сорок, когда Абигаль и Мери-Бет складывали свертки и кульки в повозку. Девушка развеселилась:

– Если мы хорошенько постараемся, то поспеем домой к ленчу.

– Мери-Бет, – покачав головой, шутливо укорила Абигаль, – ты настоящая заноза – нарушитель спокойствия.

– Я? Это я нарушаю покой нашего дорогого Брэда? Того самого, который кидал меня в реку, чтобы я научилась плавать? Который окунал кончики моих косичек в школьные чернильницы, который…

– Послушай, Бред и Шелби только-только налаживают свою жизнь. Оставь их.

– Да ты прямо души не чаешь в Шелби!

– Ты видела, чтобы когда-нибудь его глаза сияли так, как рядом с этой девушкой? Он любит ее. Этого для меня достаточно. На его долю выпало много бед и тревог, и, может быть, как раз сейчас его жизнь меняется к лучшему. Давай лучше купим еще что-нибудь.

– Свадебный подарок?

– А хоть бы и так, – согласилась Абигаль. Она взяла под руку дочь, и они, весело болтая, пошли по улице.

Сегодня у Брэда работа не ладилась. Едкие мужские шутки и пожелания счастья сыпались на него со всех сторон. Наконец, уступив себе и всем остальным, он отдал распоряжения и направил своего жеребца к усадьбе.

Он был уверен, что Шелби ждет его на крыльце, и очень удивился тишине вокруг. Отработанный инстинкт чуял опасность, но ум еще не понимал тревоги. Он поставил на место лошадь, вернулся к дому и поднялся на крыльцо. И здесь его охватил страх. Дверь была приоткрыта. Бред шагнул через порог и осмотрелся. Пустой дом встретил хозяина тишиной, леденящей сердце.

– Шелби! – еще с надеждой позвал он, прислушался и повторил, уже не ожидая ответа: – Шелби.

Никаких признаков ее присутствия в доме, никаких признаков борьбы, насилия. Мелькнула мысль, не Джаспер ли с Доббсом пожаловали, не очередная ли это ложь хитрой Шелби.

– Нет, – ответил он вслух сам себе, – это не ложь. Что-то случилось.

Бред вышел из дома и осмотрелся. Довольно скоро он понял, что кто-то чужой побывал здесь. Задняя дверь осталась открытой. Это были не Джаспер и Доббс. Своих друзей Шелби встретила бы с радостью, не заставляя врываться в дом через заднюю дверь.

Бред оставил послание для Абби на кухонном столе и выбежал из дома.

Седлая коня и думая о случившемся, он не заметил, как в дверном проеме появился огромный человек.

– Нет смысла седлать коня, ты не выйдешь отсюда.

Бред обернулся. Гигантская фигура заполнила широкий вход в конюшню, заслонив солнце.

– Ты не двинешься с места, пока не скажешь мне, где девушка.

Джаспер наступал на него с неотвратимостью справедливого мстителя.




Глава 19


Дилижанс двигался без остановок, и Шелби скоро догадалась, что этот дилижанс – звено хорошо продуманного плана. Бред не догадается преследовать дилижанс. Шелби признала, что имеет дело с хитрым противником.

Они уже проехали не один десяток миль по рытвинам и ухабам, Шелби очень устала и проголодалась. За полдень они остановились у убогой лачуги. Краткая остановка ничего не прояснила для Шелби. Хозяева молча приготовили еду, и Шелби сытно поела, решив, что от голодовки проку не будет. Кто знает, когда они будут есть в следующий раз.

Шелби рассудила, что главная опасность исходит не от похитителей. Она, правда, постоянно чувствовала липкий взгляд Хэнка, но того в случае чего сдержит второй разбойник.

Шелби свернулась калачиком в углу дилижанса, стараясь найти удобное положение. Верховая езда казалась сейчас менее утомительной. В окно было видно, как порозовело предзакатное небо, угас день, потом бледный свет луны посеребрил равнину. Шелби совсем потеряла представление о времени, и только бесконечная усталость говорила ей, что наступила глубокая ночь.

Наконец дилижанс замедлил ход и остановился. Дверь распахнулась.

– Выходите, – прозвучал голос, лишенный всяких интонаций.

Шелби чувствовала себя совершенно разбитой. Обессилев, она еле стояла на ногах, но, когда Хэнк протянул руку, чтобы поторопить, она испуганно и брезгливо отдернула свою. Хэнк угрожающе заворчал, но незнакомый голос насмешливо приказал ему держать руки подальше от мисс. Несколько тихо сказанных слов отбили у Хэнка желание приближаться к пленнице. Шелби поняла, что появился новый источник опасности.

– Входите, мисс, поешьте и немного отдохните, – предложил тот же голос.

– Куда вы меня везете?

– В свое время вы все узнаете, – рука обладателя твердого голоса подобно стальному обручу сжала ее запястье. – А пока я должен предостеречь вас от неосмотрительных поступков.

– Вы по крайней мере можете мне объяснить, что все это значит? Вы врываетесь в мой дом и…

Он перебил ее с театрально-слащавой улыбкой:

– Мисс Вейл, пожалуйста, не будем играть в эти детские игрушки. Я прекрасно знаю, кто вы, точно так же, как вы догадываетесь, почему вы с нами.

– Если вы знаете, что я Шелби Вейл, зачем же вы везете меня? Я не та женщина, которая вам нужна.

– Как раз та самая.

– Зачем? Почему я? Вы ищете Уинтер Степлтон.

– Почему вы так решили? – голос звучал издевательски. Шелби похолодела: без ее ведома игра, в которую она так весело играла, вдруг стала действительно опасной. – Вы утомились, вам следует немного поспать. На рассвете мы отправимся дальше, – добавил человек и втолкнул ее в дом. За спиной щелкнул замок.

Шелби осмотрелась. Ее заперли в маленьком, но вполне чистом и опрятном доме. Она легла на самодельную скамью, стоящую у стены, и только сейчас поняла по-настоящему, как устала.

Было еще темно, когда щелкнул замок и дверь распахнулась. Шелби села, еще не проснувшись окончательно.

Вошел Хэнк, не поворачивая головы в ее сторону, внес тазик с водой и поставил его у двери.

– Босс велел поторопиться. Умоетесь – выходите завтракать. Пора отправляться.

Шелби кивнула в ответ, и он ушел, плотно закрыв за собой дверь. Очевидно, «босс» хорошенько поговорил с Хэнком. Она вспомнила о человеке со сдержанными манерами.

Трое мужчин стояли у маленького костра неподалеку. Запах жареного бекона и кофе напомнил Шелби, что она очень голодна. Тот, кого назвали боссом, протянул тарелку Шелби.

– Вы должны хорошо поесть, – резко распорядился он. – Мы больше не сможем останавливаться.

– Почему вы не можете объяснить, что происходит?

– Потому что это не мое дело. Мне заплатили за то, чтобы я привез вас на место встречи, а не за разговор с вами.

Он вернулся к костру. Это был красивый мужчина лет сорока, с бесстрастным выражением лица. Судя по худощавой сильной фигуре, ему была знакома тяжелая, физическая работа. Оглядевшись, Шелби не нашла дилижанса: должно быть, она крепко заснула и не слышала, когда он уехал.

Не прошло и получаса, как маленький отряд был в пути – двое мужчин впереди, за ними Шелби, Хэнк замыкал отряд.

Они шли ровной рысью. Время от времени «босс» оглядывался через плечо, желая убедиться, что девушка не отстает. Заданный темп его удовлетворял. Шелби устала. Опять разболелась голова. Но, выполняя чью-то злую волю, мужчины торопились, не собираясь отдыхать. Бедняжка стиснула зубы с мрачной решимостью. Они не услышат ее жалоб.

К середине дня Шелби была почти в полубессознательном состоянии. Она даже не поняла, что они остановились, пока «босс» дважды не окликнул ее. Неожиданно ласковыми руками он заботливо помог ей спуститься на землю и поддержал, пока она приходила в себя.

– Присядьте там под деревом, пока мы состряпаем что-нибудь.

Она подчинилась без слов.

Спустя некоторое время он подошел с двумя жестяными мисками в руках. Одну из них подал Шелби и, к ее удивлению, сев немного поодаль на землю, начал есть.

Бред попятился, тщетно стараясь найти нужные слова… дьявол, несколько важных слов, способных сдержать лавину яростного гнева, нависшего над ним.

– Ее нет здесь.

За Джаспером показался Доббс.

– Джаспер! Ради всего святого!

Джаспер надвигался, подобно грозовой туче. Он был уже совсем рядом, и Бред понял, что пора действовать…

Огромный кулак метнулся в его сторону, перед глазами поплыли радужные круги, и Бред стал медленно оседать на землю. От головокружения или от солоноватого вкуса крови во рту тошнило.

Подумалось, не сломан ли позвоночник. Бред не мог перевести дыхание.

– Подожди… – начал было он.

– Мне нечего ждать. Я хочу кое-что услышать от тебя. – Гигантской ручищей Джаспер схватил противника за ворот и подтащил к себе. Бред не увидел даже намека на снисхождение в его глазах.

– Джаспер, – позвал Доббс, – может быть, ты позволишь сначала немного привести мистера Коула в чувство.

Вмешательство Доббса обнадежило и поддержало Брэда.

– Хоть один из вас может выслушать меня? – заторопился он. – Я сказал правду. Шелби нет здесь, а вы сейчас тратите дорогое время. Мы потеряем все концы, если будем продолжать базарить здесь.

– Какие концы? – зарычал Джаспер. – Вас тут целая шайка?

Бред смачно выругался – к нему возвратилась злость:

– Кто-то нагрянул сюда, когда меня не было. Шелби не могла сбежать сама, она этого не хотела, ее выкрали! – Он видел, что Джаспер не верит. – Доббс, – сдавленно проговорил он в ярости и в отчаянии от собственного бессилия, – укроти это животное и дай объяснить…

Последовала новая вспышка гнева: безутешный потомок Голиафа так встряхнул своего противника, что у того щелкнули зубы. Но именно эта встряска окончательно привела его в чувство. Ярость ослепила Брэда, в стремительном ожесточении он готов был к схватке, возможно, роковой для него. Доббс вдруг сдержал его.

– Шелби? – вдруг произнес артист, не отводя пытливого взгляда.

С облегчением Бред понял его.

– Да. Не Уинтер Степлтон – Шелби Вейл… Шелби Вейл. – Бред смотрел ему прямо в глаза. – Она давно все рассказала мне. – Бред видел, его внимательно и вдумчиво слушают. – Доббс, поймите, чем дольше мы тянем здесь эту волынку, тем сложнее будет найти ее. Я не знаю, кто и зачем это сделал, но я должен найти эту девушку.

– Отпусти его, Джаспер, – приказал Доббс. – Думаю, стоит его выслушать. – И, сдерживая бурный протест товарища, легонько сжал его руку. – Он не будет вести себя опрометчиво. Ради спасения Шелби, выслушай его. Мне кажется, он говорит правду.

Когда громадные кулаки разжались, Бред облегченно вздохнул.

– Да, я говорю правду. – Он рассказал, как они оказались на его ранчо. – Нам нельзя больше медлить, если мы не хотим потерять ее след.

– Не верю ни одному слову, – зло огрызнулся упрямый Джаспер. – Я вытрясу из него правду, – он уперся в Брэда злым взглядом. – Говори, что ты с ней сделал, или я…

Бред вдруг понял, что силач влюблен в Шелби и безумно переживает за нее.

– Джаспер, – сказал он сдержанно, открыто принимая злобный взгляд человека, готового и вполне способного его растерзать, – я не лгу. Я тоже люблю ее и понимаю, что ты переживаешь, но коли уж мы собираемся выручить Шелби, нам обоим пора действовать. Пока мы теряем время, те парни накручивают мили. Мы теперь должны быть заодно или потеряем ее.

– Я думаю, он прав, – уверенно поддержал Доббс, – мы должны действовать вместе.

В напряженной тишине Бред ждал ответа Джаспера. Медленно и неохотно, но силач сдавался. В глазах появилось смятение.

– Будь по-твоему, Доббс. Седлай своего жеребца, – приказал он Бреду. – Но я глаз с тебя не спущу, ты лучше меня не испытывай.

– И еще я думаю, – глубокомысленно произнес Доббс, – было бы лучше, Джаспер, вам с мистером Коулом отправиться немедля и по пути оставлять мне знаки позаметней. А я вернусь и телеграфирую мистеру Степлтону. Посмотрим, что он сообщит, Я догоню вас через несколько часов.

Эта мысль не пришлась по душе ни Джасперу, ни Бреду: они не доверяли друг другу, но на споры уже не осталось времени.

Бред быстро и ловко оседлал лошадь, слыша за спиной сопение угрюмо молчавшего великана.

– Я постараюсь быстрее управиться, Джаспер, и догоню вас, – успокаивал Доббс.

– Может быть, мы лучше здесь подождем, пока ты вернешься. Мы даже не осмотрели дом. Почем мы знаем, что она не спрятана где-нибудь здесь.

– Не думаю, но если это может успокоить тебя, пойди и проверь.

– Пожалуй, я должен быть уверен. – Он окинул Брэда ледяным взглядом и, покинув конюшню, поспешил к дому.

Доббс понимающе усмехнулся, заметив, как Бред вздохнул с облегчением, хоть ненадолго избавившись от гнетущего присутствия гиганта.

– Прости его. Он, конечно, немного переусердствовал.

– Немного! – воскликнул Бред. Он сплюнул, все еще чувствуя вкус крови, и потрогал разбитые губы. – Интересно, каков же он, когда зол по-настоящему, если это называется немного.

– Не обижайся, дружище. Он принял судьбу Шелби близко к сердцу, он очень беспокоится о ней.

Брэда позабавил взгляд Доббса на происшедшее.

– Он был более чем не сдержан, но я и в самом деле не держу на него зла. Я его понимаю.

Джаспер не нашел Шелби, но зато увидел записку для Абигаль. Крошечное, наспех написанное послание оправдало Брэда, но упрямый Джаспер не желал сдаться так легко. Он не мог простить удачливому парню еще первого похищения Шелби, а потом всей этой долгой и тревожной погони.

Доббс посмотрел вслед двум удаляющимся всадникам без тени улыбки. Он хорошо понимал, как нелегко им будет вместе.

Луна висела уже высоко в небе, когда они остановились отдохнуть. Шелби представления не имела о времени, но понимала, что они проехали много миль. Она смертельно устала, но от нее не слышали ни одной жалобы. Потом вновь продолжалась эта нескончаемая скачка. Все смешалось в сознании измученной девушки, а они упорно стремились все дальше в глубокую, холодную ночь.

Было уже далеко за полночь, когда дорога, сбегавшая вниз, привела их к небольшому городку. Шелби поняла, что этот городок и был их целью. «Босс» достал из кармана часы и определил время, потом повернулся к остальным.

– Располагайтесь. Я вернусь через час. – Его взгляд остановился на Хэнке. – Хэнк, – произнес он тихо, но так внятно, что мурашки пробежали по спине Шелби, – стоит тебе коснуться ее, будешь иметь дело со мной. Понял?

– Понял… понял, Дакота, – заюлил под его взглядом парень.

Дакота. Его зовут Дакота. Кто же он – наемный похититель, манеры и речь которого свидетельствуют о хорошем воспитании?

Хэнк и Джон расположились у разведенного костра, почти не обращая на Шелби внимания. Они приготовили ужин, принесли ей миску и отошли вновь к костру.

Сильная усталость навалилась, и Шелби погрузилась в глубокий сон. Засыпая, она старалась представить, где Бред. У нее не было сомнений, что он уже в пути и найдет ее, нужно только время – а это уже ее забота. Она что-нибудь придумает.

Вернулся Дакота.

– Она спит? – спросил он тихо у сидевших возле костра.

– Да, – ответил Хэнк, – уже часа два. А нам что теперь делать?

– Поезд прибудет в полдень, а сейчас вы оба можете спать. Через несколько часов ваша работа закончится.

Оба завернулись в одеяла и затихли. Дакота, оставшись у огня, посидел немного в задумчивости, обернулся в сторону спящей Шелби. Затем медленно поднялся, бесшумно приблизился к ней. В свете полной луны девушка выглядела трогательно беззащитной. Она ничего не почувствовала, но, проснись случайно, удивилась бы мимолетному выражению его лица. Он принял решение. Встав, Дакота вернулся к огню.

В полном соответствии с мудрым предвидением Доббса двое всадников ехали в полном молчании. Бред понимал, что его сотоварищ зол сейчас не столько за прошлое, сколько за последнюю беспечность. Гораздо беспощаднее он корил себя сам. Уже легкие вечерние тени легли под копыта скакунов, но никаких признаков Шелби или ее похитителей не удалось обнаружить.

Наконец дорога привела к лачуге. Бред направил лошадь к коновязи.

– Зачем? – удивился Джаспер, последовав, однако, за ним. – Что примечательного в этой развалине?

– Это заброшенная станция на пути дилижансов.

– Она может быть там?

– Нет. А вдруг они задумали продолжить путь на дилижансе? А эта станция как нельзя лучше подходит для этого.

– Дьявол, – возопил вдруг Джаспер, – это место давно заброшено!

– Ты прав. Но старый Дайс Макклин так и остался здесь. Ему некуда было идти, когда изменили маршрут. Ему оставили эту лачугу, и он встречает и провожает случайных проезжающих.

На крыльце появился старый Дайс. Он старался держаться бодро и независимо, скрывая охвативший его страх. Дайс давно знал Брэда, а того, огромного, что был с ним вместе, не знал совсем. Угрозы Хэнка эхом отзывались в мозгу. Он хорошо понимал, зачем Бред появился здесь.

– Эй, Бред, каким это ветром тебя занесло в наши края?

– Дайс, – Бред не торопясь спрыгнул с лошади и направился к крыльцу, – не проезжал ли здесь дилижанс недавно?

– Дилижанс, здесь? – Дайс нервно засмеялся. – Спасибо, если один за три месяца завернет.

– А последний был давно? Ты уверен в этом? – Бред внимательно наблюдал за стариком.

– Да!

– А какой же зверь, по-твоему, оставляет такие следы? – Бред указал на глубокие свежие колеи неподалеку. Дайс мертвенно побледнел. Он старательно уничтожил все следы пребывания здесь людей, которые везли девушку, а всего лишь в двадцати футах предательская грязь сохранила свежие следы от колес дилижанса.

– Джаспер, – позвал Бред, в тихом голосе прозвучала угроза. – Тебе все-таки придется подойти к нам. Старина Дайс нуждается в убедительных доводах.

Дайс судорожно облизнул пересохшие губы и инстинктивно попятился.

– Слушай… не надо… Бред. Я мог и ошибиться, – жалко заскулил старик.

– Я так и думал. Здесь был дилижанс с девушкой.

– Да.

– Сколько их было?

– Только девушка… ну, еще двое парней с нею. Они сели в дилижанс и уехали. Я больше ничего не знаю.

– Что ты знаешь о них?

– Слушай, Бред… Что я могу сказать о них?

– Сами по себе они мало занимают меня. Меня интересует девушка. А что касается тех двоих, то будь уверен, что они больше никому не сделают неприятностей. Ну? Мой друг нетерпелив.

Из всего сказанного старик понял, что наибольшей опасности его жизнь подвергается именно сейчас.

– Ты знаешь ту девушку?

– Я собираюсь жениться на той девушке.

– С ней ничего не случилось! – испуганно запричитал Дайс.

– Ее похитили, этого уже достаточно. Куда они направились?

Дайс бросил на Джаспера испуганный взгляд.

– Бог свидетель, Бред, я не знаю. – Он заметил угрожающее выражение лица силача. – Не знаю. Верь мне, ради Бога. Я сказал бы тебе, если бы знал. Не думаю, что они дальше поехали на дилижансе. Скорее всего…

– Они взяли его, чтобы сбить с толку преследователей, – закончил за него Бред.

– Да. – Дайс перевел умоляющий взгляд с Брэда на Джаспера. – Бред! – Это был возглас отчаяния.

– Джаспер, он говорит правду. Нам лучше поторопиться. У них свежие лошади. Поехали.

Дайс облегченно вздохнул, когда они наконец уехали. Никогда он не испытывал такого страха, как сегодня, когда заглянул в глаза этого здоровяка.

Бред и Джаспер в молчании продолжали свой путь. Каждый был погружен в тревожные мысли.

Едва начало светать, Шелби проснулась. Костер потух, только легкий ветерок вздувал красные огни в тлеющих угольках. Шелби села и оглянулась, прикидывая, можно ли улизнуть.

Дакота. Он не похож на двух других. Действуя скорее интуитивно, чем осознанно, Шелби встала и подошла к нему. Он заговорил первым.

– Вы рано проснулись, – вместо приветствия сказал он.

– Вы тоже.

Она заметила мимолетную улыбку, которая потухла, едва успев родиться.

– Шелби Вейл, я думал, вы другая.

– Очевидно, вам рассказали неправду.

– Возможно. Но теперь это не имеет значения. Мне заплатили, и я должен выполнить свою работу.

– Достойное занятие – красть женщин.

– Однако у вас острый язычок.

– Это правда.

Он снова отвернулся, как будто задумался над ее словами.

– Да, да. В этом правда. Это мое дело. Мне платят хорошо за то, что я делаю, а я делаю хорошо то, за что мне платят.

– Скажите, – произнесла она ледяным тоном, – а сколько стоит жизнь человека нынче?

– Жизнь? – прозвучал сухой, нерадостный смех. – Никто не собирается убивать вас. Я должен вернуть вас человеку, которого вы бросили, перед которым вы в большом долгу.

– Только перед одним человеком я чувствую себя в долгу, и я надеюсь, он ищет меня сейчас.

– Интересно, все женщины лгут?

– Я не лгу!

– И конечно, вы не знаете, кто такой мистер Карл Джеймс? – Он увидел, как Шелби застыла в напряжении, и подумал, что уличил ее во лжи. Кто же лучше его самого может знать, что женская ложь может сделать с человеком! – Лучше отдыхайте. К полудню его поезд будет здесь. Тогда вы решите все ваши проблемы с ним сами.

– Вы делаете ошибку.

– Нет. Я никогда не подвожу того, кто мне платит. – И снова до нее долетел горький смешок. – Я уже имел случай убедиться, что глупо доверять женщине, когда она слишком настаивает на чем-то.

– Но…

– Не тратьте время – лучше поспите. Скоро утро, и вы наконец избавитесь от нас. Не думаю, что вы будете рыдать, лишившись компании Хэнка.

– Почему вы работаете с ним?

– Он умеет обращаться с ружьем и достаточно глуп, чтобы подчиняться без рассуждений. Да и с кем же мне еще работать! У меня щекотливое положение.

– Вы и Хэнк совершенно разные люди. Он животное!

– А я?

– Вы для меня загадка. Вы родились не для такой жизни. Скажите, – начала она вкрадчиво, – кто она?

– Она? О ком вы спрашиваете? – вопрос прозвучал резко, с оттенком угрозы.

– Женщина, которая обидела вас. Впервые она услышала злость в его голосе. Он вскочил и подошел к ней.

– Не лезьте не в свое дело и не пытайтесь заигрывать со мной. Ваши хитрости не помогут. Ступайте на свою подстилку, мисс Вейл, и не вынуждайте меня идти на крайности, иначе я свяжу вас.

Она услышала, кроме гнева, невыносимую боль.

– Я искренне сочувствую вам. Досадно и больно отдать свою жизнь тому, кто этого не заслуживает. Но не все женщины одинаковы.

Она отошла, оставив его в смятении.




Глава 20


С наступлением темноты Бред и Джаспер остановились на отдых. Ехать дальше было невозможно: стемнело настолько, что дорога едва различалась.

Поужинав в напряженном молчании, они улеглись у костра.

– Ты, наверное, давно знаешь Шелби, – немного смутившись, начал Бред.

– Мы были друзьями с ее отцом. Я знаю Шелби с тех пор, когда она играла в куклы.

– Ты, верно, и Степлтонов неплохо знаешь.

– Они хорошие люди. Я имел с ними дело, пока мать Уинтер была жива. А потом Степлтон сделал большую ошибку, женившись еще раз. Слава Богу, он разобрался не слишком поздно.

– Значит, он затеял свою игру.

– Это была не игра. Все мы знали гораздо меньше, чем следовало. Никто из нас троих на встречу с тобой не рассчитывал.

– А я ни о чем не жалею, иначе я никогда бы не встретил Шелби. – Боль возможной утраты перехватила вдруг горло, и голос дрогнул. – Ты думаешь, они схватили ее, чтобы все-таки добиться Уинтер?

– Уинтер сейчас уже должна быть замужем. Если это так, то мистер Степлтон мог раскрыть карты. Тогда Шелби попала в руки того, кто имеет что-то похуже на уме.

– Например?

– Не знаю точно. Шелби богата.

– Что? – удивился Бред.

– Шелби получила наследство от бабушки и уже через год, когда достигнет совершеннолетия, вступит во владение им. Она по пути все нам рассказала.

Бред замолчал надолго. Джаспер понял, что чем-то обеспокоил его, хотел спросить, но новый звук привлек внимание обоих.

– Кто-то едет, – сказал Джаспер.

Бред подтянул к себе ружье, но они с облегчением узнали Доббса.

– Вы взяли хороший темп, – похвалил подъехавший, поприветствовав обоих. – Я испугался, что придется гнаться за вами полночи. Что обнаружили?

Услышав рассказ, Доббс поделился своими новостями.

– Джозеф велел выручать Шелби. Уинтер обвенчалась, и он хочет закончить всю эту историю. Похищение Шелби с этим и связано.

– В таком случае Шелби еще в большей опасности, чем можно было предположить, – простонал Бред.

– У меня есть кое-какие соображения – не доказательства, – задумчиво сказал Доббс.

– Кто?

– Мачеха Уинтер… и Карл Джеймс. Они сделали крупную ставку в этой игре. Они больше всех потеряли, когда выяснилось, что Уинтер уже замужем. Мне пока больше нечего сказать, – добавил Доббс на мучительный вопрос в глазах Брэда. – Нужно узнать, кто, как… и куда ее везет, прежде чем решать, что делать. Если вы помните, мистер Коул, Шелби проявила незаурядную находчивость.

Бред молчал, вспоминая искрометное остроумие своей любимой.

– Шелби умница, но сейчас она в других руках.

– Вы, как показал опыт, тоже очень находчивы, но помните ли вы, как трудно вам пришлось с Шелби?

– Да, помню. – Бред усмехнулся. – О чем вы говорите, Доббс?

– Мы все должны помнить: Шелби надеется, что мы спасем ее.

Бред встретил его взгляд и почувствовал, как уверенность возвращается к нему.

– Мы найдем ее, Доббс, – я обещаю.

– Я знаю, – Доббс улыбнулся, – знаю. А теперь пора отдохнуть. Нам предстоит долгий, трудный путь. Мы, – он сделал паузу, добиваясь драматического эффекта, – должны быстрее добраться до ближайшего города, где есть железнодорожная станция и театр.

– Театр, – как эхо повторил Бред.

– Конечно, – зажигаясь, воскликнул артист, – мы выследим Шелби так же, как это сделали вы. Об этой хитрости знает она, знаем мы, но они не знают. Я предвижу, наша примадонна Шелби Вейл снова устроит представление, и бандиты пожалеют об этом.

Поднялся Хэнк, все позавтракали и в молчаливом безделье стали ждать окончания утомительного путешествия. Шелби видела, что Дакота прячет глаза. Казалось, его тревожит что-то.

Солнце поднялось довольно высоко. Шелби не сомневалась, что Бред уже в пути и Джаспер с Доббсом ищут ее. Она должна тянуть время, пока кто-нибудь из них не найдет ее. Единственная сложность заключалась в том, что она пока не придумала, как это сделать.

Солнце достигло зенита. Нервы Шелби напряглись до предела. Она встала и подошла к склону, с которого открывался вид на небольшой городок. К ней подошел Дакота.

– Я хотел бы предупредить вас. Я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось, поэтому прошу вас, когда мы окажемся в городе, ведите себя благоразумно. Вы поняли меня?

– Я поняла вас, – ответила Шелби.

– Не стоит совершать опрометчивых поступков.

В это время до них донесся гудок паровоза.

– Пора.

– Дакота, я не одобряю женщину, которая так обидела вас, – сказала она ласково. – Забудьте о ней, в мире есть много светлого и прекрасного.

– Я вам советую лучше подумать о своей жизни.

Шелби поняла, что разговор окончен. Она с сожалением вздохнула и направилась к своей лошади.

Карл Джеймс был доволен. Он не ошибся в выборе исполнителей своего замысла. Хэнк с Джоном были известны ему давно, Карл знал им цену. Но Дакота, человек иного склада, требовал особого подхода, и Карл сумел сыграть на его слабых струнах. Шелби Вейл почти в его руках.

За дверью послышались шаги, кто-то постучал. Распахнув дверь, Карл широко улыбнулся. Перед ним стояла Шелби.

– Я знаю, что вы Карл Джеймс. Что вам от меня нужно?

– Я всего лишь доставлю вас домой. – И, крепко сжав ее руку, он почти втянул Шелби в комнату.

Следом вошли остальные. Карл достал бумажник.

– Дакота, я признателен вам за вашу помощь в деле воссоединения семьи. Вот сумма, которую я обещал. – Он протянул пачку купюр. Дакота медлил, удивленный поспешным расчетом. – Кажется, все соответствует договору?

– Да. – Дакота понял, что его присутствие нежелательно. Он посмотрел на Шелби и встретил ее ледяной взгляд. Без слов Дакота вышел из комнаты.

Карл повернулся к оставшимся наемникам с подобием улыбки.

– А ваши услуги мне еще могут понадобиться. – Карл снова обратился к Шелби: – Надеюсь, вы не будете причинять мне неприятностей.

– Не надейтесь, – она учтиво улыбнулась, – я именно собираюсь «причинить вам неприятности». Зачем я вам?

– Вы нарушили мои планы.

– Я очень этому рада.

Не переставая улыбаться, Карл резко поднял руку. Пощечина прозвучала, как ружейный выстрел, и от сильного удара Шелби навзничь повалилась на кровать. От сильной боли перехватило дыхание и слезы брызнули из глаз.

– Я не советую вам разговаривать со мной в таком тоне. Мои люди не из суетливых, но дело свое знают. Если вы будете вести себя неправильно, отвечать за последствия придется прежде всего вам.

Шелби поняла, что последние слова не пустая угроза, и взгляд, брошенный на Хэнка, подтвердил ее опасения.

– Что вы хотите от меня?

– Мы возвращаемся в Чарльстон. Вы либо подчиняетесь, либо оплачиваете все неприятности, которые вы мне доставили.

– И в Чарльстоне?..

– Над этим я пока думаю. Имейте в виду, если я буду вами недоволен, Хэнк получит указание позаботиться о вас. Верьте мне, дорогая, уж тогда вы будете недовольны.

– Зачем я вам? – снова повторила Шелби.

– Я знаю вам цену. Богатство и положение можете дать мне и вы. В конце концов мне все равно, какая из Степлтонов будет моей женой.

Шелби задохнулась:

– Я скорее покончу с собой.

Карл с явным удовольствием расхохотался.

– Приручение такой самки обещает стать интересным занятием. Успокойтесь, я еще не решил, что мне с вами делать. Давайте сначала доберемся до Чарльстона.

Шелби выдержала его взгляд с ледяным презрением. Она не собиралась подчиниться этому хищнику. Глубокая уверенность, что Бред уже ищет ее, придавала силы. Нужно тянуть время, продержаться, пока Бред не догонит.

Карл вышел.

Шелби рухнула в кресло и закрыла глаза – так лучше думалось. Нужно быть осторожной, очень осторожной, не провоцировать Карла – она вспомнила Хэнка, – но и не упустить возможности убежать.

В полдень Шелби повели в ресторан. Она через силу поела, понимая, что для борьбы с Карлом ей потребуется сила. Тесная компания уже покидала ресторан, когда Шелби заметила, как через зал к ним устремился маленький человечек. Она тотчас узнала его и улыбнулась. Судьба посылает ей случай. И сразу же почувствовала обостренное внимание Карла: он сильно сжал ее запястье, как только человечек восхищенно застрекотал приветствия.

– Мисс Вейл! Мисс Вейл! Как я счастлив видеть вас снова. Если бы мне сообщили заранее, уже все было бы готово. Весь город собрался бы, чтобы послушать ваше пение, – с сияющим взором он взял ее руку.

Шелби ухватилась за неожиданную возможность.

– Мистер Чарльз! Какая приятная встреча. Очень сожалею, что не смогла телеграфировать вам, не предполагала, что так скоро окажусь в вашем городе. Тронута вашим вниманием и, конечно, буду рада опять петь в вашем театре. – Она почти задыхалась от боли: Карл чуть не сломал ей руку.

– Боюсь, мы можем опоздать на поезд, – сказал он. – Я не знаком с этим восторженным джентльменом, дорогая. Вы вряд ли…

Шелби улыбалась, несмотря на боль.

– Я как-то пела в театре мистера Чарльза по пути из Чарльстона. Он будет очень… расстроен, если я не спою у него снова. Только небесам известно…

– Хватит. Не успеем.

– Что вы, следующий поезд в десять тридцать. У нас уйма времени. Мы будем очень признательны вам, а на вокзал доставим вас вовремя, – умолял мистер Чарльз.

– Я была бы счастлива выступить в вашем гостеприимном городе, – ответила Шелби и с той же очаровательной улыбкой повернулась к Карлу; его глаза потемнели от злости. – Но у меня с собой нет костюма.

– Не стоит беспокоиться, дорогая леди. В театре достаточно костюмов, вы сможете выбрать любой. Я немедленно отправлюсь туда, чтобы все приготовить. Развесим афиши по всему городу.

– Великолепно, – Шелби блистала улыбкой.

– А что у вас с лицом, милая леди? – вдруг испуганно спросил мистер Чарльз.

– Всего лишь незначительное происшествие. – Улыбаясь, Шелби смотрела прямо на Карла. – Я наступила на змею и не смогла уберечься от укуса.

– Боже мой, как ужасно. Она убита, я надеюсь?

– Я не справилась с нею сама. Но я лелею надежду, придет время и ее убьют.

Карл, понимала Шелби, крайне раздражен.

– Я буду в театре в семь.

– Прекрасно! Я так волнуюсь. Мне хочется скорее, скорее услышать снова ваше пение. Господи, что же я все болтаю! Нужно столько успеть!

Шелби улыбкой проводила забавного человечка, спешившего устроить праздник для города.

– Вы, конечно, считаете себя очень умной и ловкой, – язвительно начал Карл. – Учтите, если вы что-нибудь придумаете, ваш чувствительный коротышка ответит за это.

– Я спою концерт и мирно уеду, – невинно воскликнула Шелби и не покривила душой. Ей действительно нужно было только выступить – это уже след для Брэда.

Они вернулись в гостиницу: Шелби с загадочной полуулыбкой, Карл, охваченный яростью, и Хэнк с компаньоном – с таким чувством, будто они поймали тигра за хвост.

В тот вечер Шелби стояла за кулисами не одна: ее стерегли Карл и Хэнк с Джоном. Мистер Чарльз, вдохновенно взволнованный, со сцены приветствовал почитателей таланта певицы, расхваливая ее голос и искусство.

– Помните, – внятно повторял Карл своей подопечной, – первая же ваша попытка – и этот маленький петушок кукарекнет в последний раз.

– Я запомнила. Но зачем его трогать, он совершенно безобидный человек.

Взрыв аплодисментов прервал эту совсем не дружескую беседу. Шелби вышла на сцену. Она не знала, что Дакота сейчас в зале. Что-то невысказанное точило его, подобно скрытой болезни, и, увидев афиши, невесть когда расклеенные, он удивился, потом появилось сомнение. И теперь он сидел в зале и ждал ее выхода.

Шелби запела. Чарующие звуки захватили его, коснулись давно молчавших заветных струн души. Шелби легко и естественно нашла дорогу к его сердцу. Преграды, которыми он старательно отгораживался от жестокого мира, оказались бессильными перед искренней нежностью женщины. Вместе с певицей он прожил еще две песни, потом встал и под недовольное шиканье зрителей вышел из театра. Он хотел побыть один, чтобы понять, что с ним происходит. Дакота быстро пересек улицу и направился к салуну.

Шелби пела и с удовольствием видела, что ее стража, мягко говоря, нервничает. Это только подзадорило девушку, она решила петь до тех пор, пока публика пожелает слушать. Было уже больше девяти, когда она наконец покинула сцену.

Мистер Чарльз с восторженной благодарностью бросился навстречу и завладел обеими ее руками.

– Мисс Вейл, вы неподражаемы. Я не могу, не умею выразить своих чувств. Этот вечер запомнится навсегда, – он вдруг замялся, – как бы я хотел…

– Что же, мистер Чарльз? – Шелби нетерпеливо помогала нерешительному джентльмену договорить, почти уверенная в его намерении. Мистер Чарльз владел всеми театрами до самого Сент-Луиса.

– Я знаю, – он медлил, покусывая губы, – в следующем городе поезд простоит несколько часов.

– Да? – Она продолжала подталкивать его, боясь, что Карл может опередить.

– Я… одним словом, вы знаете, я также…

– Не продолжайте, мистер Чарльз. Я буду бесконечно счастлива сделать остановку и спеть несколько песен.

– Да, – вмешался-таки Карл ледяным голосом, – пожалуй, даже очень хорошо, что вы будете с нами. – Шелби не ожидала такого поворота и насторожилась. Беззащитный, кроткий мистер Чарльз был слишком удачным заложником для Карла. – Я уверен, Шелби очень порадует ваше общество.

– О! Вы не представляете, как я рад. Спасибо. Я без промедления бегу за билетом. Какое счастье, какая удача! Я буду ждать вас на станции. – Уже на бегу он приложился к ее руке и поспешил удалиться, будто боясь, что она передумает.

Шелби услышала рядом довольный смешок. Она сама дала Карлу козырь в руки.

– Вот видите, – нарочито мягким голосом заговорил Карл, – иногда не стоит быть слишком остроумной. Можно попасть в собственную ловушку, не так ли, моя дорогая Шелби? Я уверен, наш милый мистер Чарльз убережет вас от глупостей.

Шелби не ответила. Теперь ей предстояло думать за двоих. А в мыслях и в сердце оставался только Бред. Еще один город – и еще одна остановка, время, так необходимое Бреду. Сомнения прочь – он скоро догонит ее.

Вечером они встретились с мистером Чарльзом на станции. Ровно в десять тридцать поезд мягко тронулся с места. Необоримая усталость навалилась на Шелби, и та, не сопротивляясь ей, устроилась поудобнее в уголке и крепко уснула, не обращая внимания на попутчиков. Между тем Хэнк посматривал на спящую весьма недвусмысленно, мистер Чарльз в умилении не сводил обожающего взгляда. Но если бы Шелби нечаянно проснулась, выражение лица и глаз Карла ее бы, несомненно, встревожило.

Неожиданно для самого себя Карл с исключительным вниманием отнесся к концерту Шелби. Дикая злоба уступила место восхищению. Женщина состоятельная, да к тому же талантливая и красавица – это находка для делового мужчины. Такого счастливого поворота событий он не ожидал, начиная самостоятельную охоту. Энн со своим Джеффри могут убираться ко всем чертям, пускай заботятся о себе сами. А ему завладеть бы Шелби, ее деньгами и ее будущим. Главный выигрыш, как всегда, за ним.

Около трех часов ночи поезд прибыл в следующий город. Карл послал Хэнка занять две комнаты в гостинице. Мистер Чарльз поспешил устраивать концерт. В гостинице Карл отпустил отдыхать своих подручных, и это встревожило Шелби. Провести ночь в гостиничном номере наедине с Карлом Джеймсом было чересчур опасно. Она мысленно призвала все свое мужество.

Карл запер дверь на ключ и театральным жестом опустил его в карман. Затем повернулся к Шелби, настороженно наблюдавшей за ним.

– Не бойтесь, Шелби, я не собираюсь обижать вас. Располагайтесь и отдыхайте. Мне достаточно этого кресла. – Он заметил сомнение в ее глазах и улыбнулся. – Я обещаю не покидать его. Скоро вы должны петь, а… осуществление моих планов оставим до Чарльстона. – С самодовольной усмешкой он опустился в кресло.

Она не верила ни слову, но усталость взяла верх. Шелби завернулась в одеяло, и сон сразу навалился на нее.

Карл бесцеремонно рассматривал спящую. Красивое лицо обрамляли роскошные золотистые волосы. Из-под одеяла виднелась маленькая кисть изысканной формы с длинными, утончавшимися на концах, чувственными пальцами. В похотливом желании его потянуло отведать этой прекрасной плоти, услужливо включилось опытное воображение, и он почти почувствовал возбуждающую теплоту ее кожи, упругое прикосновение вздымающейся груди. Приоткрытый во сне рот сулил пьянящее наслаждение.

Лежа у костра, Бред ждал рассвета. Мучительно долго тянулось время. Память, как в калейдоскопе, меняла живые картины последних недель его удивительно повернувшейся жизни. Шелби в золотистом сиянии на темной сцене – такой он увидел ее впервые. Шелби – злая и непокорная пленница. Он вспомнил смешинки в ее глазах и мимолетный, но терпкий поцелуй, подаренный ему, связанному и беспомощному. Шелби с Белым Ястребом и Дейвом Реймондом! Он заново пережил ее болезнь. Его тело заныло при воспоминании о близости с нею. Его сердце разрывалось при мысли, что Шелби ждет его помощи и защиты. Вспышка страха за любимую заставила его подняться. Бред подложил в костер полено и уселся рядом. Крепкий, словно беззаботный, сон Джаспера обижал и сердил, его богатырский храп вспарывал ночную тишину. Бред едва сдерживался, чтобы не пихнуть храпящую гору. И когда выдержка изменила и он все же довольно бесцеремонно ткнул спящего Джаспера, раздался сдержанный голос Доббса:

– Не спится?

– И тебе тоже, – раздраженно ответил Бред. Доббс сел по другую сторону костра, и взгляды их встретились. Разгоревшееся пламя отбрасывало яркие отсветы на серьезные лица обоих и наконец осветило широкую, спокойную улыбку Доббса.

– Мы все любим ее, Бред.

– Знаю.

– Она как сестра Джасперу, для меня как дочь. А для тебя…

– Она каждое мое дыхание, каждое биение сердца. Я не могу потерять ее, Доббс. Не могу.

– Мы на верном пути, дружище. Завтра мы будем в городе с железнодорожной станцией. Я верю, что там Шелби даст знать о себе.

Они посидели вместе у костра, потом Доббс заснул, и Бред опять остался наедине со своими мыслями.

Рассвет застал их уже в седле. Бред считался отличным следопытом, но скоро он должен был признать не без ревности, что Джаспер его превзошел. Знаки, неопределенные или кажущиеся несущественными для Брэда, Джаспер без труда объяснял. Бред и восхищался, и сердился – это не осталось незамеченным. Чувство своего превосходства хоть в этом утешало Джаспера. Наконец их глазам предстала долгожданная картина – небольшой городок, к которому вели поблескивающие на утреннем солнце серебристые стрелы железнодорожных рельсов.




Глава 21


Джозеф спокойно посматривал из окна экипажа на улицы Чарльстона. Будущее больше не пугало его. Дочь – его сокровище – замужем за человеком, которого она любит и который достоин ее.

После венчания он остался в Джорджтауне еще на несколько дней. Вечерние беседы с Карсоном за бокалом хорошего вина помогли излечить измученную душу. Джозеф решил навести порядок в своей жизни, в своем доме, покончить с прошлым и убрать из жизни все, что могло напомнить страшный прошедший год. Решение было принято, осталось привести его в исполнение.

Прежде всего Джозеф посетил своего банкира, вежливо-приветливое выражение лица которого быстро сменилось безмолвным удивлением, когда он услышал о цели визита давнего клиента и друга.

– Я вдруг увидел в истинном свете, что произошло. Пора навести порядок, – говорил Джозеф.

– Джозеф… – В глазах банкира засияла радость.

– Я знаю, Уильям. Не нужно продолжать. Старая пословица права. Лучше поздно, чем никогда. Но я ведь не слишком опоздал, слава Богу.

– Не беспокойтесь, мой друг. Я сделаю все, что нужно.

– Я высоко ценю ваше дружеское расположение. Примите, пожалуйста, самые неотложные меры.

– Будьте уверены. А что вы намерены предпринять?

– Я собираюсь навестить Герберта Мейджилла, моего поверенного. – Джозеф улыбнулся, вставая и протягивая руку. – Пора. Дела ждут.

– Желаю вам удачи, Джозеф. Если я смогу быть вам полезным, дайте знать. Я прослежу за вашими счетами в банке.

– Превосходно. Еще раз благодарю. Надеюсь, до скорой встречи. Я устрою большой праздник. Еще немного – и моя дочь вернется домой со своим мужем. Мы будем рады видеть вас в нашем доме.

– Сообщите нам. Моя жена и я будем рады поздравить вас.

– Благодарю вас.

Уильям проводил Джозефа Степлтона и, закрыв за ним дверь, улыбнулся – впервые после долгой тревоги за старого друга.

Джозеф отправился к своему поверенному, тоже старому другу.

– Джозеф, дружище, давно же я не видел вас. Я как раз сказал Энн – она заезжала ко мне недавно, – что мы слишком долго не встречались. Чему обязан – делу или удовольствию? Если последнее, я приглашаю вас позавтракать в чудном маленьком ресторане неподалеку отсюда.

Джозеф не удивился, узнав, что Энн посетила Герберта. Ничего удивительного: эта женщина слишком умна, чтобы не обратить внимания на его поверенного. Это укрепило его решимость. От Энн можно ждать любых сюрпризов.

– Я угощаю вас завтраком, но прежде дело.

– Все-таки дело?

– Я решил изменить свое завещание. Взгляд поверенного выразил удивление и любопытство.

– Да. И чем раньше – тем лучше. Герберт сел за письменный стол, подвинул к себе пачку чистой бумаги, взял перо. Обмакнув его в чернила, он вопросительно посмотрел на Джозефа.

Джозеф стал диктовать, спокойно и уверенно, а рука с пером, казалось, застыла, но Джозеф продолжал говорить, и Герберт, улыбнувшись, начал писать.

Когда Джозеф умолк, Герберт Мейджилл откинулся на спинку стула.

– Завещание действительно приняло другой вид.

– Что вы об этом думаете?

– Я не решался сказать вам прежде, но, конечно, я согласен. Извините меня. Мы уже давно и хорошо знаем друг друга, Джозеф, и я желаю вам быть в ладу с самим собой и счастья, которого вы очень заслуживаете.

– Что ж, я уже сделал первый шаг. Теперь мне предстоит сделать следующий.

Было уже за полдень, когда экипаж Джозефа остановился у дома. Скинув пальто на руки радостно встретившего его Робертса, он осведомился у слуги:

– Дома ли моя… миссис Степлтон дома?

– Да, сэр. Она в библиотеке, С нею мистер Бреннер.

– Отлично. – Джозеф улыбнулся в ответ на молчаливый вопрос. – Прикажи горничной миссис Степлтон упаковать все ее вещи. – Он повторил с ударением: – Все вещи. – Она унесет гораздо больше, чем имела, когда вошла сюда. Но драгоценности останутся здесь. Драгоценности принадлежали Марте. – Вели горничной все вещи выставить в холл.

– В холл, сэр? – переспросил смущенный Роберте.

– Да. Миссис Степлтон сегодня отправляется в длительное путешествие.

Джозеф заметил улыбку на лице уходившего лакея и угадал его нетерпение донести эту радостную новость до остальной прислуги.

Джозеф поднялся в библиотеку. У закрытой Двери остановился, взявшись за ручку, и прислушался. Там, за дверью, звучал смех. Энн и Джеффри. Об их отношениях известно теперь достаточно, чтобы избавиться от обоих раз и навсегда.

Джозеф открыл дверь и вошел. Его явно не ждали. Энн и Джеффри стояли слишком близко друг к другу, и появление Джозефа смутило их. Уличенные, они отпрянули друг от друга неприлично поспешно. Энн, искусная актриса, быстро справилась с собой и с сияющей улыбкой направилась к Джозефу.

Он смотрел на приближающуюся женщину и, возможно, впервые по-настоящему понял, что только его безысходное одиночество после гибели Марты позволило этой хищнице так ослепить его. Как он не видел раньше эти ледяные хищные глаза опытной шлюхи! Но сейчас он не испытывал ненависти, он глубоко, до жалости, презирал ее. Этой женщине не дано испытать любовь, и когда красота ее увянет, она останется несчастной и одинокой.

– Джозеф, дорогой, как ты съездил? – Она потянулась губами к его щеке, но Джозеф отстранился. Она вспыхнула.

Энн, кажется, еще ничего не поняла, зато сообразительный Джеффри сразу засуетился.

– Не буду вам мешать, – сказал он. – Мне пора – дела. – Он направился было к выходу, но Джозеф остался на месте, загораживая дверь. Вопросительно взглянув на него, Джеффри остановился.

– Не торопитесь, Джеффри, – проговорил хозяин дома сдержанно, но степень его сдержанности граничила с угрозой, – вам придется задержаться. Нам нужно поговорить.

Джозеф сел.

– Сядьте, Энн. Думаю, новости, которые вы услышите, не порадуют вас.

– Джозеф, ради Бога, скажи, что случилось? Ты… – женщина наконец поймала его взгляд, – у тебя такой зловещий вид.

– Заткнись, Энн, – шепнул Джеффри.

– Да, да, Энн, послушайтесь совета, – в первый раз улыбнулся Джозеф. – Я должен поговорить с вами. – Он пристально посмотрел на Энн. – У меня был очень трудный, но плодотворный день. Думаю, вам обоим интересно узнать, что мне удалось сделать.

– Не понимаю, – еще продолжала играть роль любящей жены Энн.

– Все впереди, моя дорогая. Как я сказал, у меня был насыщенный день. Я навестил Уильяма.

Отныне все счета в банке для вас закрыты. Вы более не сможете использовать мое имя и мои деньги. – Энн вздрогнула. – Кроме того, к настоящему моменту все ваши вещи уже собраны.

– Вы не посмеете этого сделать! – крикнула Энн.

Побледневший Джеффри молчал.

– Не посмею? Я подал на развод. А вам придется объяснить Джеймсам, почему вам так и не удалось заставить мою дочь выйти замуж за Карла.

– Вы…

– Да, знаю. Все подробности вашего подлого плана. Именно поэтому я хочу, чтобы вы покинули мой дом. И чем скорее – тем лучше.

– Вы не можете просто так вышвырнуть меня!

– Вы думаете? – Джозеф подошел к ней, подошел так близко, что гневный огонь его глаз обжег ее. Энн отшатнулась. – Что же, попробуйте. Но теперь, когда дочь уже замужем, вряд ли Джеймсы станут помогать вам. Остается только вашему любовнику заботиться о вас.

– Боюсь, – холодно сказал Джеффри, – это мне не по средствам.

– Разве? – позволил себе пошутить Джозеф. – А я полагал, вы очень любите Энн.

Энн бросила яростный взгляд на любовника. Она чувствовала, что ее загнали в угол, и приготовилась защищаться. Джозеф узнал все. Она понимала, что Джеймсы опасны сейчас не меньше. Кроме того, она не сможет теперь выкупить заложенные драгоценности, принадлежащие им.

– Ты так же увяз в этом дерьме, как и я, – не выбирая выражений крикнула она Джеффри, – а думаешь только о себе!

В ответ он только безразлично передернул плечами. Пожалуй, было даже приятно наблюдать Энн, бьющуюся в собственных силках.

– А почему нет? Почему бы философски не взглянуть на вещи? Твоя песенка спета.

– Нет, нет, – завизжала Энн. – Вы не сможете так поступить со мной. Куда я денусь? Что мне делать?

– Полно, Энн, меня это больше не волнует, – голос был тверд и холоден. – Если бы вам удалось осуществить все, что вы задумали, жизнь моей дочери превратилась бы в ад. Вы собирались принести ее в жертву Карлу Джеймсу. Джеффри ваш любовник. Посмотрите, достаточно ли он предан вам, чтобы помочь. – Энн поняла, что проиграла. – У вас нет ни денег, ни сил. Так кто же остался в дураках, Энн? – Джозеф глубоко вздохнул, стараясь обрести равновесие – Я предоставляю вам возможность уйти тихо, забрав все то, что вам удалось накопить. Попробуйте только вмешаться в мою жизнь – и я уничтожу вас.

Энн стояла поникшая, с мертвенно-бледным лицом. Она посмотрела на любовника. Тот в ответ молча покачал головой и безразлично пожал плечами. Какой помощи можно ждать от такого?

– Должен признать, вы правы, Джозеф, – произнес Джеффри бесцветно. – У вас есть чему поучиться. Сожалею, Энн, – бросил он, не глядя на женщину. – Может быть, следующий раз будет удачнее.

– Следующего раза не будет, по крайней мере в этом городе, – улыбнулся Джозеф, – ни для нее, ни для вас. У меня много друзей. Завтра перед вами захлопнутся двери всех домов. Я полагаю, вам, Джеффри, нужно поискать другое место, где вы могли бы вести такую же бесполезную жизнь паразита.

Джеффри побледнел, но, молча проглотив брошенное оскорбление, вышел, аккуратно затворив за собой дверь.

Энн и Джозеф остались одни. Он увидел слезы в ее глазах, но то были слезы бессильного отчаяния и жалости к себе.

– Джозеф, ты не сможешь… – Энн разрыдалась и пошла к нему, протянув руки навстречу. Но Джозеф помнил искаженное скорбью личико Уинтер.

– Ваши вещи будут ждать вас в прихожей. Экипаж доставит вас, куда вы пожелаете. Через час вас не должно быть в моем доме. Надеюсь, у вас хватит сообразительности покинуть город. Джеймсы не производят впечатления забывчивых людей.

– Пожалуйста, Джозеф…

– Не старайтесь понапрасну. Приберегите свои способности для кого-нибудь другого. У меня выработался иммунитет к вашим чарам. Прощайте, Энн.

Мольбы вмиг сменились яростью. Джозеф не знал всего, он не понимал, что Джеймсы действительно ее не простят. Панический ужас охватил Энн. В крайнем отчаянии, словно животное в предсмертной тоске, она собралась, как для последнего прыжка, гордо выпрямилась и, кинув злобно-презрительный взгляд на Джозефа, вышла из комнаты.

Джозеф с облегчением вздохнул. Знать бы еще, что Шелби в безопасности. Скоро она вернется домой, и наконец они все вместе отпразднуют и его освобождение от Энн, и свадьбу Уинтер, и отблагодарят милую Шелби.

Джозеф подошел к окну в тот момент, когда Энн, не бросив прощального взгляда на дом, села в экипаж. Он вернулся к своему столу – не терпелось заняться списком гостей, которым уже пора готовить приглашения. Джозеф решил устроить пышное торжество.

Раздался тихий стук в дверь, и вошел Роберте с телеграммой в руке. Джозеф торопливо прочел краткий текст и озабоченно нахмурился. Доббс – вполне сдержанный джентльмен и не стал бы попусту впадать в панику. Если он тревожится, значит, на то есть причины.

«Мистер Степлтон,

Шелби увезли двое парней. Бред Коул, Джаспер и я преследуем их. Не ваши ли это люди? Если вы никого не посылали, мы в трудном положении. Пожалуйста, ответьте немедленно по указанному адресу, нас беспокоит ее безопасность.

Доббс».

Джозеф судорожно скомкал телеграмму и швырнул ее на стол. Он быстро черкнул ответ и поручил Робертсу отправить его немедленно.

«Доббс!

Я больше никого не посылал. Сделайте все, что в ваших силах, чтобы найти Шелби. Не останавливайтесь перед расходами. Вы отвечаете за ее безопасность.

Джозеф».

Джозеф бессильно откинулся на спинку стула, подавленный сознанием, что любимое и великодушное существо принес в жертву собственным интересам.

Бред, Джаспер и Доббс ехали по улицам незнакомого города, пытливо всматриваясь в лица прохожих. Бред осадил вдруг свою лошадь.

– Доббс! – воскликнул он. – Вы правы. Вот афиша. Шелби уже пела здесь, – он почувствовал, что заколотившееся сердце вдруг остановилось, – вчера вечером.

– Так я… – всполошился было Джаспер.

– И я также… – посмеиваясь, перебил его Доббс. – Давайте найдем этот театр. Шелби, услышав раз, невозможно забыть. Кто-нибудь да укажет нам, где ее искать.

Сердце Брэда опять забилось с неистовой силой. Может быть, Шелби совсем рядом. Но пустой театр оказался запертым. Раздраженный Бред приступил с расспросами к первому встречному и, напугав человека, не получил вразумительного ответа.

– Бред, – Доббс попытался привести его в чувство, – так вы всех распугаете.

Бред, опомнившись, пробурчал извинения. Им долго не везло. Оказалось, не весь город побывал на концерте. Но наконец они получили желанный ответ.

– Да, конечно, – хором сказала молодая пара. – Она выступала здесь вчера вечером. Мы тоже купили билеты. Это, без сомнения, необыкновенная певица. Да, мы с женой не слышали ничего подобного раньше. Ее голос…

– Я знаю, – не замечая своей бесцеремонности, перебил Бред, – мне нужно знать, где она сейчас, где хозяин театра? Где, наконец…

– Если вы позволите вставить хотя бы одно слово, я вам отвечу, – слегка обиженно ответил местный почитатель таланта Шелби.

– Извините, – осекся Бред, – я не хотел… в общем, расскажите нам все, что вы знаете.

– Я знаю, что ее уже здесь нет.

– В театре?

– Нет. В городе. Она уехала вечерним поездом. А ее друзья…

– Друзья? – опять не сдержался и перебил Бред.

– Да. Трое мужчин, с которыми она путешествует, и мистер Чарльз, хозяин театра.

– Куда они отправились?

– Этого я не знаю.

– Может быть, в соседний город, в пятистах милях отсюда, – вступила в разговор молодая женщина. – Возможно, тот, другой, парень знает.

– Какой парень?

– Он приехал в город с нею вместе, – охотно вспоминал муж. – Но в вагон он со всей компанией не входил. Да, конечно, он остался в городе. Его можно найти скорее всего в салуне.

– Спасибо… огромное спасибо, – уже на бегу кричал Бред, Доббс с Джаспером бросились за ним.

Редкие посетители сидели за столиками и у стойки бара. Бред оценивающе переводил взгляд с одного на другого. Который из них?

Его внимание привлек мужчина средних лет, одиноко сидевший облокотившись о столик локтями, погруженный в свои, очевидно, невеселые мысли. Тяжело печатая шаг, Бред прошел к его столику и остановился.

– Я хотел бы поговорить с вами, – ответил он на вопросительный взгляд незнакомца, стараясь справиться со жгучим желанием убить его немедленно.

– А кто ты такой, парень, и почему я должен с тобой говорить?

– Потому что жизнь женщины висит на волоске. И если мне придется вышибить из тебя правду, будь уверен, я это сделаю. Ты один из тех, кто похитил Шелби с моего ранчо. Я хочу знать, где она.

– Шелби, – полушепотом повторил Дакота.

Бред услышал дорогое имя, едва прошелестевшее на губах незнакомца. Вдруг накатила горячая волна ненависти ко всему, что отняло у него дорогое существо, что угрожало покою, счастью, жизни этой женщины. Не помня себя, он схватил Дакоту за горло.

– Шелби. Да, Шелби. Ты пришел ко мне в дом и увел девушку, пользуясь ее беззащитностью. – И не найдя более подходящих средств для выражения своего гнева и презрения, Бред «грамотно» выругался. – Если ты сейчас же не ответишь, где она, я разорву тебя в клочья.

– Отвяжись. – Он словно не видел Брэда.

– Где она?

– Вы включились в игру с опасными парнями. Эта девушка, по-видимому, много значит для одного из них.

Три яростных вопля прозвучали в ответ. Доббс воскликнул возмущенно. Бред выругался. Джаспер глухо зарычал, как громадное, раненое животное, и подступил к Дакоте. Но ярости и одного Брэда было уже достаточно.

– Постойте! Придержи его! – примирительно сказал Дакота, указывая глазами на рычащего Джаспера. – Не делайте глупости. Я совершил дьявольскую ошибку и хочу ее исправить.

Бред почувствовал расположение, даже доверие к этому человеку.

– Я – наемный похититель, – начал свои объяснения Дакота. – Меня наняли…

– Кто?

– Человек по имени Карл Джеймс. Я выполнял для него кое-какую работу и раньше. Он хорошо платит.

– Где они сейчас?

– На пути к Чарлстону, я полагаю.

– Что значит «я полагаю»?

– Если вы изволите отпустить меня, я скажу то, что вы от меня ждете. Одно бесспорно: вы не сможете преследовать их верхом. А поезд отходит через пару часов.

Бред разжал наконец руки и медленно опустился на стул. Джаспер и Доббс сели рядом.

– Я думаю, будет лучше, если ты расскажешь все, что знаешь, – сдержанно сказал Бред.

Дакота рассказал, что было ему известно, но Джаспер и Доббс не могли взять в толк, зачем этим людям понадобилась Шелби.

– Итак, Карл Джеймс появился здесь? – переспросил Доббс.

– Да. Я уже сказал, что он встретил здесь нас с… нею. Карл… у него, кажется, свои собственные планы. Они что-то решили относительно Шелби. Не понимаю, какой дьявольской выдумкой она добилась его согласия на концерт. Она очень умна. Карл наврал мне, сказав, что она должна стать его женой. Я думал, так оно и есть, пока не увидел ее и…

– И услышал ее пение? – продолжил Бред более миролюбиво.

– Я полагаю, именно оно и заставило меня задуматься о том, что же я делаю. И вот я сидел здесь и соображал, как выручить ее. Не пойму только…

– Что?

– Зачем с ними уехал хозяин театра.

– Черт возьми! – воскликнул Бред, впервые улыбнувшись. – У Шелби есть план! Она будет петь где-нибудь еще. Все понятно, она ждет меня. Они будут останавливаться в каждом городе.

– Вы счастливый человек, – спокойно сказал Дакота. – Эта девушка – клад. Вот увидите, она еще посмеется над Карлом.

– Не сомневаюсь. Я мог бы рассказать пару забавных историй из моего недалекого прошлого. Сколько времени до отправления поезда?

– Около двух часов.

– Начальник станции должен знать расписание. Возможно, у него я еще что-нибудь узнаю, – заторопился Доббс. – Мы с ней всегда без слов понимали друг друга. Пойдем со мной, Джаспер.

Джаспер нехотя повиновался, не спуская недоверчивых глаз с Дакоты.

– Думайте, думайте хорошенько, Доббс. Мы не должны ошибиться. Этот Джеймс – парень слишком грубый, и друзья его, судя по тому, что мы узнали, не лучше. Нам нельзя терять время.

– Я сделаю все, что в моих силах, – твердо обещал Доббс. – Она дорога мне не меньше.

Бред смутился, но прежде чем он успел извиниться, Доббс мягко положил ему руку на плечо и ободряюще улыбнулся. Без лишних слов Бред знал, что его поняли и простили. Он повернулся к Дакоте:

– Теперь, полагаю, вы расскажете мне все. Слушая Дакоту, Бред понял гораздо больше, чем было сказано. Во-первых, характер этого человека совершенно не подходил для избранной им профессии. Во-вторых, он имел хорошее образование и скорее всего был благородного происхождения. А третье, было ясно, что он тоже влюблен в Шелби.

– …так мы и привезли ее к Джеймсу. Сначала я относился к этому делу как к очередному заработку – нужны были деньги. Но когда я получше узнал ее, стал догадываться, что Джеймс налгал мне с три короба.

– Почему же не помогли ей скрыться?

– Было слишком поздно, и это гложет меня с тех пор. Вот я и сидел здесь, думал, как вызволить ее.

– И что было бы, – голос Брэда зазвучал угрожающе сдержанно, – если бы вам удалось ее спасти?

Глаза их встретились.

– По правде сказать, не знаю. Но я не уверен, что не постарался бы удержать ее.

– Вы опоздали, мой друг.

– Такова история всей моей жизни, – горько усмехнулся Дакота.

Бред не успел ответить – вернулись Доббс и Джаспер.

– Мне удалось много узнать, – улыбнулся Доббс. – Поезд делает три остановки в течение пяти дней пути. Я разговаривал со сведущими людьми. Оказывается, наш владелец театров имеет целую сеть этих заведений, по крайней мере шесть. Поезд останавливается в двух городах, в которых есть его театры. Если я не потерял чутье, мы должны найти ее в Беннете.

Воспоминания согрели Брэда. В Беннете он увидел Шелби впервые.

– Нужно ехать наперерез. Может быть, мы успеем до их отъезда. Мы, пожалуй, попадем еще на концерт, – хмыкнул Бред.

– Мистер Коул, – сказал Дакота, – я хотел бы поехать с вами. Вам может понадобиться помощь, и я, по крайней мере, получу возможность загладить свою вину перед леди.

Бред ответил не сразу. Доббс и Джаспер поняли, что связывает обоих мужчин, и не вмешивались в решение Брэда.

– Будь по-вашему.

Дакота встал и протянул ему руку, но Бред отказался пожать ее.

– Может быть, – объяснил он, – когда мы найдем Шелби и вернем ее домой невредимой, я пожму вашу руку. Но до тех пор я не подам вам руки.

– Вполне справедливо, – тихо проговорил Дакота, – и предельно ясно.




Глава 22


В городе, где был назначен следующий концерт, ничто не говорило Шелби, что Бред рядом. Но если от отчаяния и сжалось сердце, то только на один миг. Бред спешит к ней, и нужно только дать ему время.

Мистер Чарльз был вне себя от удовольствия. Шелби с удивлением отметила, что лицо Карла перестало быть злобной маской. Перемена настроения насторожила ее, так как могла быть признаком новых, неведомых ей замыслов.

Карл и в самом деле пребывал в хорошем расположении духа. Он позволил своей умненькой пленнице думать, что она управляет им, но потом музыку будет заказывать он, и ей придется исполнить главную роль в пьесе под названием венчание. Он знает много способов подчинить себе женщину, сломить ее волю.

Своим ключом Карл отпер дверь в комнату. Шелби сидела у окна, повернувшись спиной к двум парням, игравшим здесь же в комнате в карты. Она не повернулась к вошедшему. Это вызвало самодовольную улыбку. Тем слаще эта холодная сумасбродка будет потом. У нее нет выбора.

– Пора собираться в театр, – сказал Карл охранникам. – Вы оба ступайте за мистером Чарльзом и проводите его на место. Я вскоре там буду. Как только Шелби оденется и будет готова.

Последние слова заставили Шелби обернуться. Охранники, ухмыляясь, вышли.

– Пора готовиться к выступлению, – приказал Карл.

Она не шелохнулась, глядя на него в упор.

– Ваше платье в шкафу. Учтите, я человек нетерпеливый, – улыбаясь, произнес Карл с издевкой. – Вы будете одеваться? Или я помогу вам, – он шагнул к ней, и Шелби поняла: его сейчас ничто не остановит.

– Я сама, – ледяным тоном остановила она Карла.

Она направилась к шкафу, достала вечернее платье, разложила его на кровати и на миг остановилась, подняв руку к пуговицам на лифе. Решившись, одну за другой расстегнула пуговицы, стащила лиф с плеч и освободила руки. Платье соскользнуло на пол. Сквозь тонкую кружевную сорочку просвечивала кремовая кожа. Шелби видела, как потемнели глаза Карла, и вздрогнула под его взглядом. Карл не сводил с нее глаз. Она не смогла справиться с узким лифом вечернего платья, и Карл, подойдя сзади, не спеша помог ей. Не шелохнувшись, она вытерпела прикосновение его губ к голому плечу. Карл усмехнулся, взял со стула накидку и укутал ею плечи Шелби.

– Пора.

Шелби чувствовала взгляд горящих глаз. За кулисами Шелби ждал ни о чем не догадывающийся мистер Чарльз.

– Как вы прекрасно выглядите сегодня. – И он поспешил на сцену объявлять ее выход.

Под оглушительные аплодисменты Шелби пела один из лучших своих концертов. Она щедро дарила публике песню за песней, надеясь, что после их отъезда восторженные отклики найдут Брэда.

Когда концерт кончился, неугомонный владелец театра со скорбным видом выразил сожаление, что певица не может остаться до следующего вечера.

– К великому сожалению, моя дорогая, все хорошее имеет конец. Я скорблю о том, что лишаюсь вашего общества так скоро. Но если бы вы согласились…

– Боюсь, мистер Чарльз, – перебил Карл старого джентльмена, – что неожиданное турне все же закончится в следующем театре. Мисс Вейл нужен отдых. Мы продолжим наш путь.

Шелби хотелось закричать на него, но она сдержалась. Она хорошо играет свою роль и будет продолжать этот спектакль столько, сколько потребуется.

– Сожалею, мистер Чарльз, – сказала она. – Возможно, позже я решусь на другое турне.

– Не стоит давать обещаний, моя дорогая, – улыбнулся Карл, и в его глазах отразилась насмешка. – Мы не можем знать, что нам готовит будущее.

– Вы уверены? – Шелби вызывающе посмотрела ему прямо в глаза.

Карл смотрел на нее пытливо, будто стараясь проникнуть в ее мысли. Но лицо актрисы оставалось безмятежным.

– Идемте, дорогая, я распорядился подать ужин в номер. Я понимаю, как вы устали, а нам завтра рано вставать. Вам сказали, что дилижанс отправляется рано утром, не так ли, мистер Чарльз?

– А почему вы не хотите поехать на поезде?

– Потому что он приходит рано утром, а отправляется только поздно вечером.

Задумался ли мистер Чарльз о причинах такого странного решения, Шелби не знала. Она отказалась от ужина.

– Я понимаю, что вы утомлены, – снисходительно улыбнулся Карл. – Постарайтесь уснуть.

Скользнув по нему холодно-безразличным взглядом, Шелби молча удалилась в свою комнату. Она в самом деле очень устала, но не смогла уснуть.

Около двух часов ночи, не в силах лежать без сна, она села на кровати. Она устала сопротивляться навязчивой мысли, что Бред не успеет.

Снова прилегла и наконец погрузилась в тревожный сон.

Ее разбудил тихий звук открываемой двери. Шелби в ужасе вскочила – сказалось нервное напряжение последних дней. Она бросила взгляд за окно – было еще совсем темно. В темном проеме двери стоял Карл. Шелби быстро встала с постели.

– Скоро рассветет, дилижанс отправится через час. Пора собираться.

Шелби быстро собрала свои нехитрые пожитки и приготовилась к отъезду. Еще до рассвета вещи погрузили в дилижанс, а при первых лучах восходящего солнца путники покинули город.

Утренний поезд прибыл точно по расписанию. Бред, вместе с друзьями прибывший на нем, понял, что именно этот поезд должен вечером увезти Карла и Шелби.

– Мы должны найти их, прежде чем они сядут в поезд.

– Она, вероятно, пела здесь. Нужно поспрашивать у горожан, – предложил Доббс.

Театр был пуст, и они поспешили в гостиницу. Сведения, данные портье, ошеломили их. Казалось, удача была так близка. Бред стиснул зубы в бессильной ярости.

– Значит, мы опоздали на несколько часов!

– Да, сэр. Дилижанс уехал как раз перед рассветом.

– Дьявол! – прорычал Бред.

– А поезд будет еще через четыре часа, – продолжил счет Джаспер в такой же ярости.

– Едем верхом. Рискнем?

– Вы же знаете, мы все готовы делать так, как вы считаете лучше, Бред, – улыбнулся Доббс.

– Тогда в путь! Это будет дьявольская скачка. Яростный накал Брэда достиг предела. Он твердо решил найти Шелби в следующем городе, даже если это будет стоить жизни ему… или всем им, с лошадьми вместе.

После пыльной и утомительной дороги Шелби была измучена и отчаянно желала вымыться и поесть. Это последний город, где она даст концерт, последняя возможность дать о себе знать Бреду. Если он не найдет ее здесь – он может потерять ее навсегда. От этой мысли перехватило дыхание и закружилась голова.

Карл проводил Шелби в гостиницу и, запретив ей покидать комнату, ушел, для верности заперев дверь. Через некоторое время слуги принесли горячую воду и большой чан. Карл задержался только для того, чтобы предупредить Шелби, что ждет ее в ресторане.

– А пока я побеседую с вашим коротышкой-другом. Надеюсь, этот концерт будет триумфом нашего неожиданного турне. А когда спектакль окончится, этот смешной коротышка станет залогом вашего примерного поведения.

– Низкий человек, подлец! – воскликнула Шелби.

– Понимаю, дорогая, сейчас вы утомлены, поэтому я прощаю эту вспышку. – Улыбка на | бесстрастном лице Карла была любезной, но его пальцы грубо и больно сжали ее запястье. – Учтите, не стоит злоупотреблять моим терпением. Если вы не образумитесь и не обещаете…

– Что же тогда будет?

– Вы представляете значительную ценность для меня. Даже если я не воспользуюсь всем, что вы можете дать сразу. Ваша мать или ваш дядюшка не простят себе, если с вами что-то случится. А пока принимайте ванну, а то ведь я захочу помочь вам. – Он оттолкнул ее и вышел, заперев дверь.

Шелби осталась одна. Он рассчитывает на выкуп? Игра становилась слишком опасной. А что, если…

Она решительно сбросила одежду и с облегчением погрузилась в горячую воду. Шелби призвала весь свой здравый смысл и, уже привычно в трудную минуту, обратилась мыслями к Бреду. Если Бред не объявится и они не отпустят мистера Чарльза, придется ей самой придумывать, как освободиться.

А Карл хлопотал об устройстве венчания. Он нашел людей, для которых золотые монеты значили значительно больше, чем согласие женщины.

Карл был доволен, требовалось только еще немного подыграть Шелби. Безопасность чудака хозяина театра, ее приятеля, будет стоить ей добровольного «да». Он хорошо все продумал. Вступление в брак логически завершится осуществлением его супружеских прав.

Увлеченный блестящей перспективой, он постучал в дверь:

– Шелби, вы готовы?

– Да.

«Отлично», – пробормотал он сам себе и вошел в комнату. Необыкновенная красота девушки снова, в который раз, поразила его. Он с удовольствием представил себе встречу с Джозефом и выражение его лица при чтении их брачного договора.

– Как вы обворожительны.

– Не трудитесь, Карл. Где мистер Чарльз?

– Мои люди заботятся о чувствительном мистере Чарльзе.

– Мистер Чарльз тонкий и тактичный человек. Если бы он узнал…

– Ему не нужно ничего знать, это только расстроит пожилого джентльмена.

Карл взял ее под руку, и они вместе вышли из гостиницы. За обедом он старался поддерживать беседу, но Шелби отделывалась короткими репликами, исподтишка наблюдая, как разгорается его злость. Она сознательно злила его, так как гнева боялась меньше, чем того, другого чувства, пылавшего в ненавистных глазах.

– Мы уезжаем ночным поездом, но до него навестим моего старого друга.

– Интересно познакомиться с вашим другом. Я не знала, что они у вас есть.

– Вы забываетесь, моя дорогая. Будьте осторожны. Ваш острый язычок доставит вам больше неприятностей, чем вы можете предположить.

Ужин окончился в молчании, и так же молча они отправились в театр.

Как ни спешили Бред, Дакота, Джаспер и Доббс, но несколько раз они вынуждены были остановиться, чтобы дать лошадям отдых. Животные не выдерживали сумасшедшей гонки.

Во время одной из остановок, когда все терпеливо отдыхали, погрузившись в свои мысли, Бред нарушил молчание, вслух продолжив мысль:

– Все-таки это не похоже на Шелби, Доббс.

– Что ты имеешь в виду?

– Она дьявольски умна. Вспомни, сколько раз она сбегала от меня. Понятно, ее выступления – это возможность сообщить о себе. Но зачем так долго испытывать судьбу? Он чем-то связывает ее.

– Чем-то связывает? – повторил Джаспер. – Что это значит?

– Это значит, что он держит ее в руках, используя что-то или кого-то, кого Шелби не может бросить.

– Я, пожалуй, могу внести ясность. Он сделал заложником маленького чудака из театра, совершенно беспомощного, – сказал Дакота.

– Как видно, он не шутит – у него серьезные намерения. И от нас это требует особой осторожности. Мы не должны подвергать опасности ни Шелби, ни того человека, о котором заботится она.

Объединенные одной любовью, одной тревогой, они стремились вперед. Паровоз, пыхтя, тянул и тянул свой состав по проложенным рельсам, а наперерез ему, выбирая кратчайший путь, четверо летели к своей цели, не щадя себя и лошадей. Они добрались до города на взмыленных, вконец измученных скакунах.

– Концерт уже в самом разгаре, – предположил Доббс.

– Ее хорошо охраняют, впрочем, и мистера Чарльза тоже, – с мрачной уверенностью сказал Бред. – Дакоту и меня они хорошо знают, нам нельзя показываться им на глаза. Они могут что-нибудь сделать с Шелби, а уж заложника точно не пощадят.

– Что же делать?

– Доббс, думаю, вам нужно идти прямо в театр. Люди Карла вряд ли знают вас. Так устройте представление, чтобы они запомнили вас на всю жизнь. Между делом шепните Шелби, что мы все уже здесь. Задержите ее на сцене как можно дольше. Тем временем я найду кого-нибудь из людей Карла и постараюсь выяснить, кого они захватили, чтобы держать в повиновении Шелби.

– В повиновении, – возмущенно фыркнул Джаспер. – Вы что же думаете, она сложила руки и повинуется? – с едким сарказмом взорвался он. – Да она борется так же упорно, как тогда, когда не раз убегала от вас.

– Знаю, Джаспер, – ответил Бред. – Ей удается только давать знать о себе. Ее руки связаны, и мы знаем как. Мы должны найти и освободить этого бедолагу.

– Я не собираюсь терять время.

– И я тоже. – Бред знал, что они не стали друзьями, но понимал и уважал чувства Джаспера и ждал того же от него. – Джаспер, я знаю, что для тебя Шелби, знаю, как она любит тебя и Доббса. Ты должен доверять мне, Джаспер. Я люблю Шелби так, что больше и вообразить невозможно. Я отдам ей всю свою жизнь, если она пожелает. Я знаю, она любит меня, она сама сказала об этом. Я хочу, чтобы она была свободна, в безопасности, и тогда я рассчитаюсь с ублюдком, который все это устроил. Они заплатят сполна за все, верь мне. Но мы не должны допустить оплошность, иначе случится непоправимое – они и убить могут. Даже Шелби.

Бред стоял, опустив руки, со сжатыми кулаками и смотрел в упор на Джаспера, неподвижного и притихшего. Доббс видел, что гигант медленно переваривает услышанное, и знал, что товарищ примет правильное решение.

– Хорошо, – тихо, но внятно проговорил он, что я должен делать?

– Мы разделимся. Не привлекая внимания, пройдемся по городу и попробуем отыскать их. Пока Доббс задержит Шелби и ее похитителя, мы постараемся разорвать путы, связывающие ее. Все вчетвером мы должны встретиться за театром… скажем, – он вопросительно посмотрел на Доббса, – через сорок пять минут? Ты сможешь удержать их так долго?

– Дорогой юноша, дайте мне сцену и Шелби, и я завладею их вниманием на столько, на сколько это будет нужно.

– Умница. Расходимся.

– Я уже в пути, – Доббс взглянул на них, – не тревожься, Джаспер, – все будет в порядке. Я дам знать Шелби, что мы с ней рядом.

– Спасибо, старина.

– Будьте осторожны! – воскликнул Доббс.

– Да, – тихо сказал Дакота, – будьте осторожны. Мы все вместе должны справиться. – Он повернулся к Бреду: – Я полагаю, вы представите сначала мне возможность разобраться с Карлом Джеймсом?

– Нет, – твердо произнес Бред, – пока я жив, эта привилегия останется за мной. И все – нам пора. Доббс, – за театром через сорок пять минут. Мы будем готовы войти. Ты только будь с ней рядом… если сможешь.

Он взглядом проводил Доббса, уходившего к театру.

Джаспер отправился на станцию узнать, кто приехал дилижансом, а Бред и Дакота – в гостиницу. Бред замедлил шаг перед входом.

– Если мы вломимся, портье может перепугаться, устроить шум и спугнет их. Ты обойди дом и войди с задней стороны, – тихой скороговоркой приказал Бред, – а я попробую узнать что-нибудь по-тихому.

– А если не выйдет?

– Тогда, – Бред усмехнулся, – мирные переговоры прервутся и мы сделаем то, зачем пришли.

– Я буду ждать в доме, – ответил Дакота уже на ходу.

Бред вошел. В холле скучающий портье листал вечернюю газету. Оторвавшись от нее, он вопросительно посмотрел на вошедшего.

– Чем могу быть полезен, сэр?

– Я ищу друзей.

– Они остановились у нас?

– Я не вполне уверен, но, думаю, все может быть.

– Кто вас интересует?

– Прежде всего, у вас остановилась молодая дама… артистка. Она, кажется, как раз сейчас выступает в городском театре.

– Вы имеете в виду мисс Вейл.

– Именно. Она находится в обществе нескольких мужчин.

– Да, мистера Чарльза, владельца театра. Я знаю, что они вместе приехали, побывав в нескольких городах. Вам известно, что мистер Чарльз имеет еще несколько театров?

– Да, кажется, я слышал, – ответил Бред, ему с трудом удавалось разыгрывать спокойствие. – Они остановились у вас?

– Пока да, сэр. Но мистер Джеймс уже расплатился и съезжает сегодня ночью. Насколько я знаю, ночным поездом.

– Назовите номера их комнат. Я зайду сюда, если не найду их раньше.

– Тридцать шесть и тридцать девять. Вверх по лестнице, в конце коридора.

– Понятно, спасибо.

– Готов услужить, сэр. Как ваше имя? – спросил портье, когда Бред, повернувшись, собирался уйти.

Бред обернулся удивленно.

– Если вы не встретитесь, – с готовностью пояснил тот, – я смогу доложить им, что вы были здесь.

– Да, конечно, – спохватился Бред. – Смит, Джон Смит.

– Хорошего вечера, мистер Смит.

Бред обошел здание гостиницы и вошел с задней стороны. Здесь его ждал Дакота.

– Смит? – усмехнувшись, переспросил он. – Ты, однако, оригинал.

– Оригинальнее не сообразил. Нужно проверить два номера – тридцать шесть и тридцать девять. Если повезет, в одном из них и найдем мистера Чарльза со своими спутниками.

– Ты не исключаешь охрану?

– Как раз сейчас его не оставят без серьезной охраны. Они слишком далеко зашли. Кто-нибудь есть с ним – Хэнк или Джон. Если так, мы с ними справимся.

– Завидная самоуверенность.

– Нет, просто я в два раза быстрее Хэнка и, пожалуй, в три – Джона. К тому же, – он взглянул на Дакоту, – ты сейчас очень зол, и на это я делаю ставку. Если дело примет дурной оборот, Хэнк струсит.

– Что ж, посмотрим, здесь ли они. Может быть, и испытаем, каков в деле Хэнк.




Глава 23


Доббс направился прямо в театр. Быть узнанным он не боялся: Карл Джеймс его не знал. Тревожила встреча с Шелби. Поможет ли мастерство актрисы сдержать радость и не обнаружить, что они хорошо знакомы?

Доббс вошел в затемненный зал. Зазвучали последние слова песни, а он все еще не решил, как подойти к Шелби. Шелби не должна покинуть сцену, пока Бред освобождает заложника, – это он знал твердо.

Загремели аплодисменты, и Доббс улыбнулся, когда девушка, поблагодарив публику, запела вновь. Видно, Шелби решила держаться до конца. Нужно поддержать ее, дать знать, что она уже не одинока.

Когда аплодисменты стихли, Доббс, решившись, зашагал по центральному проходу к сцене. Он успел дойти только до середины зала – Шелби увидела его. Только Доббс заметил, чего стоило ей скрыть свои чувства.

– Леди и джентльмены! – Шелби блеснула лучезарной улыбкой. – Счастливый случай подарил нам встречу с джентльменом, чарующие выступления которого мы с вами слышали много раз. Просим на сцену. – И Шелби захлопала приближающемуся артисту. Успокоившаяся было публика с новым всплеском энтузиазма поддержала ее.

– Мистер Роберт Доббс – один из лучших исполнителей Шекспира, – уже под гром аплодисментов договорила она.

Карл насторожился. Во взгляде холодных глаз мелькнуло замешательство. Он готов был вывести Шелби со сцены, но передумал. Пускай играет в свои детские игры. Она тянет время, это ясно, но он, Карл Джеймс, все предусмотрел и ничто не помешает ему добиться своей цели. К полуночи Шелби Вейл станет миссис Карл Джеймс, и ничто на свете не сможет изменить этого факта.

А пока пускай поет.

Доббс поднялся на сцену и неспешной поступью направился к ней. Улыбаясь, Шелби протянула ему руки, и только подрагивание холодных пальцев выдавало отчаяние девушки.

– Доббс, – почти беззвучно прошептала Шелби, – где Джаспер… и Бред? – добавила она с надеждой.

Доббс одарил улыбкой публику и во время глубокого поклона тихо выдохнул:

– Джаспер здесь, Бред тоже.

Вздохнув с облегчением, Шелби не сдержалась и почти всхлипнула.

– Спокойнее, дорогая. Очень скоро наши друзья вырвут из его рук заложника, и Бред навсегда вычеркнет Карла из твоей жизни.

– Заложник. Вы знаете?

– Бред догадался.

Тем временем публика расселась по местам, предвкушая неожиданное удовольствие за ту же плату.

– Сыграем что-нибудь из Шекспира. Помнишь, я учил тебя?

Девушка подняла глаза. Испуг парализовал память, и она еле заметно покачала головой.

– Ты все помнишь, – уверенно сказал Доббс. – Не задумывайся, подыгрывай мне, я помогу тебе вспомнить.

Доббс объявил:

– «Укрощение строптивой».

Артист поднял руку, и зрительный зал затих.

– День добрый, Кэт! Так вас зовут, слыхал я? Доббс склонился в поклоне.

– Слыхали так? Расслышали вы плохо. Меня все называют Катариной, – воскликнула Шелби с вызывающей дерзостью, подбоченясь.

Доббс угадал. Она сразу вошла в роль.
		– Солгали вы: зовут вас просто Кэт;



		То милой Кэт, а то строптивой Кэт,



		То Кэт, прелестнейшей на свете Кэт.



		Кэт-кошечка, Кэт-лакомый кусочек,



		Узнай, моя сверхлакомая Кэт,



		Моя любовь, отрада, утешенье,



		Что, услыхав, как превозносят люди



		Твою любезность, красоту и кротость



		Хоть большего ты стоишь несомненно,



		Я двинулся сюда тебя посватать…








Они разыграли сцену мастерски, уверенно и гладко, и это выдало их. Именно взаимопонимание и цельность актерского дуэта заставили зародившееся подозрение Карла перерасти в уверенность. Эти двое не просто знакомы. Они хорошо знают друг друга.

Еще не стихли аплодисменты, как Карл приказал опустить занавес. Распорядитель удивился.

– Вам ясно велено закрыть занавес, – холодно повторил Карл.

– Я не могу этого сделать, сэр. Я… – заикаясь, повторил парень, выпучив глаза от изумления.

Шелби и Доббс раскланивались, когда тяжелый занавес неожиданно отгородил их от зала. Послышался гул недовольства. Карл оказался рядом, прежде чем они поняли, что случилось.

– Послушайте, сэр, – в нарочито театральной манере начал Доббс, – прервать представление – не лучший способ организации зрелищных мероприятий. Публика недовольна.

Здание сотрясалось от аплодисментов. Мужские голоса настойчиво вызывали мисс Вейл.

– Игра окончена, – самодовольная гримаса появилась на лице Карла. – Как видно, вы знакомы с Шелби. Это очень плохо.

– Я не скрываю этого. Я знаю мисс Вейл. Мы выступали вместе несколько раз. – Доббс улыбнулся. – Я не подумал, что она будет недовольна моим появлением. Конечно, если я мешаю, я готов удалиться. – Он с улыбкой повернулся к Шелби и с почтительным поклоном поднес ее руку к губам. – Мне искренне жаль, моя дорогая.

Все с той же гримасой, заменяющей улыбку, Карл достал из кармана маленький пистолет.

– Не делайте глупостей, – отчетливо произнес он. – Бесспорно, вы умны, но не так, как полагаете. Нет сомнений, вы очень дружны.

Бессмысленно спорить с оружием в руках безжалостного человека. Оставалось только молиться, чтобы хватило сил удержать Карла до прихода друзей.

– В таком случае мы немедленно удаляемся, – с выражением глубоко униженного достоинства произнес Доббс.

– Вот как? Вынужден разочаровать вас. Вы превосходный актер, но представление закончилось.

Силы были слишком неравны. Карл метнулся к Шелби и, заломив ей руку за спину, рванул к себе, потом, не целясь, выстрелил в Доббса и поволок девушку к выходу.

Шелби так отчаянно сопротивлялась, что Карл был вынужден остановиться.

– Шелби, – в ярости прошипел он, – Хэнк и Джон нас ждут. Если мы не вернемся в назначенный срок, вашему бедному другу придется расплачиваться.

У Шелби не было выбора. Но она знала, что Бред уже близко и сейчас он, наверное, освобождает мистера Чарльза. Скоро он будет здесь.

Она уступила. Карл вывел ее через запасной выход в темную аллею, где уже наготове ожидал экипаж. Он не собирался возвращаться в гостиницу, поняла Шелби.

Втолкнув девушку в коляску без лишних церемоний, Карл, не опуская пистолета, подобрал вожжи свободной рукой. Жесткий холодный взгляд не оставлял сомнений в серьезности угрозы.

– Куда мы едем?

– Вы узнаете в свое время.

– Мои друзья рядом. Они все равно догонят нас.

– Вы, наверное, имеете в виду Брэда Коула?

– Вы уже это знаете…

– Я знаю гораздо больше, чем вы думаете. Игра, в которую вы играли ради Уинтер, окончена. Осталось только поздравить победителя.

– Бред убьет вас.

– Думаю, не успеет.

– Карл, отпустите меня, и я обещаю, вас никто не тронет. Сейчас вы можете уехать безнаказанно.

– Добивается успеха тот, у кого хватает смелости довести дело до конца. Я всегда побеждаю, Шелби. Будьте спокойны. Мы почти у цели.

Карл замолчал. Лошади несли быстро, и вскоре город остался позади. Шелби охватила тревога, она не понимала, что замышляет Карл, но чувствовала, что он не шутит.

Наконец в стороне от дороги появился большой белый дом. Карл резко осадил лошадей, соскочил на землю и подал Шелби руку.

Дверь отворилась прежде, чем они достигли дома. На пороге улыбалась маленькая толстая женщина.

– Входите, входите. Мы ожидали вас только через час. Но все готово.

Сердце Шелби заколотилось. Что значит «все готово» и кто «мы»? Она собрала все свое мужество и мысленно призвала Брэда. Она еще верила, что он найдет ее раньше, чем планы Карла и его банды осуществятся.

Она опять вспомнила беднягу мистера Чарльза. Как только Бред освободит его, уже ничто не помешает ему свести счеты с Карлом.

Больно стиснув запястье девушки, Карл почти втащил ее вслед за хозяйкой в большую и уютную гостиную, где их встретил высокий мужчина. Должно быть, в молодости он был красавцем, но сейчас его лицо и тело одряхлели так же, как его старый дом, а покрасневшие, воспаленные глаза выдавали болезненную склонность к горячительным напиткам.

Скоро Шелби поняла, что этот человек был судьей, а полная женщина – его жена. Судья не взглянул на нее, избегая встретиться с ней взглядом. В тот же миг Шелби поняла, что задумал Карл. Если ему удастся принудить ее к бракосочетанию и ускользнуть от Брэда… Шелби похолодела. Она не смогла даже подумать об остальном.

Карл увидел отчаяние в ее глазах. Бесцеремонно он увлек ее за собой и заставил встать рядом.

– Не создавайте мне трудностей. Судья сделает так, как велю я. Но его малахольная жена и ваш друг в гостинице… – Он угрожающе помолчал. – Эти две жизни имеют для вас значение?

Карл увидел, как в больших глазах пленницы промелькнула тоскливая безысходность – спутница поражения, и улыбнулся.

– Будьте умницей, Шелби, Не мучайте себя и вашего старого друга в гостинице. От вас требуется всего два слова: «Я согласна».

– Что же потом?

– Потом, – он самодовольно улыбнулся, – мы уедем отсюда, ваш драгоценный друг будет в безопасности. Мы отправимся на восток и заживем тихой семейной жизнью.

– Вы можете одержать верх здесь. Я не заставлю страдать за себя простодушного человека. Но не надейтесь на «тихую семейную жизнь».

– Неужто, – криво усмехнулся Карл. – Поживем – увидим.

– Я никогда не стану вашей женой. Будьте уверены, – сдерживая нервную дрожь, сказала Шелби. – И знайте, – дрожащие губы растянулись в коварную улыбку, – Бред будет повсюду преследовать вас. Может быть, он не найдет нас сейчас, но вы всегда будете в страхе оглядываться, ожидая его появления.

Что-то дрогнуло в надменной маске. Мгновение помедлив, Карл повернулся к судье:

– Начинайте.

Судья приступил к церемонии, а его жена с умилением наблюдала за парой, совершенно уверенная, что присутствует при зарождении долгой и счастливой семейной жизни.

Наконец судья обратился к Шелби с обязательным вопросом, согласна ли она стать женой мистера Карла Джеймса, но она, похоже, даже не слышала его. Слабо вскрикнув, Шелби упала, да так ловко, что угодила прямо на руки судье. Тот, конечно, подхватил упавшую леди, но эта бесценная ноша оказалась для него чрезмерной, и он упал.

Жена судьи и Карл, остолбенев, смотрели на беспомощно копошащийся клубок из необъятных юбок Шелби, мелькающих рук и ног, потом сердобольная женщина бросилась на помощь. Ошеломление Карла вытеснила ярость. Он с раздражением оттащил женщину; судья, выбравшись из юбок Шелби, пытался встать на неверные ноги.

Карл, наклонившись над Шелби, увидел ее безмятежное лицо, и ему захотелось задушить ее. В злобной судороге он стиснул тонкое запястье и почувствовал, как, вздрогнув, рука напряглась в ответ.

– Такие игры со мной не проходят, – зашипел он, – Живо вставайте. Если вы не угомонитесь, вам придется дорого платить за подобные спектакли.

Грубо и больно рванув за волосы, он заставил Шелби подняться. Но и тогда не разжал кулака в зверской пытке. Чтобы не закричать от боли, Шелби сжала зубы – она не хотела доставлять ему удовольствия.

Церемония продолжилась, но Шелби не слышала слов судьи. Ее охватил леденящий страх: ее друзья не знают, где она, и если не найдут ее вовремя… Шелби вдруг очнулась: все молча смотрели на нее.

– Вы должны только сказать, моя дорогая: «Я согласна», – улыбаясь, ласково говорила жена судьи, до сих пор считавшая, что наивное волнение девицы было причиной происшествия.

– Я… – голос Шелби сорвался.

Карл тисками сжимал ее руку, причиняя неимоверную боль.

Бред и Дакота застыли в коридоре у дверей под номерами тридцать шесть и тридцать девять. Они не знали, в какой из двух комнат бандиты держат заложника.

Дакота вопросительно посмотрел на Брэда, молча предлагая ему принять решение. Дорога была каждая минута. Бред решительно вздохнул и, помолясь, наугад постучал тихо в одну из дверей. Тишина. Он улыбнулся Дакоте, и они бесшумно встали по обе стороны другой двери.

Внизу раздались тяжелые шаги. Они помедлили, не желая привлекать внимания и подвергать опасности посторонних. Появился Джаспер. Бред сделал ему знак, и тот сразу понял, чего от него ждут. Он примерился к двери и собрался с силами. Затем одним резким, ужасающей силы ударом выбил дверь.

Все три обитателя комнаты остолбенели, и этого уже было достаточно, чтобы Бред и Дакота использовали свои преимущества. Бедный владелец театра побелел от потрясения и страха.

Наконец опомнившись, Хэнк попытался дотянуться до своего ружья, но тихий приказ Дакоты остановил его:

– Не советую тебе этого делать, Хэнк. У меня сегодня дурное настроение, и прямо руки чешутся продырявить кого-нибудь. Как бы этим «кем-то» не оказался ты.

Хэнк затих. Он слишком хорошо знал Дакоту, чтобы спорить с ним.

– Мистер Чарльз, – обратился Бред к маленькому человечку, пребывавшему в полуобморочном состоянии. Тот вздрогнул при звуке человеческого голоса. – Вам лучше пойти с нами.

– О, друзья, друзья мои, зачем? Отпустите меня и… – мистер Чарльз взмахнул руками.

– Успокойтесь, мистер Чарльз, – невольно рассмеялся Бред. – Мы пойдем в театр. Там должна быть Шелби.

Мистер Чарльз смог вздохнуть с облегчением, только когда увидал Джаспера. Облегчение было так очевидно, что руки его затряслись. Он принялся рассказывать, что знал. Карл и эти двое относились к нему хорошо. Но сегодня вечером, после того как он проводил Шелби в театр, его схватили, заперли здесь и обращались ужасно.

«Отвратительно», – взвизгнул он. Настоящий узник – и ни тени тревоги о Шелби.

– Я думаю, этим двум молодцам лучше пойти с нами. По-моему, мистер Чарльз не прочь рассчитаться с ними. К тому же, наверное, и у Шелби есть к вам претензии, – обратился он к Хэнку и Джону.

Свирепый взгляд Джаспера был слишком выразителен, чтобы они осмелились возражать.

Театр был пуст. Последние зрители покидали здание. Представление обычно не кончалось так быстро. Опять ожила тревога.

– Джаспер, отвечаешь за этих двоих, – на ходу бросил Бред. – Дакота, идем. Что-то случилось.

Они вбежали в здание. Безлюдный зал был тих, занавес опущен. Быстро осмотревшись, Бред направился к сцене.

Доббс все еще сидел на полу. Взволнованный распорядитель, встав на колени, хлопотал над ним. Сознание Доббса было затуманено, рука, которую он то и дело прикладывал к голове, испачкалась в крови.

Бред и Дакота наклонились над ним.

– Доббс, – позвал Бред.

Доббс поднял тяжелые веки, лицо его было бледно.

– Шелби, – с трудом прошептал он.

– Тот негодяй, что застрелил мистера Доббса, увез мисс Вейл, – рассказал возмущенный происшествием распорядитель.

– Куда? Куда он увез ее?! – закричал Бред.

– Черт возьми, сэр! Откуда мне знать. Это все произошло так быстро.

– Да, черт возьми, – повторил Бред. – Как они вышли отсюда?

– Через черный ход.

– Его, должно быть, кто-то ждал, – предположил Дакота.

В это время появился Джаспер. Впереди покорно плелись Хэнк с Джоном. Джаспер тревожно обвел взглядом зал и сцену, и в глазах его вспыхнул грозный огонь. Бред усмехнулся: он теперь точно знал, кто расскажет им, куда Карл увез Шелби.

– Джаспер, Карл увез Шелби, – поторопился он не упустить момент. – Он расколол Доббса. – Джаспер накалялся с каждой минутой. – У меня такое чувство, что этим парням хорошо известно, куда они направились. А если сейчас они не захотят поделиться с нами этой тайной, как думаешь, сможешь ты уговорить их?

Лицо Хэнка превратилось в маску смерти, а Джон затрясся, когда Джаспер глухо зарычал. Не заставив себя упрашивать, они заговорили, торопясь и перебивая друг друга, стараясь заверить великана, что нет такого секрета, которым они не поделились бы с ним.

– Он повез ее в дом судьи Моргана, – сообщил Хэнк.

– Дом судьи? Где это? – допрашивал Бред. – Зачем он поехал туда?

– Судья Морган – старый пьяница, – добавил служитель. – Но он пока еще судья. Кое-что еще он может сделать ради денег.

– Хэнк? – угрожающе потребовал Бред.

– Он договорился, что судья поженит их. Потом он собирался удрать.

– Слишком поздно, – перебил Дакота. – Это ублюдок.

– Дом за городом, около трех миль к востоку. Большой белый дом. Его невозможно проехать, – объяснил служитель. – Но вы уже, может быть, опоздали. Поженить их – не отнимет много времени у судьи.

– Возьми ружья и присмотри, чтобы с этими ребятами ничего не приключилось до тюрьмы.

– Доббс? – подошел Бред к артисту.

– Со мной все будет в порядке, – попытался бодро ответить тот. – Вы ищите Шелби. О себе я позабочусь сам. Ради Бога, не дайте ей пропасть. Я знаю, какая она смелая, но…

– Будь спокоен. Дакота, пойдем. Нужно торопиться.

Казалось, что путь до дома судьи отнял целую вечность. Но вот справа от дороги появился большой белый дом. У крыльца стояла, как видно, наготове, легкая коляска, запряженная сильными лошадьми. Значит, не опоздали. Шелби здесь, совсем рядом.

Удача придала силы и обострила злость. Бред бесшумно поднялся по ступеням и заглянул в окно. Сцена, представшая перед глазами, заставила кровь закипеть в жилах.

Шелби лежала на полу. Наклонившийся над ней Карл, вдруг грубо рванув ее, поднял на ноги.

Бред отвернулся от окна, жестом показал друзьям следовать за ним. Они тихо вошли в дом.

– «Я согласна», Шелби, – в ледяном тоне слышалось сдерживаемое раздражение.

– Я…я… – Шелби еще боролась.

– Нет, она не согласна, – раздался твердый голос.

Шелби обернулась, лицо ее озарила улыбка:

– Бред!

– Будьте вы прокляты! – злобно огрызнулся Карл. – Вы опоздали. Судья уже подписал документ. Шелби и я состоим в законном браке.

Джаспер грозовой тучей двинулся на Карла, но Бред остановил его.

– Может быть, сейчас она и жена, – Бред улыбнулся, но улыбка не смягчила стального блеска его глаз, – но очень скоро может остаться вдовой.

– Доставьте мне это удовольствие, – не замедлил с предложением Дакота.

– Прошу прощения, это мое дело. – Бред повернулся к Карлу, но Шелби встала между ними.

– Не трать нашего времени на него. Вы все здесь, со мной, и это главное. – Глаза Шелби лучились. – Как же долго тебя не было!

Бред не смог сдержать своих чувств. Он подхватил Шелби, прижал ее, отзывчивую и теплую, к себе так порывисто и сильно, что она задохнулась.

Поцеловав Шелби, Бред бережно отстранил ее.

– Я не закончил одно дело, – объяснил он, улыбнувшись, и медленно направился к Карлу.

– Остановитесь! Она не стоит того. Я дам много денег. Забудем все, что произошло, – закричал Карл.

Но Бред не дал ему договорить. Одним рывком он оказался рядом, и сильнейший удар в челюсть прервал поток слов. Бледный, трясущийся судья, прижавшись к напуганной жене, остановившимися глазами смотрел, как Бред отпускает удары скулящей, потерявшей человеческий облик массе.

Наконец Бред остановился.

– Ну что, она того стоит? Парень, ты дурак. Ты шнурка ее ботинка не стоишь. Я полагаю, мы поступим в соответствии с законом, если ты займешь место на скамье подсудимых.

Подошел Джаспер. Впервые он улыбнулся Бреду:

– Неплохо.

– Полагаю, как надо, – ухмыльнулся Бред, протягивая руку Джасперу. Великан с искренним чувством пожал ее.

Подошла Шелби, и Бред опять обнял ее.

– Мне очень давно не было так хорошо. А что ты теперь ответишь на предложение поехать домой?

– Домой?

– Ненадолго. Пока я улажу все дела и буду готов пригласить тебя к себе. – Бред помолчал, серьезно всматриваясь в глаза Шелби. – А как бы ты отнеслась к настоящему венчанию?

– Я тебе уже делала предложение, а теперь и ты мне, думаю, дело улажено.

– Шелби, – радостно засмеялся Бред, – на этот раз я не допущу, чтобы что-нибудь стряслось.

– Шелби? – рядом встал Дакота. Шелби посмотрела ему в глаза.

– Дакота, я рада, что вы здесь, – она сразу оценила его роль в ее освобождении. – Я рада вам.

– Вы должны позволить мне просить прощения.

– В этом нет нужды. Вы здесь – и это главное. Я надеюсь, вы не откажетесь быть гостем на нашей свадьбе.

– Благодарю вас, Шелби.

– Я думаю, нам всем пора домой. Бред согласно кивнул.

– У нас будет самый лучший на свете дом, Шелби.

Шелби уверенно вложила свою ручку в ладонь Брэда, и вот так, держась за руки, они пошли к двери.

– Поговорим о средствах… – начала она.




Эпилог


Такой пышной свадьбы не помнил Чарльстон.

К алтарю Шелби вел Доббс. В белом воздушном наряде невеста как прекрасное видение плыла по проходу храма навстречу Бреду, а он, строгий и торжественный, ждал ее, чувствуя, что эта минута – самая важная в его жизни. Когда настало время обменяться кольцами, Джаспер достал из кармана на груди маленькое колечко и отдал его Бреду, словно молчаливо передал последнее напутствие счастливцу, и не отрывал от кольца глаз, пока золотой ободок не сверкнул на пальчике Шелби.

Посредине вечера новобрачные незаметно покинули празднество. Плывший по безлюдным улицам полночный бой курантов застал их на пути к речной пристани Чарльстона.

Шелби и Бред торопились на пароход «Ривер Квин», на котором они должны были добраться до виллы Степлтонов, чтобы провести там медовый месяц.

В окна, прикрытые ставнями, дул теплый речной ветер, доносились мерный шум работающего колеса и шелест падающей воды. Где-то вдали звучала музыка.

– Счастлива? – прошептал Бред, целуя волосы Шелби.

– Безумно, – прошептала она и вдруг вскинула ресницы: – Но, Бред, угадай, когда я буду по-настоящему счастлива?

– Когда?

– Когда ты перенесешь меня через порог нашего дома. Я просто не дождусь, когда мы вернемся.

– Чтобы воплотить в жизнь все твои планы? – улыбнулся Бред.

– Все наши планы, – уточнила она.

– Ты знаешь, я, кажется, потерял всякое желание с тобой спорить, – голос Брэда звучал мягко.

– Ты ничего не терял. Мы оба выиграли. Все твое теперь стало моим, а что, принадлежало мне – твое. Мы будем строить наше будущее вместе, мистер Бред Коул, не забывайте это.

– Миссис Коул, я не имею в виду ничего другого. Случилось так, что я полюбил тебя больше всего на свете, и я верю – у нас все будет хорошо.

Шелби хитро улыбнулась:

– Завтра остановка. Давай все бросим и уедем домой.

– Абби, Мери-Бет и Джек еще в Чарльстоне.

– Это значит, что все прекрасные дни и звездные ночи будут принадлежать только нам.

Бред, улыбаясь, посмотрел ей в глаза, сердце опять сладко напомнило о себе. Шелби не унималась:

– Значит, завтра и отправимся, как только пристанем к берегу?

– Да. Как только пристанем к берегу. Шелби, – им овладело волнение, – мне трудно поверить, – он удивился бесцветности слов, – ты невозможная. Я буду жить для того, чтобы показать, как я люблю тебя.

Несколько дней спустя Бред, подхватив смеющуюся Шелби на руки, переступил порог их дома и захлопнул дверь, закрывшись от всего остального мира.